Вместо ответа он вдруг быстро протянул свою призрачную руку и ухватил холодными пальцами цепочку на моей шее. Миг — и фигурка дельфина закачалась над моей грудью, не касаясь кожи. Я хотел схватить ее, но вдруг почувствовал, как чудовищная тяжесть отпустила меня. Сразу захотелось спать.
— Нет, не спи! — приказал Прозрачный. — Часто так делать нельзя — ветер ослабнет, и Моник уплывет еще дальше. Но иногда можешь понемногу отдыхать. Попроси Роберта, чтобы он следил за тобой. Он твой друг, он поможет. Но не спи! Послушай меня еще немного. Дельфин направляет все стихии на пользу тебе, чтобы…
— Кто ты? — это я должен был выяснить с самого начала. — Кто ты такой? Человек, демон, морской черт? Что случится, если я тебя перекрещу?
— Ничего не случится, можешь попробовать, — Прозрачный не испугался, и мне стало спокойнее. — А кто я… Ну, пусть я буду человек. Может быть, все люди когда-нибудь станут такими, как я. А может быть, они были такими когда-то давно, до начала времен. И есть ли разница? Тебе важно знать одно: есть сила, которая стремится помочь твоей родине — я имею в виду всю Британию, Джон.
— У нас Кромвель, война… — припомнил я. Происходящее за океаном стало таким далеким. — Что-то вы нам плохо помогаете.
— Может быть, если есть те, кто помогает, то есть и те, кто мешает? — предположил Прозрачный и усмехнулся. — Да и откуда тебе знать, кто мешает, а кто помогает Британии? Может быть, Кромвель — спасение? Путь к тому, чтобы Британия стала абсолютной владычицей морей, открыла новые страны, целые континенты раньше, чем это сделали бы другие? Наша помощь неоценима. Помощь, которая приходит через волшебные предметы. Главное, чтобы они попали в нужные руки. Дельфин когда-то принадлежал португальцам. Именно с ним Васко да Гама совершил знаменитое плавание вокруг Африки и стал первым моряком мира. Но Португалия оказалась неверным выбором. Тогда мы постарались, чтобы дельфин и некоторые другие предметы оказались в Испании. Эта страна тогда никому не казалась заслуживающей внимания. Но мы выбрали ее для важной миссии, и все изменилось. В считанные десятилетия Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская объединили независимые прежде области, завоевали последние оплоты мавров за Гибралтаром, помогли снарядить экспедицию Колумбу, которому отказали другие монархи. И Колумб поплыл, имея с собой вот эту фигурку, Джон… — Прозрачный покачал дельфином. — Все это похоже на сказку? Но что заставило Магеллана, не взирая ни на какие трудности, идти и идти вперед?
— Магеллан погиб! — я все-таки шотландец и умею поспорить. — И погибли многие другие. Не похоже, чтобы дельфин сильно ему помогал…
— Потому что есть и другие силы! — Прозрачный снова покачал дельфином. — Магеллан потерял его, и прошло время, прежде чем предмет нашелся. Ему мешали враги. Но вокруг тебя их сейчас нет. И «Ла Навидад» будет мчаться к цели день и ночь, и команда не станет бунтовать, и ни один враг не встанет на пути. Плыви смело, Джон, но не забывай иногда отдыхать.
Фигурка упала мне на грудь, и я почувствовал знакомое покалывание.
— Но зачем мне идти к Башне Сатаны?! — успел спросить я, когда Прозрачный уже почти истаял.
— Мы еще поговорим об этом.
И все вернулось. За время нашего разговора «Пантера» опередила «Ла Навидад» еще на милю, и я даже застонал от ноющей боли в сердце. Я не знал, в самом ли деле говорил с Прозрачным, но одно уяснил: я обязательно должен понемногу отдыхать, иначе просто не выдержу.
