— Люди тоже и болеют, и мозоли натирают! — с улыбкой заметил Остужев.
— Да, но люди куда выносливее лошадей, поверь мне! — усмехнулся и Наполеон. — Люди могут неделями брести по грязи и тащить на себе орудия, потому что лошади уже пали. Я вот думал сейчас о твоем тезке, по прозвищу Великий или Македонский. Его сила была именно в пехоте, конница выполняла вспомогательную роль. Именно пехота гоняла армию Дария от Египта до Индии. В его время я поступил бы точно так же, не полагаясь на таких уязвимых созданий, как лошади. Но времена изменились, теперь действовать на поле боя надо стремительно — артиллерия заставляет спешить. И хотя только атака пехотных каре решит дело окончательно, без конницы воевать невозможно. Иди в дом, вот-вот позовут за стол.
У меня есть к вам просьба, генерал. — Александр колебался с самого начала поездки и теперь вот решился. Прилюдно он никогда не обращался к Бонапарту на «ты». — Мне не слишком удобно ее высказывать, тем более что она касается женщины… У вас большие связи, много власти. Вы могли бы помочь мне отыскать ее?
— И кого же вы ищете?
— Графиню Джину Бочетти. Возможно, это не настоящее ее имя, и, она вообще-то не графиня. — Александр смущенно откашлялся. — Да вы ведь видели ее в доме мадам Богарне.
— У нее на лице написано, что никакая она не графиня! — громко рассмеялся Бонапарт, что случалось нечасто. — Но женщина весьма эффектная. Надеюсь, ты в нее влюблен, а не решил арестовать за что-то?
— Нет-нет! Она ничего мне не сделала, и… Она не такая. Просто она исчезла, а мне очень нужно ее найти.
— Осторожнее с женщинами, Остужев! — Наполеон шутливо погрозил пальцем. — И не влюбляйся в таких, как Бочетти. Своими тонкими, нежными пальчиками они способны порвать в клочья любую жизнь. Их надо держать на расстоянии. Что ж, я пошлю пару писем кое-кому.
Остужев послушно направился к дверям, у которых стояли еще двое подозрительно оглядывающих его драгун с примкнутыми к ружьям штыками, и вошел. Здесь было немного душно, с кухни пахло жарящимся мясом. Он решил сначала заглянуть в свою комнату, которую делил с одним из адъютантов Наполеона, — стоило умыться. Войдя, Остужев краем глаза заметил какое-то быстрое движение справа и уже привычно «включился». В этот раз добавилось еще одно странное ощущение — или он не замечал его прежде? — время будто бы потекло медленнее.
Их было двое, оба в черных полумасках. Адъютант Бонапарта, несчастный Маре, лежал на полу в луже собственной крови, тихо заколотый кинжалами. Так же они намеревались поступить и с Остужевым, сохранив в тайне свое присутствие для драгун. Однако врожденная способность не подвела: Александр резко присел, не позволив одному из убийц напасть сзади и зажать рот, и ногой, в странном движении, больше похожем на русский танец, каблуком резко ударил в колено того, кто подступал к нему с кинжалом.
Затем его руки сами уверенно метнулись вверх, ухватили убийцу за одежду и перебросили через себя. Тот взмахнул оружием, но Остужев перехватил его руку, вывернул и, почти не прилагая усилий, заколол негодяя его же кинжалом. Второй, согнувшийся от боли в хрустнувшем колене, успел прийти в себя и атаковал, но на одной ноге не мог двигаться быстро. Остужев отступил на шаг, размышляя, убить его или лучше захватить живым, как раздался едва слышный скрип двери. Он успел повернуться как раз вовремя, что увидеть третьего нападавшего, проскользнувшего в дверь из коридора. Тот, оценив обстановку, предпочел не рисковать и наставил на Остужева пистолет, выразительно прижав палец к губам.
«Они в доме! Но как, если прежде, чем сюда вошел генерал, постоялый двор был тщательно обыскан? Драгуны вилами проверяли даже сено в конюшне, я сам видел! — успел благодаря медленному течению времени подумать Остужев, одновременно прыжком оказавшись за спиной у разбойника с кинжалом и прикрывшись его телом от направленного пистолета. — Они могут быть уже внизу!»
— Генерал в опасности! — закричал он что было силы. — Тревога! Спасайте генерала, солдаты, враг в доме!
Его сразу услышали через открытое окно часовые и ворвались внутрь. Пару секунд спустя загремели выстрелы. Убийца с пистолетом все еще медлил. Остужев заметил, что у противника разноцветные глаза, и тоже решил выжидать, крепко держа пытающегося вырваться врага. Стрелок еще чуть помедлил, потом принял решение и размозжил пулей голову собственному товарищу. Забрызганный кровью, обескураженный Александр замешкался, и негодяй выбежал в дверь.
Отбросив обмякшее тело, Остужев схватил пистолет Маре и помчался вниз. Когда он, до неузнаваемости забрызганный кровью и с пистолетом в руке, появился на лестнице, два драгуна немедленно выстрелили в него. К счастью, Александр успел отпрыгнуть за угол.
— Это я, секретарь генерала! Не стреляйте!
Он догадался выбросить пистолет под ноги поднимавшимся драгунам, и это спасло ему жизнь. Солдаты наконец узнали его и пропустили вниз. Там, посреди вмиг разгромленного обеденного зала, ощетинился десятками штыков огромный еж. С бешено горящими глазами драгуны прикрывали своими телами военачальника. В дом вбегали все новые и новые солдаты.
— Генерал ранен! — разобрал Остужев во всеобщем шуме и гаме. — Доктора, где доктор?
Доктор тут же появился, бледный, на ходу расстегивающий саквояж. Штыки раздвинулись, чтобы его пропустить, и Александр рванулся следом, схватив врача за сюртук. Ему удалось протиснуться к лежавшему на полу Наполеону. Генерал был чрезвычайно раздражен и пытался встать, но заботливые руки прижимали его к полу.
Доктор, пребывая в легкой панике, принялся расстегивать мундир Бонапарта, увещевая его успокоиться и не двигаться. Остужев заглянул через его плечо и увидел, что у генерала разорван погон, будто бы пулей, и немного крови впиталось в ткань. Рана не показалась Александру опасной.
— Остужев! — Наполеон узнал его и снова сделал попытку вырваться. — Остужев, останови этих кретинов! Доктор, пойдите к черту, это приказ, иначе я велю вас расстрелять!
Но доктор успел все же расстегнуть несколько пуговиц. Из-под ворота рубахи блеснуло что-то знакомое, серебристое.
— Да прекратите же, вы разве не слышите приказ?! — Остужев навалился на доктора, будто пытаясь его оттащить, неловко качнулся, случайно оперся о грудь Наполеона и отвел ворот рубахи. Серебристая фигурка пчелы оказалась прямо перед его глазами. — Простите, генерал, солдаты давят отовсюду! Разойдитесь же! Генералу нужен воздух!
Драгуны тут же подались в стороны. Остужев помог сконфуженному, рассерженному генералу подняться. Наполеон быстро застегнул мундир и спросил:
— Ты серьезно ранен?
— Это не моя кровь.
— А я вот потерял несколько капель из-за сущей царапины! Где офицеры, черт возьми?! Кто доложит мне о случившемся? Я должен немедленно услышать доклад от командира батальона, или я разжалую его в солдаты!
— Он мертв, мой генерал! — К Бонапарту подошел и отсалютовал Мерсье, седоусый капитан. — Они как-то пробрались на второй этаж и успели убить семерых.