Огонь горел под навесом из трех жердей, прикрытых звериными шкурами. Не самая хорошая защита от дождя и ветра, но на равнинах лучшего жилища не придумаешь. Легко ставить, легко разбирать, а при переходах можно использовать как носилки.
В стороне от костра лежала наполовину освежеванная бизонья туша. Белка заметила облезлого песца — прячась за кочками, зверек подбирался к чужой добыче, надеясь ухватить и свой кусок.
У костра на корточках сидели три человека — двое мужчин и женщина. Невысокие, с короткими черными волосами, похожими на нелепые нашлепки на голове… У них были широкие и плоские лица с расплющенными носами — словно мамонт наступил; узкие темные глаза прятались за мясистыми валиками щек. Кочевники!
Белка сжала древко копья. За свою жизнь девочка наслушалась немало историй про кочевников и ничего хорошего от этой встречи не ждала. Но за спиной ухнул Вурл — видать, учуял запах еды.
Охотники запасали мясо. Женщина орудовала ножом — кривой костью, в которую были вставлены пластинки кремния. Умелыми движениями она отрезала от огромного шмата куски размером с ладонь, которые кидала мужчинам. Те нанизывали мясо на заостренные палки, после чего его коптили в дыму.
Охотники давно заметили Белку; девочка поняла это по взглядам, которые то один, то другой бросали в ее сторону. Но они не пытались напасть или сбежать — просто смотрели с легким любопытством. Даже медведь не сильно их удивил. Присмотревшись, Белка поняла, что людей четверо — на плече у женщины висела особая сумка из оленьей шкуры, в которой лежал младенец. Ребенок спал, присосавшись к отвислой груди.
Белка остановилась шагах в десяти от костра. Вурл, довольно ворча, двинулся к бизоньей туше.
— Подожди, — приказала Белка. Медведь остановился и обиженно покосился на девочку.
Белка повернулась к охотникам. Но так и не придумала, с чего начать разговор. Стояла, нерешительно покусывая губу. Не могла же она приветствовать их как кайя — они не дети Аэйлы… Один из кочевников что-то спросил, речь его походила на тявканье лисицы.
— Я не знаю ваших слов, — сказала Белка.
Охотники переглянулись. Один из мужчин пальцами надавил себе на горло и откашлялся.
— Девочка… Рыбоедка?
— Что?
Лицо охотника исказила гримаса, словно он съел горсть неспелой клюквы.
— Ты рыбоедка, да? — спросил он. — Охотник твой племя учил язык… Хороший охотник, добрый друг…
Белка нахмурилась.
— Рыбоедка? Я кайя. Да, мы едим рыбу.
Охотник заулыбался и что-то сказал на своем тявкающем языке. Ответила ему женщина — коротко и грубо, еще и сплюнула под ноги. Второй охотник схватился за костяной нож, но его соплеменник положил ему руку на плечо.
— Не враг, — сказал он. — Друг-рыбоед, спас от кошка зуб-нож…
Он стукнул себя по предплечью, на котором белел длинный шрам.
— Долго жить вместе, лечить рана, учить говорить как рыбоед.
Белка немного расслабилась и улыбнулась кочевникам.
— Это не враги, — сказала она медведю.
— Болки мы. — Охотник обвел рукой сородичей. — Болки не едят рыбу… Рыба нечистая. Мясо-бык?
Он указал на коптящееся над костром мясо. Женщина сказала что-то резкое, но охотник возмущенно ей ответил, тыча пальцем в шрам на руке. Их перепалка разбудила младенца. Белка подумала, что тот заорет, как вопили дети-кайя, когда им что-то было не по нраву. Однако ребенок лишь таращил глаза.
Победа в споре осталась за охотником. Женщина буркнула и отвернулась, охотник же заулыбался Белке.
— Есть с нами? Была хороший охота. Бык сам бежать к нам. Глупый — ничего не видеть. Много мяса.
Он глянул на медведя. Вурл стоял на месте, но то, как он глазел на бизонью тушу, говорило само за себя.
— Медведь… — сказал кочевник. — Твой муж?
Белка покачала головой.
— Друг. Он помогает мне.
Охотник что-то спросил у своих сородичей. Женщина не ответила, второй охотник затараторил, неистово жестикулируя. Первый охотник стукнул его по руке и указал на виднеющиеся в отдалении стада.
— Молодой, глупый, — сказал он. — Не знать — надо помогать. Делить еду.
Он поднялся на ноги и решительно зашагал к бизоньей туше. Взявшись за отрубленную ногу зверя, охотник отволок ее к Вурлу, ничуть не пугаясь огромного хищника.
— Хороший мясо, — сказал он, глядя медведю в глаза. — Лучший кусок.
Вурл опустил морду, обнюхал ногу бизона. А затем впился в нее зубами, раздирая на части. Охотник отскочил назад и засмеялся, хлопая себя по бедрам.
— А ты, девочка-рыбоедка? Разделить нашу добычу?
Белка подошла к костру под мрачными взглядами женщины и второго охотника. Ребенок же наоборот — заулыбался и потянул к ней ручки. Женщина схватила его и крепко прижала к себе. Белка даже растерялась.
— Глупый женщина, — сказал охотник. Он снял с палки большой кусок подкопченного мяса и протянул Белке. — Есть, вкусный мяса…
Для пущей наглядности он погладил себя по животу. Женщина что-то сказала, но в ответ охотник рассмеялся.
— Она меня боится? — спросила Белка, принимая угощение.
Мясо обжигало пальцы. В животе заурчало; Белка впилась в кусок зубами с той же яростью, что и Вурл.
— Глупый женщина, — сказал охотник. — Она говорит — рыбоеды берут детей. У рыбы нет дух, у рыбоедов нет дух. Они едят детей, чтобы дух забрать…
Белка искренне изумилась. Кайя едят детей? Чтобы украсть их дух? Кому подобная глупость могла прийти в голову?
— Кайя не едят людей…
— Я знает, — закивал охотник. — Целый зима жил с рыбоедом, хороший охотник, добрый друг.
Он начал что-то объяснять женщине. Та ему возразила, но охотник замахал на нее руками. Женщина насупилась.
— Меня зовут Хоск, — сказал он, постучав себя по груди. — А твое имя, девочка-рыбоедка?
Глядя на охотника, Белка проглотила кусок мяса и тихо проговорила:
— У меня нет имени.
Хоск отпрянул.
— Как нет имя?
— Я не прошла испытания, — объяснила Белка. — Я не получила свое имя.
Хоск обеспокоенно посмотрел на Белку, потом на женщину с ребенком — в поисках поддержки… Но та демонстративно отвернулась, баюкая младенца. Второй охотник тоже избегал на них смотреть, продолжая нанизывать мясо на палки. Вурл с громким чавканьем и хрустом грыз кость.
— Можешь звать меня Белкой, — поспешила сказать девочка. Она не стала уточнять, что детское прозвище уже потеряла.
— А где твой племя? — спросил Хоск. — Что ты делаешь здесь один, девочка-рыбоедка? Вы живете у текущей воды.