— Ты что, рехнулся?! — рявкнул таксист, оборачиваясь, но, встретившись глазами с Живцом, смущённо замолчал.
— Что там тебе сказали? — перекрикивая сирену, поинтересовался Дмитрий.
Таксист отвернулся, сделал вид, что не услышал вопроса. Он послушно съехал на обочину, и Живец, не дожидаясь полной остановки, выпрыгнул на траву. Чутьё, зашевелившееся было в машине, теперь опять уснуло, и он лёгкой трусцой побежал к виднеющимся за полосой отчуждения домам.
Сирена позади смолкла — таксист сбросил клеммы с аккумулятора. Живец прикинул время, выходило, что люди Милоша должны бы уже быть здесь. Чутьё молчало... Но теперь ему трудно доверять. Не оглядываясь, он попетлял в лабиринте прозрачных барьеров, выскочил на тропинку и едва не сшиб как из-под земли выросшую старуху.
— Осторожнее! — скрипучим голосом потребовала она. — Носитесь как лось... И собаку возьмите на поводок.
— Какую?! — обернулся Живец и тут же увидел Джесси. Свесив голову набок, чтобы удобнее было следить за человеком, Джесси бежала следом. Дмитрий остановился, и ему показалось, что усталая собака благодарно кивнула, ложась на траву.
— Ты откуда взялась, дура?
Джесси сосредоточенно дышала, вывалив язык. Выглядела собака не лучшим образом: кожа провисла на худых боках, на левой передней лапе большая ссадина с запёкшейся кровью.
— Что вы сказали? — зловеще поинтересовалась старушка, принявшая последние слова на свой счёт.
Понукаемый чутьём, Дмитрий поглядел на МКАД как раз вовремя, чтобы увидеть две тормозящие машины. Махнув Джесси рукой, он побежал дальше.
— Отлично! — прокомментировала его поступок старая дама. — Нахамил — и бежать. Молодец!
Вместе с пыхтящей собакой они вбежали во дворы, здесь Живец сразу перешёл на шаг — из жалости к Джесси. Чутьё опять замолчало, и это начинало всерьёз раздражать, как разговор с то и дело засыпающим собеседником. По диагонали пройдя через небольшой сквер, человек и собака оказались перед входом в многоэтажный подземный гараж.
— Меня ждут! — бросил Живец дремавшей на посту старушке. — Второй уровень!
— Нет там никого! — крикнула она вслед. — И за собакой своей следите!
— Значит, сейчас придут!
Лифт стоял на этаже, и Живец, как и обещал, отправился на второй уровень. Джесси, вопреки его ожиданиям, в лифт вошла совершенно спокойно.
— Вот мы и вдвоём. — Дмитрий опустился на корточки и с некоторой опаской дотронулся до лобастой собачьей головы. — Что же ты раньше к себе не подпускала?
Ошейник был на месте, и, когда двери открылись, Живец ухватился за него рукой. Никакой потребности завести собаку он не испытывал даже в детстве, относясь к этим животным совершенно равнодушно. Однако и неприязни Дмитрий к Джесси тоже не чувствовал, разве что странная псина преследовала его, а от преследователей он привык избавляться.
— Думаю, ты и сама будешь рада... Старая уже, бесхозная.
Он выбрал серебристую «хонду». Модель не быстрая, да и не слишком разворотливая, зато ворота гаража разнесёт вдребезги, а это сейчас самое главное. Преследователи могут бродить вокруг ещё час, а могут ворваться спустя минуту. У машины Живец встал на колени и аккуратно стиснул пальцами шею Джесси. Не укусит ли?.. Мышцы хоть и дряблые, но крупные. Собака спокойно смотрела на него, явно не собираясь сопротивляться.
— Неужели ты для этого меня искала? — Что-то мешало Живцу завершить начатое. — Уж лучше бы под поезд бросилась.
На внутренней стороне ошейника было что-то прикреплено. Живец заметил небольшой конверт из кожи совершенно неожиданно и застыл, поражённый собственной недальновидностью. Кто-то повесил на собаку датчик, а потом выпустил из питомника НБ, чтобы быстрее отыскать беглеца... Нет, ерунда. Наверное, Джесси сбежала, а на сигнал датчика сейчас мчатся раздолбай из питомника, упустившие подотчетное животное. Живец сплюнул.
— Всё это логические объяснения, — негромко произнес он, обращаясь к тёмному верхнему углу, там обычно доморощенные хитрецы устанавливают камеры. Оттуда смотрит на него потревоженная старушка охранница. — Но какая теперь, к чертям, может быть логика? Может быть, мне оторвёт пальцы, но...
Он ощупал конвертик. Примотан к ошейнику тонкой, но крепкой нитью, в складках шкуры Джесси почти не заметен. Может быть, это всего лишь нычка покойного хозяина? Несколько граммов какого-нибудь порошка из числа запрещённых правительством к приёму внутрь.
Неспроста Живец с самого начала думал о крохотной сумочке именно как о конверте — стоило приподнять лоскуток тонкой кожи, как палец проник внутрь, нащупал там что-то шершавое. Дмитрий стал действовать смелее и исхитрился достать клочок какой-то грубой, жёсткой бумаги, не порвав его.
Прошу свидетельствовать. Если согласен, то ступай к бургомистру, найдёшь его на Жёлтой даче. Там путь к твоему спасению, к жизни. Если не согласен, то погибнешь, твоя сила кончается. Я оказываю услугу и прошу об услуге. Помоги мне — и спасёшь себя. Времени осталось мало, работа будет выполнена ночью. Собака тебе поможет. Крысолов.
Живец задумчиво исследовал бумагу — он никогда такой прежде не видел. Как она, такая неровная, не застревает в принтере? Он плюнул на ровные буквы, потёр. Чернила размазались.
— Никогда прежде не видел настолько ровного почерка, — покачал головой Живец. — У людей такого не бывает, верно, Джесси?
Собака продолжала смотреть на него, вывалив язык на всю длину. В карих глазах стыло безразличие.
— Мне вроде как не нужна твоя помощь... Интересно, а почему этот зелёный тип не просит быть свидетелем Отиля? Тоже какие-нибудь юридические заморочки? Впрочем, старого бородача просить уже поздно...
Джесси вдруг резко повернула голову ко входу в заполненный машинами подземный зал. Шорох, его не могло уловить человеческое ухо. Живец, не поднимаясь, стянул куртку, обмотал ею руку. Разбить стекло одним ударом локтя не так уж просто, в прошлом Дмитрию пришлось серьёзно потренироваться. Когда «хонда» взвыла сигнализацией, будто от боли, Джесси рядом уже не было. Оказавшись за рулём, Живец не стал закрывать дверь и, на ощупь срывая дешёвенький, «штатский» идентификатор, пытался высмотреть собаку. Но едва «хонда» замолчала, Дмитрий услышал короткую очередь со стороны пандуса.
— Вот и помогла, — сделал он вывод и двинулся туда, набирая скорость. — Мир её праху.
Но Джесси была ещё жива — она висела на руке патрульного, который, морщась от боли, пытался дотянуться до упавшего оружия. Живец успел заметить закрытые глаза, стиснутые в мучительном усилии челюсти, и сильнее надавил на педаль.
Тяжёлая «хонда» почти не почувствовала удара. Стоило бы забрать пистолет, но фары осветили следующего противника — он целился прямо в Живца. Дмитрий, чертыхнувшись, повалился на бок, его обдало градом осколков. Но стрелок поплатился за свою глупость: задержался, прыгнул не в ту сторону, и рыскнувшая машина буквально размазала его по стене.