Он действительно куда-то прыгнул. Ступени здесь были ниже, чем он помнил, перила из какого-то материала, больше всего напоминавшего стекло. Но хуже всего, что через окно Павел увидел, как внизу проехала машина. Он даже слышал, как в ночной тишине работает мотор. А вот этого быть никак не могло: Москва-1, или же первый план, по уверениям Максимовича жил по неким экологическим законам, почти полностью исключавшим использование не только двигателей внутреннего сгорания, но даже и электричества.
– Ну спасибо тебе, Белочка… – прошептал Павел, дрожащими пальцами нащупывая сигареты. – Удружил. Ищи теперь меня, ищи быстро, а то как бы чего не вышло.
Здесь оказалось гораздо холоднее, чем в Москве-0, изо рта так и валил пар. Павел хотел было пристроиться на батарее, но их в подъезде просто не оказалось.
– Здравствуй, новый мир!Сириус, вне времени и пространства
От Ийермуска Гриша ждал чего угодно, но сириусянин исхитрился удивить даже его: взял, да и упал в обморок. Питомец не придумал ничего лучше, как раздобыть воды – она в этом инопланетном жилище текла только из бачка в туалете, что всегда бесило Гришу, – и прыснуть на Ийермуска. Тот очнулся, но с таким воплем, что землянин предпочел закрыться в хозяйской спальне и подпереть дверь стулом. Насколько Гриша понял, вода была не совсем обычной и Ийермуск получил ожоги средней тяжести.
«А я, значит, пью эту гадость, и никто ни полслова не скажет?..»
– Открой, скотина! – визжал за дверью хозяин уже после того, как обмазался коричневой зловонной субстанцией из аптечки. – Открой, или я тебя пристрелю! Или через дверь пристрелю, но лучше – открой!
Гриша даже испугался, но кортик, личное оружие Ийермуска, из которого он действительно мог продырявить даже кита, висел на стене в спальне.
– Господин Ийермуск, я же хотел вам помочь!
– Чем можно помочь мне теперь?! – возопил сириусянин и вдруг ударился о дверь всей тушей. – Слава Императору, мне уже ничто не поможет… Домашний арест без права самоубийства! Гриша, хоть ты меня пойми: это же конец! И за что?!
– Он сказал: в основном за оставление без помощи старшего по званию или что-то вроде того, – как мог припомнил Гриша. – Кстати, они родственники.
– Вот! Сплошное кумовство… Но ты-то ведь знаешь, что я геройски сражался, а покинул вашу планету только оставшись без связи! Я прилетел сюда за помощью, просто не было пока времени обратиться в Министерство… Открой, Гришенька, мне плохо.
Периоды агрессии проходили у сириусянина довольно быстро, и в минуты, когда он, жалкий и растерянный, готов был просить прощения у всего мира, кто-нибудь даже мог подумать, что он неплохой мужик. Но Гриша, которого Ийермуск порой постукивал слабыми разрядами из кортика просто в профилактических целях, начав эту традицию еще с совместного полета на спасательном боте, вовсе не считал Ийермуска достойным доверия. Поэтому прежде чем открыть, питомец спрятал кортик хозяина. Впрочем, сириусянин на стену даже не взглянул, сразу улегся в кровать.
– Принеси мне баллон, Гришка, – чуть более твердым голосом приказал он. – Да не красный, а зеленый. Или нет, оба тащи. Пропади все пропадом. Это конец, я буду публично эволюционирован.
– Что? – заинтересовался Гриша, устанавливая баллоны рядом с хозяином. – Куда они вас?
– Они меня в… Нет, я не хочу об этом говорить.
Некоторое время Ийермуск сосредоточенно посасывал то из одного, то из другого баллона, лицо его серело, на шее набухали черные мешки. Если бы Гриша не видел сириусянина пьяным прежде, то мог бы здорово испугаться.
– А что со мной будет? – осторожно поинтересовался он.
– На консервный завод пошлют.
– Работать? – с надеждой спросил Гриша, но Ийермуск вместо ответа принялся хохотать, и землянин едва не трахнул его по голове баллоном.
Дело принимало совсем уж скверный оборот: о консервных Императорских заводах слава ходила самая недобрая, и как ни мало знал Гриша о таком странном местечке, как Сириус, даже его эта слава настигла. Именно продукцией этих заводов Ийермуск его кормил, утверждая, что это универсальное питание для действующей армии. Гриша страдал, но ел какую-то зеленую дрянь, ел до тех пор, пока не нашел в одной из банок пуговицу. С Гришей тогда случилась небольшая истерика, но Ийермуск посредством слабых разрядов из кортика и короткой лекции убедил его, что людей зеленых не бывает.
– Но пуговицу могло создать только разумное существо! – тихо рыдал программист.
– А другие на наши консервные заводы и не попадают, – даже оскорбился Ийермуск. – Жри что дают, ведь это подарок тебе с далеких звезд… – Он прочел этикетку: – «Туманность Андромеды славит Императора Сириуса!» Вот и там воцарилась справедливость. Неужели ты окажешься настолько недостойным, что позволишь отдавшему для тебя жизнь андромедянину отправиться на помойку несъеденным? Его не вернешь, а я, слава Императору, недостаточно богат, чтобы покупать тебе сириусянскую еду. Да и сдохнешь ты от нее, сказать по правде, в страшных муках.
Гриша нащупал на груди андромедянскую пуговицу, которую носил на шнурке то ли в качестве амулета, то ли просто сувенира, и покачнулся. Вот так однажды кто-нибудь найдет в банке и молнию от Гришиных брюк…
– Ийермуск, а почему ты не пойдешь во Дворец, не пожалуешься кому-нибудь?
Сириусянин даже не обратил внимания на невежливое обращение.
– Все это Имперское время, что мы здесь, я только и пытаюсь, что добраться до кого-то, кого можно о чем-то попросить… Но я лишь тиро и всего-то в третьем поколении… К тому же, баловался стихами, написал когда-то лишнее, вот и сослали на Землю, Вторжение готовить… Как последнее чмо, можешь себе представить?
– Могу, – кивнул Гриша. – Тогда давай сбежим.
– Куда, идиот?!
– На Землю. Я тебя там спрячу! – у программиста даже глаза загорелись. – В деревне, у тетки!
– Какое же ты животное… – поморщился Ийермуск. – Я под домашним арестом. Приказы Императора не обсуждаются. Еще баллон! И где, звездная смерть, мой кортик?!
Григорий ногой подальше затолкал оружие под диван, принес хозяину сразу два баллона и отсел подальше, к круглому маленькому окошку. Через окно было видно дорогу, по которой время от времени маршировали роты биоргов всевозможных неземных образцов. Первые дни Гришу это зрелище занимало: осьминожки всякие, трехногие хоботатые, нечто вроде кентавров из горилл и ослов… Потом он устал. Сириус остался для него совершенно непонятным и, что обиднее всего, сам Ийермуск похоже тоже ничего не понимал и понимать не желал. Только одно и слышишь со всех сторон: Слава Императору! Владыка где-то во Дворце, в банке с раствором…
«Ну что за идиотское местечко! Может, они зомбированы, как биорги?»
– Хозяин!