Два трёхэтажных корпуса стояли под углом друг к другу, на уровне второго этажа их соединяла крытая галерея.
К некоторому удивлению Лёшки и Серёги, их ждали. Женщина в дорогом строгом костюме, со строгой причёской и строгим взглядом встретила их у самых дверей.
— Здравствуйте, я мастер-педагог Степанова Мария Фёдоровна. Сейчас я вас провожу в вашу комнату, а затем покажу наш интернат. Прошу следовать за мной.
— Серёг, а мастер-педагог — это как? — шёпотом спросил Лёшка.
— Типа завуч, — ответил тот не слишком уверенно.
Лёшка поёжился.
— Девушки проживают на втором этаже, третий этаж для юношей. На первом находятся столовая, медицинский кабинет, спортивный зал и бассейн. В подвальном помещении имеется прачечная. Для самостоятельных занятий разрешено пользоваться учебными классами и кабинетами, расположенными в учебном корпусе. Ну вот дошли. Прошу, располагайтесь, это ваша комната.
Лестница и коридоры особой роскошью воображение не поражали, но выглядели добротно. Картины на стенах, ковровые дорожки… Всё напоминало дорогой отель, а комната это ощущение только усилила — хороший двухместный номер с крохотной спальней на две кровати, просторной гостиной, ванной, оборудованной по последнему слову сантехники, и балконом. Огромный телевизор, микроволновка, настольный куллер, кофеварка и удобная стильная мебель превращали номер из хорошего в люксовый.
— Я зайду за вами через пятнадцать минут.
Ровно через четверть часа послышался стук в дверь.
— Пройдёмте в столовую. Ваш обед готов.
Лёшка с Серёгой переглянулись и дружно кивнули — такой сервис им нравился.
— Каникулы заканчиваются послезавтра, большинство учеников приедут завтра. Сейчас интернат почти пуст и в столовой все места свободны. Но у нас принято закреплять места за учениками. Обед для вас заказал ваш… э-э-э… опекун. Заказ на ужин из предлагаемого меню можете сделать самостоятельно.
— А если в меню нет того, что хочется? — зачем-то влез с неуместным вопросом Серёга.
— Тогда с вас возьмут дополнительную плату. Но как правило, наше меню всех устраивает, и дополнительные заказы делают лишь по случаю дней рождения или других событий.
Обед привезла на тележке официантка в белом передничке. Опекун (видимо, Артём Николаевич) заказал для них салат с креветками, рыбную солянку, стейки и пирожные. Напитки им предложили выбрать самостоятельно.
Любезная Мария Фёдоровна тактично исчезла, предоставляя возможность отобедать без её надзора, и объявилась аккурат в тот момент, когда Лёшка отложил салфетку в сторону. Она кратко ознакомила их со всем, что стоило узнать сразу, в заключение предложив отдохнуть с дороги.
Всё было очень здорово: и новое жильё, и обед. Вот только всякий раз оставалось ощущение, что им всё это дозволяют. Дозволяют умыться, дозволяют пообедать, дозволяют отдохнуть. Оставалось непонятным, нужно ли на все эти мелочи, не говоря о чём-то серьёзном, всякий раз испрашивать разрешения или можно проявлять инициативу? И возможно ли нарваться на отказ?
Обсудить эту животрепещущую тему не удалось: накануне оба поздно легли, встали ни свет ни заря, пролетели четыре тысячи километров. Так что обед произвёл на ребят действие снотворного.
Подремав минут триста, Лёшка с Серёгой в полусонном состоянии самостоятельно отужинали. За ужином в столовой наблюдалось некоторое оживление, но их стол по-прежнему пустовал, а другие ученики интерната на них никакого внимания не обращали.
Вскоре прибыли Арон Арнольдович, Артём Николаевич и Валентин Валентинович. Привезли две сумки со спортивной одеждой, сценарии, индивидуальные планы работы для каждого. Валентин подёргал их за отросшие волосы, пообещал на днях устроить первую стрижку.
— Ну как вам здесь? — спросил Арон.
— Неплохо. Но ещё не до конца разобрались, — ответил Серёга.
— Разберётесь, какие ваши годы.
— А во что это удовольствие обходится?
— Ты не поверишь, но всё на халяву, — развёл руками, будто сам в это не верил, Артём Николаевич. — Учреждение это принадлежит нашему спонсору. Он его когда-то создал, чтобы отпрыска своего без надзора не оставлять, так как сам, уже будучи вдовцом, по всей планете мотался. Ну и талант его на всём делать деньги сработал по полной программе — заведение процветает. Кстати, отпрыск этот, парень вполне ничего. Напросился к нам в съёмочную группу. Не в артисты, в ассистенты оператора. И пашет без оглядки на папочкины миллионы.
— Тёмка, пора нам уже! — прервал его Арон.
— Ладно, мужики! Давайте прощаться, и вправду пора нам. Завтра машина за вами в десять заедет, так что обед не заказывайте, но про ужин не забудьте. Рекомендую отоспаться. А то вон как носами клюёте, а с завтрашнего дня покой вам будет только сниться. Если поспать время найдётся.
Ребята решили воспользоваться советом. Но не успели на сон грядущий сходить в душ, как к ним в комнату бесцеремонно ввалились. То есть стукнули для приличия и, не дожидаясь ответа, вошли. Они не сразу поняли, парень это или девчонка, уж больно панковский вид имел посетитель в штанах-лохмотьях и с ярко-зелёным гребнем на голове.
— Новенькие, — обратились к ним слегка хриплым, но приятным девичьим голосом. По комнате прошла волна винного духа. — Новенькие, травкой не поделитесь?
Лёшка опешил от такого вопроса. Более шустрый Серёга подавил смущение в одну секунду:
— Не балуемся, мадмуазель. Пивка не желаете?
— Не-а. Градус понижать неохота. И так завтра головка бо-бо будет — я все семь часов из Нью-Йорка не просыхала. Отходила от общения с предками. Вы-то сами откуда?
— Ну нам всего четыре часа лёта досталось, — уклончиво сообщил Серёга.
— Вам легче. Ладно, пользуйтесь свободой, пока никого из надзирателей нет.
— Что, и почтенной Марии Фёдоровны?
— А то! Свинтила куда-то. Я специально звонила узнать, а то поехала бы в отель отсыпаться.
Гостья ушла, шаркая по коврам тапочками-зайцами, контрастирующими с драными джинсами, пирсингом в бровях и ушах и всклоченной двухцветной причёской.
— Лёш, а Лёш? Куда мы попали?
— Элитная частная школа-интернат!
— Умеешь ты сформулировать.
За завтраком Лёшка разглядел вчерашнюю гостью. Он едва узнал её: от прежнего прикида не осталось и следа. Все колечки поснимала и перекрасилась или, скорее всего, смыла с волос цветной гель. Серьёзная умненькая девушка. Симпатичная. Все прочие ранние пташки (правда, в воскресенье завтрак был на час позже обычного) тоже выглядели цивилизованно. Вот только многие налегали на напитки и совсем не касались закусок. Что заставляло этих отпрысков, как выразился Артём Николаевич, соблюдать видимость приличий, оставалось непонятным. Лёшка предпочёл бы нечто среднее между вчерашней расхристанностью и сегодняшним деланием хорошей мины при плохом самочувствии, но выбирать не приходилось, а три-четыре месяца они переживут здесь при любом раскладе.