Утром я снял фигурку и попросил Роберта разбудить меня через четверть часа. Когда срок давно прошел, а ветер стих и начал менять направление, обеспокоенный Дюпон прибежал к нам в каюту и застал Роба за безуспешными попытками заставить меня открыть глаза — так я вымотался за ночь. Француз отшвырнул от меня беднягу, отыскал дельфина под подушкой и вложил мне в руку. Спустя секунду я проснулся, и «Ла Навидад» снова набрал полные паруса попутного ветра.
Дни шли за днями. Я никого не хотел видеть и не выходил из каюты. Время от времени, чтобы поесть или поспать, я ненадолго снимал дельфина, а потом Роберт вешал его мне на шею обратно. Мы прошли Наветренный пролив, отделявший Эспаньолу от Кубы, и устремились на север вслед за «Пантерой». Ближе к Багамским островам мне понемногу начало становиться легче — наша бизань наконец была полностью восстановлена и «Ла Навидад» шла под всеми парусами. Теперь Моник понемногу начала приближаться. И, как и обещал Прозрачный, мне становилось легче с каждой милей!
Вскоре я начал выходить на палубу. Кристин, увидев меня первый раз, даже испугалась.
— На кого ты стал похож, юный Тристан или как прикажешь тебя называть?! Бледный, худой!
— Надеюсь, скоро приду в обычное состояние! — я улыбнулся ей и почувствовал, как больно натянулась кожа на щеках. — Мы начинаем догонять их.
— Пора бы! — фыркнула Кристин. — Мне эта гонка порядком надоела. Ветер такой, что можно к парусам вообще не притрагиваться. А вся команда будто с ума посходила: только и говорят о несметных сокровищах Морского Дьявола, о которых мой папаша сочинил для них целую поэму! И мсье Клод, конечно, не отстает. Это странно — обычно моряки побаиваются таких легенд.
— Но теперь-то, я думаю, все готовы идти до конца? — спросил я, довольно поглаживая дельфина сквозь одежду.
— Да… — Кристин с подозрением прищурилась. — Что вы с Дюпоном затеяли, а, мистер Джон Мак-Гиннис? Во что втянули моего отца?
— Мы плывем за сокровищами! Обычное пиратское занятие, разве нет?
— И все равно мне это не нравится. Вы все лжете, но, похоже, на «Ла Навидад» это понимаю только я. Что ж… Тогда скорее бы мы достигли цели — где-то к западу, совсем уже рядом, Новый Амстердам.
— Новый Амстердам? — я все еще не слишком разбирался в географии Нового Света. — Но где это?
— Я же сказала: к западу! — фыркнула Кристин. — Голландская колония на побережье, говорят — настоящий город, как в Европе. Я предложила отцу устроить там небольшой переполох, но он, конечно, и слушать не хочет! Даже стыдить меня взялся: мы, мол, тоже голландцы. А когда грабил голландские суда, представь, патриотом не был! Но я это все говорю только к тому, что мы забрались уже так далеко на север, что скоро, наверное, айсберги увидим.
— А Новая Шотландия? — вспомнил я слова деда Джона. — Это тоже где-то здесь?
— Где-то здесь! — передразнила меня Кристин. — Только еще севернее. Надеюсь, ты туда не собираешься — дикие края, там индейцев больше, чем белых. А белые, наверное, все бандиты не хуже буканьеров нашего милого Дюпона. И все такие же нищие.
Я понял, что именно последний пункт отваживал Кристин от посещения Новой Шотландии. И все же мы приближались к ней с каждым днем — несколько быстрее, чем приближались к Моник. Я чувствовал: «Пантера» совсем рядом, и лишь быстроходность корабля не позволяет нам ее нагнать. И все же каждый день, с утра до вечера я ждал крика марсового.
— Может быть, все дело в свойствах дельфина, — сказал мне как-то раз рассудительный Дюпон. — Видишь ли, Джон, дельфин притягивает попутный ветер. Пока мы были далеко, «Пантеры» это не касалось. Но теперь, боюсь, он дует и в ее паруса. Ничего страшного — у них ведь есть цель, и когда они причалят, мы быстро их настигнем.