Где-то тикали часы — кажется, в гостиной Захарры. Неожиданно они пробили один за другим негромких четыре удара, но Василиса чуть не подскочила на месте. Уняв сердцебиение, она глубоко вздохнула и перевернулась на другой бок — все, надо спать…
* * *
Кто-то сильно тряс ее за плечо.
— Что такое? — сонно пролепетала Василиса, пытаясь проснуться. Но вылезать из-под теплого одеяла совсем не хотелось.
— Вставай, лежебока, — шипел чей-то голос прямо ей в ухо. — Вставай, все проспишь!
С неимоверным усилием девочка протерла глаза и увидела перед собой Захарру.
— Да поднимайся же! — подруга больно толкнула Василису в бок. — Иначе уйдут без нас!
— Все, я поняла! Хорошо, хорошо…
Она кое-как оделась, не с первой попытки попав в штанины своих любимых джинсов. Тем временем Захарра безуспешно будила Диану. Однако фея наотрез отказалась выходить «в такую холодину». Даже когда она это произносила, у нее зуб на зуб не попадал. Захарра вначале уговаривала, потом пригрозила, но вскоре оставила все попытки: лицо вновь заснувшей Дианы имело такой блаженный вид, что осмелиться разбудить ее смог бы только самый нечуткий из людей. Еле дождавшись, когда Василиса наденет кожух из овчинки, висевший на одном из крючков возле двери комнаты, подруга дернула ее за руку и потащила за собой.
— Скорее, скорее! — приговаривала Захарра, пока они мчались по открытой галерее стены.
Девочки шустро преодолели несколько коридоров и лестниц, пробежали еще одну галерею и наконец-то выскочили во двор.
Там их поджидали Фэш с Ником, одетые в теплые меховые плащи. Несмотря на это, мальчики пританцовывали на месте, — судя по всему, они хорошо замерзли, пока ждали.
— Чего так долго?! — набросился на них Фэш, как только увидел. — Мы уже полчаса стоим! Привет, Василиса.
— Наконец-то ты приехала, — улыбнулся Ник. — Мы тут целую неделю уже не знаем, чем заняться… Фэш сказал, что путешествие за пределы замка прибережет на самый последний день года. — Мальчик хитро улыбнулся. — Да-а, а вот нашей Диане здесь вообще тяжело жить: она и вправду страшно мерзнет.
— Да уж, вашу фею попробуй разбудить, — вяло огрызнулась Захарра и широко зевнула. — Наша холодная зима явно не для теплолюбивого нутра шестикрылых.
— Диана крепко спит, — подтвердила Василиса, сама ежась от утреннего холода. Она кинула взгляд на часовой браслет: восемь часов.
Ник расстроенно поморщился.
— У них же всегда тепло, — встал он на защиту Дианы. — В Чародоле не бывает мороза, даже когда им хочется видеть снег на земле.
— Ну ладно, полетим без нее, — решил Фэш и, засунув пальцы в рот, пронзительно свистнул.
Раздалось тихое ржание, донесшееся будто издалека. Все одновременно закрутили головами по сторонам. Через несколько секунд из кирпичной кладки стены выскочил Белорожек и, лихо подлетев к хозяину, замер, хрипло дыша.
— Молодец, быстро нашел… — Фэш ласково потрепал его по холке.
Тонкорожек снова заржал, на этот раз куда громче, и лизнул мальчика в щеку. Все засмеялись.
— Ну, тише ты. — Щеки у Фэша запылали ярким румянцем — то ли от смущения, то ли от мороза. — Сейчас прогуляемся… Я попросил у Астрагора разрешения посмотреть на свою елку, — пояснил он недоумевающей Василисе. — Мы сейчас полетим в лес… Надо поторопиться, потому что защитное временное поле сняли только на два часа.
— Не представляю, как тебе это вообще удалось, — недоверчиво покачала головой Захарра.
Она тоже свистнула — и через несколько секунд над ней закружила ее луноптаха — Звездочка.
Фэш с Ником быстро взгромоздились на Белорожка, а девочек приняла на спину Звездочка.
— Ну, трогаем! — дал команду Фэш.
Тонкорог и луноптаха одновременно взмыли в небеса, унося ребят за крепостную стену Змиулана.
Они промчались над замерзшей речушкой, перелетели огромное заснеженное поле без единой прогалины и свернули к далекому сосновому лесу.
Морозный воздух обжигал лицо, руки даже в варежках задубели от холода, и Василиса пожалела, что забыла взять шапку. А они летели все дальше и дальше, пока наконец Фэш не дал команду снижаться. Звездочка лихо сманеврировала между лапами елей, но приземлилась аккурат в сугроб — ее наездницы так и полетели в снег.
— Вот б-бессовестная! — отплевавшись, Захарра погрозила птице кулаком. У Василисы волосы, ресницы и брови стали абсолютно белыми — она безуспешно пыталась оттереть снег варежками.
Фэш стянул свою меховую шапку и, не спрашивая, нахлобучил девочке на голову.
— Простудишься еще, — хмыкнул он. — Будешь чихать во Временном Разрыве… Расколотый Замок еще больше развалится.
— Спасибо…
— А мне? — пожурила Захарра, которая тоже забыла надеть головной убор. — Брат называется!
Ник крякнул, молча сорвал с себя шапку и протянул девочке. Шапка у него была тонкая, вязаная, но сухая.
— Да зачем? — внезапно оробела Захарра. — Я же пошутила…
— Бери, бери, — ухмыльнулся Фэш. — Правда, такая тряпочка тебя не сильно спасет от холода. Я же говорил вам, что потеплее надо было одеться. Ну что, пошли?
И мальчик, насвистывая, первым зашагал по тропинке. Ник побежал его догонять, явно желая отыграться за «тряпочку», а девочки не спеша потянулись следом.
Они брели долго, минут десять, почти не разговаривая. Вокруг стояла такая чистая, хрустальная тишина, что не хотелось разбивать ее громкими голосами.
Вскоре им пришлось остановиться — дорогу преграждало поваленное бурей дерево.
— Теперь направо, — пробормотал Фэш и ринулся вбок, мгновенно увязнув по пояс в сугробе.
Впрочем, это его не смутило, и вскоре за ним образовалась длинная и глубокая траншея — так ловко он разгребал на ходу завалы снега.
— Где-то здесь растет самая лучшая елка в мире, — авторитетно заявил он, оглядываясь.
— Это еще почему? — хмыкнул Ник.
— Потому что, — привычно ответил Фэш.
Снег скрипел под ногами, с елок то и дело падали пригоршни холоднющих снежинок.
— О, вот она! — Мальчик подбежал к высокой пушистой елке, густо присыпанной снегом, и поднял одну из ее нижних лап. — Видите красную ленту? Это моя!
Василиса с Ником и Захаррой подошли поближе и действительно увидели повязанную вокруг ствола старую ленточку, когда-то наверняка бывшую ярко-красной.
— Это когда же ты ее завязал? — изумилась Василиса. — В раннем детстве, что ли?
Фэш будто ждал этого вопроса и тут же повернулся к ней.
— Темнота, — снисходительно бросил он. Но по всему было видно, что ему не терпится что-то рассказать. — Я вырастил эту ель три года назад с помощью временного эфера. Сложная штука, но если поднапрячься… — Он замолк под насмешливым взглядом Захарры, показавшей рукой «квакушку»: мол, кто-то здесь много хвастается.