– Ну… я, например, попробовала бы рябчиков, куропатку или другую какую-нибудь дичь, – пожала плечами Катя. – Чтобы красиво перышками было все украшено, по краю блюда яблочками мочеными обложено, черносливом, я в фильме одном видела….
Мальчишка напротив вдруг прыснул и быстро опустил глаза.
Герцогиня Хостонская нахмурилась, и трое лакеев поспешно покинули помещение, будто она волшебной палочкой взмахнула. Дверь за ними закрылась, и герцогиня встревоженно спросила:
– Дитя мое, вы по-прежнему плохо себя чувствуете? Может быть, снова пригласить врача?
Катя изумленно моргнула. Мальчишка с легким, но вполне ощутимым акцентом произнес:
– Я могу позвонить господину Веласкису. Прямо сейчас!
– Господину Веласкису? Это еще кто такой? – Катя потрогала собственный лоб и облегченно отметила, что температура нормальная.
Герцогиня с сыном переглянулись, мальчишка огорченно заметил:
– Она снова все забыла!
– Это наш семейный доктор, дитя мое, – печально сказала герцогиня Хостонская. – Веласкисы вхожи в этот дом вот уже третье столетие.
Катя внезапно почувствовала себя участницей комедии абсурда, она ничего не понимала!
Мальчишка поймал ее растерянный взгляд и сочувственно сказал:
– Ты три дня назад упала с лошади и сильно ударилась головой. Часа два пролежала без сознания, а потом…
– С лошади?! – ошеломленно прошептала Катя и непроизвольно поморщилась, вспомнив, как год назад была на ипподроме, и папа повел ее на конюшни, а там так пахло навозом…
– Да, дитя мое, – кивнула герцогиня. – Вы очень неудачно упали!
– А все твое упрямство, – сердито фыркнул мальчишка, – говорил ведь – с этим жеребцом девчонке не справиться!
Катя судорожно сглотнула и жалко улыбнулась:
– А что… потом?
– Доктор сказал – частичная амнезия, – герцогиня виновато отвела взгляд в сторону. – Травмы головного мозга… они так до конца и не изучены, дитя мое, даже в наше время после них случается достаточно много сюрпризов.
– Сю… сюрпризов? – испуганно пролепетала Катя.
– Хороши сюрпризы, – нервно рассмеялся мальчишка. – Ты ведь английский язык практически забыла! Мы из-за тебя часть слуг поменяли, наняли новых, из эмигрантов. Ты вообще ничего не помнишь!
У Кати окончательно пропал аппетит. И уже не казалась красивой белоснежная льняная скатерть, обшитая древними кружевами явно ручной работы. И низкое керамическое блюдо, искусно украшенное только что срезанными цветами, икебана, кажется – оно стояло посреди стола – почему-то раздражало: зима ведь…
– Представляешь, ты назвалась русской девочкой Катей Ивлевой из Вологодской области! – хмыкнул молодой герцог. – Ну и фантазия у тебя…
– Попридержите язык, Ройс, – холодно произнесла герцогиня. – Ваша кузина все еще нездорова!
– Да, мама. Извините, Кэт. Просто я никак не приду в себя: единственное падение с лошади и…. такие последствия!
Катя молчала, у нее кружилась голова, сон и явь настолько тесно переплелись… Она оглядела совершенно незнакомый зал с высокими окнами, огромный, круглый, с низко висящей над столом хрустальной люстрой, раньше Катя видела такие только в театре…
Зато небольшую кухню в своей квартире она помнила совершенно отчетливо. Как и вкус маминых оладышков. И съеденного вечером борща. И странного папиного чая с неизвестной травкой, приторно сладкого и ароматного…
Нет, это всего лишь сон! Она слишком долго мечтала проснуться герцогиней или принцессой, вот и…
Кошмар, а ее дурацкое письмо деду Морозу? Вдруг… он ТАК исполнил ее желание?!
Да не может быть! Дед Мороз – обычная сказка, выдумка для маленьких детей, на самом деле старика просто не существует, смешно даже думать о нем…
Точно – это сон!
Отличный сон, почаще бы такие снились.
Решив про себя ничему не удивляться, Катя с любопытством спросила:
– Пусть я не Катя Ивлева и вдруг забыла английский язык, но вы ведь тоже говорите по-русски! Хоть и с акцентом, признаю.
– С акцентом? Сильным? – мальчишка напротив так явно расстроился, что Катя снисходительно сказала:
– Не сильным. Но он чувствуется. Не у герцогини, у тебя.
– Спасибо, дитя мое, – герцогиня слабо улыбнулась. Обернулась к сыну и уже строго сказала: – А тебе придется срочно заняться произношением!
– Да, мама. Обещаю.
Катя упрямо спросила:
– Так откуда русский язык? Раз ты… герцог Хостонский, ведь так, нет? А Ройс… это твое имя?
– Ты и это забыла… – убито пробормотал мальчишка.
– Дитя мое, в нас всех течет русская кровь, и мы этим гордимся, – холодно произнесла герцогиня.
– В нашей семье детей обучают русскому языку с раннего детства, – сочувственно напомнил Ройс. – Уже много поколений подряд. Па говорил: нужно уважать собственных предков и помнить о корнях!
– О корнях?
– Да. Моя прапрапрабабушка по маминой линии – принцесса из царствующего дома Романовых, наша семья никогда об этом не забывала.
– Ну, блин, вот это приплыли…
– Леди Кэтрин, пожалуйста, следите за собой, – нахмурилась герцогиня Хостонская. – Никакая амнезия не извиняет дурных манер!
– Ма, она же из российской глубинки, – насмешливо заметил Ройс. – По крайней мере, Кэт так считает!
– И что? Это разрешает калечить русский язык? Опошлять его? Отменяет хорошие манеры? – Герцогиня смерила детей суровым взглядом. – Даже если Кэт не леди Кэтрин, а Катя Ивлева из Вологодской области, это ничего не меняет.
Ройс удивленно приподнял брови. Герцогиня Хостонская укоризненно воскликнула:
– Она же девочка! Будущая жена и мать! Ей нельзя быть вульгарной!
Катя промолчала, но смотрела сердито. Она вовсе не считала, что слово «блин» – вульгарно. Слышала бы герцогиня, как выражаются некоторые Катины одноклассники! Не все, само собой, но…
Катя насупилась: правда, маме тоже не нравилось, когда она, Катя, не следила за собственной речью. Мама почему-то считала, что именно от сегодняшних девочек зависит, каким станет завтра российское общество, российская культура. Мол, воспитание детей...
Глупости, конечно! С другой стороны… с другой стороны, Катя просто не представляла, чтобы мама произносила некоторые словечки, которые порой так легко слетали с ее, Катиного, языка. Это было бы дико! И противно.
Мысль показалась неприятной, и Катя раздраженно буркнула:
– Простите. Я… нечаянно!
Ройс хмыкнул, а герцогиня Хостонская величественно кивнула, принимая Катины извинения.