Ира просто заснула над первыми же страницами Германа Гессе. Может, зря она взялась за книгу поздно вечером? Все-таки устала, вот с утра…
Если честно, Ира больше «Демиана» не раскрывала. Как и Лукьяненко. Или Булгакова. Не рискнула. Оставалась надежда — она действительно в тот раз слишком устала.
Но себя-то не обманешь. Ира прекрасно понимала — ей пока нечем заинтересовать Сергея. Она не Мишина. Хоть и много симпатичней.
Ира протяжно вздохнула: если бы она хотя бы выглядела постарше… По-другому одевалась, что ли? Красилась бы как девчонки из десятых-одиннадцатых классов. Сменила бы прическу…
Тогда еще можно на что-то надеяться. Сергей наконец заметил бы ее. И не смотрел бы как на малявку какую.
Ира ведь не слепая. Прекрасно видит, как Танька с Сергеем к ней относятся. Как к младшей. Будто ей через несколько недель не исполнится пятнадцати лет. И они не ровесники.
Боже, как Ире опротивели их снисходительные улыбки! И не очень-то понятные шуточки. Эта парочка перебрасывалась репликами, как теннисным мячиком. А Ира в очередной раз чувствовала себя дурой.
Взять сегодняшний случай. Ира снова вздохнула и поморщилась: опять она опозорилась перед Сергеем. Из-за Таньки!
На большой перемене девчонки смотрели один из новых женских журналов, Ира уже не помнила названия, да это и не важно. Большинство таких изданий словно братья-близнецы. Мода, светские сплетни, обязательные гороскопы и набор советов как питаться, краситься и одеваться. Да еще какой-нибудь слащавый любовный рассказ на закуску.
Но заняться на перемене все равно нечем, так что девчонки дружно восхищались новыми моделями. И фотографиями известных артисток и певиц. Прикидывали, кто кому хотел бы подражать и на кого походить. Даже ссорились немного.
Возбужденная спорами Ира принесла журнал на свой стол и показала Тане. Сказала — она непременно купит себе точно такие же туфельки, как на снимке. И модную стрижку сделает назло отцу. С мелированием! Перед днем рождения.
В конце концов, она не рабыня! И имеет право на собственное мнение!
Девчонки тут же ее поддержали, а вредная Мишина лишь скривилась пренебрежительно. Обернулась к Стрепетову — он сидит как раз за ними — и с усмешкой заявила: современные люди разучились ценить собственную уникальность. Им, мол, проще жить, соответствуя стандарту. Вот и ходят девчонки по улицам, словно из одного яйца вылупились. Одни и те же тряпки, обувь и прически, грубоватый макияж. Глазу не за что зацепиться.
Вспыхнувшая от злости Ира едва удержалась, чтобы не стукнуть бессовестную Мишину. Ясно же, в чей огород камешек.
Нет, ну какое Таньке до нее дело?!
Порой Ира искренне не понимала, почему они с Мишиной до сих пор дружат. Уж слишком они разные. В первом классе – ясно, они просто за одной партой вместе оказались, но сейчас-то, сейчас…
Ира удрученно засопела: может, потому что у нее других близких подруг нет? Мишина ее как облупленную знает, все понимает с первого слова, пусть и смотрит иногда свысока. К тому же с Танькой всегда интересно, хоть она и ужасная ехидна…
Ира машинально провела ладонью по голове и снова непроизвольно поморщилась. Девочка терпеть не могла свою прическу. Она превращала Иру в ребенка. Неудивительно, что Сергей ее не замечает.
Ира печально улыбнулась: Танька всегда твердила — стрижка убьет индивидуальность, уничтожит шарм. Мол, ей, Ире, идут именно длинные волосы.
И родители это же говорят. Вот Ира и носит до сих пор ненавистные косы.
Папа категорически против стрижки!
Ну что, что можно сделать с волосами, если они ниже пояса?! Густые и отвратительно волнистые. Их и распустить-то невозможно, слишком длинные.
Хорошо, Ира хоть челку себе сделала. Папа и против нее возражал, а Ира плюнула и отрезала волосы надо лбом. Сама. Пока никого не было дома. Если честно, то довольно криво. Мама потом подравняла.
Так что Танин выпад насчет уникальности Иру не удивил. Она запросто проигнорировала бы его. Если б не Сергей. Или если бы Стрепетов смолчал.
Но эта пара вечно пела дуэтом.
Будто назло ей.
Вот и сегодня Сергей кивнул и насмешливо буркнул: мол, стандарты нужны, чтобы сделать человеческое сообщество управляемым. Якобы, любой стандарт — порождение власти.
У Иры чуть голова не вспухла, пока слушала этих умников. Она едва их понимала и чувствовала себя последней дурочкой.
По их словам выходило: Ира стесняется себя. Именно поэтому притворяется и подлаживается под общий стандарт, пытаясь быть как все и не выделяться. А значит — предает ту уникальную личность, которой является.
ЕСЛИ является!
Ира раздраженно сдвинула брови: само собой, ее имени ни разу не назвали. Может, Таня с Сергеем вообще о ней забыли. Скорее всего, так оно и есть. Но Ире все равно казалось — говорили о ней. И ее бедные уши пылали, выдавая хозяйку.
Дверцы лифта разъехались в стороны, и все мысли о школе мгновенно куда-то исчезли. Ира вышла на лестничную площадку седьмого этажа и испуганно осмотрелась. Потом протянула дрожащую руку к звонку и с горечью подумала – если ее сейчас выставят, то Мишина права. Она, Ира, никто и ничто. Раз даже в няньки четырехлетней малышке не годится.
* * *
Ира растерянно стояла перед крошечной худенькой девчушкой с прозрачным личиком и яркими голубыми глазами. Наташа, мать малышки, только что представила их друг другу и убежала. Как поняла Ира, она училась в университете на вечернем отделении, и в половине шестого начинались занятия.
Ира вытерла повлажневшие от волнения руки о свитер. Она никак не предполагала, что первый рабочий день начнется именно сегодня. Но отказать Наташе не смогла. Не решилась даже сказать, что не предупредила родителей. И теперь думала — нужно срочно звонить Тане и просить подстраховать. Пусть скажет – Ира у нее. Готовится, например, к контрольной по математике.
Кстати, отличная легенда! Мама с папой ничуть не удивятся. Таня частенько с ней занимается. Причем помогает разобраться не только с задачами по алгебре или геометрии, но и физику с химией запросто объясняет.
Что поделаешь, если точные науки Ире совершенно не даются. Хоть сутками сиди над ними!
Девчушка ткнула в Иру пальцем. Склонила голову набок и с любопытством спросила:
—Ты кто?
—Я? Ира. Тебе же только что мама сказала. А ты — Алена, я запомнила.
—И ты моя няня?
—Ну да.
—Настоящая?
—Кажется.
—Такая как в садике?
—Думаю, нет.
—Это хорошо, — абсолютно серьезно заметила малышка.
—Почему?
—Она мне совсем не нравится.