Тофик, плотный, седобровый, с будто из дерева выточенным красным лицом, конечно, спорить не стал. Законы есть законы, где же, как не в полиции, их прежде всего соблюдать? Тем более что Раиса оказалась женщиной толковой и с удовольствием опёрлась на опыт бывалого сотрудника. Так они и командовали вдвоём, два подполковника.
— Хорошо, — кивнула Данилова.
Рая опять посмотрела в сторону, но Тофик, видимо, отмахнулся. Что ж, если он пока не хочет говорить, но идёт к себе, то это многое обещает. Окошко с лицом начальника исчезло, Наташа включила музыку, зажмурилась. Пора, пора вспомнить всё.
Крысы активизировались года два назад, тогда появились первые трупы. Сначала преступления по привычке описывали на полоумных сектантов и наркоманов, но количество нераскрытых дел стремительно возрастало. В тех случаях, когда удавалось отыскать похищенные вещи, подозреваемые клялись, что взяли их уже с мёртвых.
Четвёртый Особый отдел, который первый стал восстанавливать полную картину происходящего, очень скоро взвыл. Несмотря на то, что речь явно шла о какой-то секте, убивавшей первых встречных самым жестоким образом и без видимых причин, найти каких-либо следов организации не удалось.
Так не бывает. Члены секты должны переговариваться. Через пиратские Сети, негласно существующие как раз для того, чтобы неопытные преступники чувствовали себя там в безопасности. Они должны иметь чёткую иерархию, вожака, от которого и расходятся в стороны волны бесчинств. Наконец, они обязаны вербовать новых адептов, а для этого — нести окружающим своё учение. В Четвёртом отделе работали опытные, видавшие виды специалисты. Нет, сказали они, такая крупная секта не может существовать незамеченной, мы проверили всех.
Наташу, как самую молодую в отделе Безопасности на вокзалах, где она тогда работала, выслеживая гипотетических террористов, отправили на общее совещание. Такие слёты проводились раз в год, якобы для обмена опытом. Длинный день в зале на Петровке, скучные речи выступающих, зато потом — банкет с множеством мелких, но приятных нарушений законности. Однако в тот раз банкета не случилось.
Говорили только о серии немотивированных убийств, там Наташа первый раз о них и услышала. Сменяя друг друга, на трибуну поднимались представители Управления, нападавшие на Патруль, те кивали на Четвёртый отдел, который отражал удар опять же в сторону Управления и его аналитиков. Наташа даже помнила перебранку, возникшую между полковником на трибуне и кем-то в зале.
— Так что же, если это новая, непривычная секта, так и работать с ней не надо?!
— Прежде чем по ним работать, надо попять, с кем мы имеем дело! — кричал раскрасневшийся начальник Четвёртого. — Я приказы выполняю, посоветуйте: кого мне искать? Весь город неделю на прослушке, и ни одного сообщения по теме!
— Идите в коммуникации, вербуйте крыс!
— У меня нет для этого кадров!
Эту фразу Наташа вспомнила через месяц, когда ей поступило предложение стать оперативником нового, Седьмого Особого отдела с повышением в звании. Тогда Седьмым руководил Онищенко, вечно хмурый, неразговорчивый полковник. Поговаривали, что его назначение — уловка в карьерной игре, лучший способ погубить. Так и вышло, но не сразу.
Сначала Онищенко развил бурную деятельность. В совместных с Патрулём операциях его сотрудники методично прочёсывали все места возможного обитания крыс, помойки, опустевшие дома, сдавали каждый день в приёмники по несколько десятков. Андрей Коваль тогда говорил, что и в приёмниках режим ужесточили, что цыгане перестали возвращаться. Прежде Наташа не придавала этому никакого значения, но теперь... Значит, власти обеспокоились всерьёз?
Так оно, конечно же, и было. На московскую полицию посыпались льготы, сразу заполнились все штатные должности, появились специалисты и из других городов. В городских новостях о новой проблеме ничего не сообщалось, шли лишь короткие, лишённые кровавых подробностей репортажи. Наташа никогда не следила за новостными передачами. Может быть, полистать сейчас?..
Вместо этого она пошла и отыскала сигареты. В пачке оставалось ещё четыре штуки. Закурила почему-то перед зеркалом, осуждающе глядя на себя. Надо ехать, но ехать не хочется... Сегодня первый из двух положенных после ночной операции выходных. Наташа планировала провести его дома, а вечером отправиться на берег, в открытое кафе, выпить пива, глядя на танцующих.
Она вышла на лоджию, пряча в кулаке сигарету. Лоджии приравниваются к общественным местам, курить здесь запрещено. Онищенко... Его сняли как раз после того случая, после первой гибели оперативников Седьмого Особого отдела, получившего уже прозвище Крысятник. Конечно же, полковник был ни в чём не виноват, разве только в том, что начал эти ночные охоты.
Переодетые в граждан «группы риска», оперативники колесили по городу, от заключённого в МКАД центра до самых окраин, нарочно подставляясь под нападение. И на них нападали — московская и заезжая шпана, накачавшаяся спиртным, несколько раз даже самые настоящие грабители. Группы поддержки аккуратно задерживали их, а также всех остальных: цыган, предлагавших купить наркотики, попрошаек, мелких воришек. Почти каждая охота была удачной, вот только убийства продолжались.
Что об этом думал Онищенко, как рассчитывал напасть на след тех самых, вконец озверевших крыс? Наташа этого не знала, да никогда и не интересовалась. Платили более чем прилично, стаж бежал быстро, даже служебным положением порой удавалось воспользоваться — например, присвоить нелегально ввезённое спиртное. Она полагала, что крысы приходят в огромный мегаполис извне, привлечённые богатыми помойками и множеством укромных мест. Население понемногу падало, от былых сорока пяти миллионов осталось лишь тридцать, коммунальные службы не успевали следить за своим хозяйством. Неспроста ведь мэрия взялась за строительство Кордона вокруг города.
Крысы. Из пренебрежительного это слово очень скоро стало угрожающим. Убийства продолжались... Наташа со злостью швырнула сигарету вниз. Почему она даже не знает, сколько их? Да, простой оперативник даже в чине капитана не должен обладать этой информацией, но ведь Данилова никогда и не пыталась узнать. Почему?
Потому, что так удобнее. Сети, магазины, подруги, мужчины, опять Сети, а в промежутках — служба. В меру интересная, с приятными людьми. Чувство выполненного долга каждый раз, как возвращаешься домой. Что ещё нужно?
А ведь было кое-что ещё. Год назад погибли Шанга и Игорь, а один из запоздало кинувшейся на помощь группы поддержки получил в живот железный болт, выпущенный из какого-то примитивного арбалета. Какой шум тогда поднялся! Только Онищенко и помалкивал, понимая уже, что его дни как начальника сочтены. Больше всех ораторствовал Тофик, призывал отомстить, не смыкать глаз, пока не будут найдены все до единого...
Седьмой отдел оскалил зубы. В свободное время сотрудники всё равно приходили на службу, и даже мужчинам под какими-то сомнительными предлогами стали выдавать оружие. Тогда Наташа впервые в жизни налазилась по коллекторам, а Тофик привлёк диггеров, о которых она до этого понятия не имела. Помогал Патруль, да и другие отделы из числа особых тоже.