Лёшка старался говорить спокойно, но, кажется, получилось всё равно немного жалобно.
— То есть как это вы не знали, что сзади дверь?
— Не привык ещё. Не всё запомнил, — пожал плечами Лёшка.
Завуч сняла очки, извлекла из стола другие, с ещё более толстыми линзами и пристально посмотрела через них на Лёшку.
— Так вы новенький? Это меняет дело, а я уж было решила…
Что решила завуч и с кем она его, судя по всему, перепутала, Лёшка так и не узнал.
— Назовите себя, окажите любезность.
— Кузнецов Лёшка. Алексей.
— Седьмой «Е»?
— Восьмой «Г», — вежливо поправил он. По шесть классов на каждом потоке вполне достаточно, чтобы запутаться даже завучу.
— Хорошо. Давайте я вас провожу в класс, чтобы у преподавателя не было лишних вопросов.
Лёшка кивнул и, не удержавшись, спросил:
— А стекло?
— Забудем. Вы же не специально?
— Не специально.
— Ну вот и славно. Да с этими дверями постоянно проблемы. Очень неудобные у нас тут двери.
И они отправились на занятия.
— Пётр Ефимович, примите новенького ученика. Алексей Кузнецов. Я его немного задержала, вы уж окажите любезность, извините меня.
— Да-да, — закивал Пётр Ефимович. — Само собой. Проходите, Кузнецов. Садитесь.
Лёшка оглядел класс в поисках свободного места.
— Иди сюда! — замахал ему рукой из-за последнего стола в центральном ряду тот самый светловолосый в пиджачке.
— Сергей! — представился хозяин стола.
— Лёшка, — ответил он и пожал протянутую руку.
— Как ты от Лилечки так быстро отделался?
— От кого?
— А, ты же новенький. Ну от Лилии Михайловны, от завучихи?
— Сказал, что новенький, она и остыла.
— Наверное, спросила «Как же вас угораздило стекло разбить?», — очень похоже передразнил новый знакомый завуча. Лёшка засмеялся и нарвался на замечание.
— Кстати, — тут же обрадовался педагог, — для того, чтобы проверить не забыли ли вы за лето всё напрочь, а также для закрепления знакомства с вами, Кузнецов, пройдите к доске и решите задачку.
— Э-э-э… у нас какой урок? — спросил Лёшка, выбираясь из-за стола.
— Ну ты даёшь! Физика, — ответил Сергей. — Это Лилечка тебя так достала?
Задача оказалась простенькой, к тому же имела минимум три варианта решения. Но Лёшка посчитал правильным на этом внимание не заострять и решил её самым простым способом.
— Правильно я тебя к себе зазвал, — прошептал ему новый сосед по парте, когда он вернулся на своё место. — Буду у тебя на контрольных списывать.
В ответ Лёшка пожал плечами. К списыванию он относился спокойно: сам у других никогда не списывал, но в учебник заглянуть или в тетрадку — это случалось.
За две недели Алексей Кузнецов привык к новой школе. Единственное — никак не мог приучиться называть её гимназией. Программа ему сложной не показалась, разве что по литературе и истории требовали помимо учебников и произведений, включенных в обязательный список, читать всякие другие художественные книги и даже монографии. Но он и без этого такие книги любил и, как выяснилось, многое уже читал. Из-за этого на уроках ему нередко бывало скучно. Особенно на физике. Тем более что у него назрел конфликт с учителем. Пару-тройку раз, не удержавшись, он подсказывал Петру Ефимовичу более простые решения задач, и тот невзлюбил его. Но к таким мелочам Лёшка уже давно относился равнодушно.
Зато в классе народ оказался нормальным. Уже на второй неделе состоялся коллективный поход в кино. Вместо последних двух уроков, естественно! К Лёшкиному удивлению, педагогический состав отнёсся к этому спокойно, и он догадался, что подобные мероприятия неоднократно организовывались и в прошлом и впредь тоже будут иметь место. Особенно в случае массовой неготовности к уроку.
Серёга, кстати, этой неготовностью грешил больше всех остальных, вместе взятых. И без зазрения совести списывал у Лёшки не только контрольные, о чём честно предупредил в самый первый день, но и домашние задания.
А вскоре именно он стал первопричиной событий, которые, как принято говорить, изменили Лёшкину жизнь.
Началось всё с того, что однажды, придя домой с тренировки и включив телевизор, Лёшка нежданно-негаданно увидел на экране знакомое лицо. С ним едва истерика не случилась, настолько этот факт показался ему комичным: его сосед по парте Серёга что-то там изображал из себя по ту сторону экрана. Лёшка поперхнулся чаем и захохотал так, что слёзы потекли. Потом он сам не мог понять, с чего бы это? Ведь эту передачу он видел и раньше и ничего смешного в ней не находил. Ну разыгрывали его ровесники, девчонки и мальчишки, какие-то сценки, напоминавшие «Ералаш», только не настолько смешные, а скорее, серьёзные. Иногда было интересно, иногда — не очень. К тому же ему самому пару раз доводилось участвовать в художественной самодеятельности и играть в школьном КВН. Более того, ему это нравилось. Так что он ребятам с телевидения даже самую малость завидовал. Но в этот раз, увидев в качестве исполнителя главной роли Серёжку, с которым сидел за одной партой, он пришёл в неистовый восторг. Вот это да! Тоже мне, артист из погорелого театра! Он даже представил себе, как в классе станут обсуждать всё это и как достанется Серёге всяких подколов и приколов на эту тему.
Но на следующий день выяснилось, что в классе, да и во всей школе выступление Сергея Гранаткина на телеэкране большой новостью не оказалось, что происходило это далеко не в первый раз и относились к этому все вокруг, начиная с одноклассников и кончая учителями, с изрядной долей пиетета. Малышня тыкала в артиста пальцами, но не дразнила, а выказывала своё, можно сказать, полное почтение. Девчонки из другого восьмого, кажется «Д», привели на перемене новенькую, чтобы показать местную знаменитость. Сам Серёга повышенное внимание к своей персоне воспринимал с видом скромным, но как должное. У Лёшки внутри даже нечто подобное зависти шевельнулось. Само собой, он забыл о всех заготовленных по такому случаю приколах, да и вообще обсуждать эту тему ни с кем не стал.
Неделю спустя Гранаткин сам об этом заговорил. Дело было на литературе. Кто-то мямлил у доски что-то из домашнего задания, остальные со скукой делали вид, что внимательно слушают. Стоящий в классе гул свидетельствовал о том, что большинство занято разговорами. Серёга, продолжая глядеть в сторону доски, обратился к Лёшке.
— Ты после уроков занят? — проговорил он, почти не шевеля губами.
— Не занят. А что?
— Поехали со мной на ГТРК.
— Куда?
— На телевидение. Гостелерадиокомпания. Ты же видел нашу передачу? Ну так вот, мы новую постановку готовим, а у нас парень один заболел. Играть некому.