Только я козла-блондина при всем желании готом назвать не смогу, а вот этого бас-гитариста — с легкостью. Очень уж у него образ такой мрачный.
Длинноволосый с невозмутимым видом смотрел на меня. Да, я не ошиблась, кажется, его зовут Арин — с ударением на первый слог.
— Идиотская? — повторил парень.
— Да.
— Ты Катя? — спросил он, и от неожиданности я даже слегка вздрогнула.
— А? — опять на мгновение превратилась я в еще одного супермрачного человека-гота с явными наклонностями тормоза.
— Ты — Катя, — утвердительно произнес длинноволосый, подходя ближе. На его правой руке виднелась кожаная перчатка без пальцев, увешанная какими-то цепочками.
— Да, я Катя.
— Кей привез, — опять утвердительно произнес музыкант, — почему не идешь к ним?
Под «ними» Арин подразумевал своих смеющихся и веселых друзей и их девушек, напропалую кокетничающих с известными молодыми людьми. Нет, а Келла хорош — так заигрывает с одной из них, как будто экстрасенс Альбина вообще ничего не стоит. Надо бы Нинке намекнуть на такое поведение синеволосого. Хотя ей плевать на это с высокой башни — ей бы главное — умаслить тетю Жабу и получить наследство.
— Я никого не знаю. Только Келлу немного. А откуда вы… ты знаешь мое имя?
— Кей о тебе много рассказывал, — был немногословным его ответ.
Как-то странно этот Арин говорит: спокойно, даже безэмоционально, не жестикулируя и не глядя при этом на человека. Но высокомерности в его голосе нет — только отстраненность. Может, он, действительно, гот какой-нибудь? Мое стереотипное сознание просто-таки очень хочет запихнуть Арина в эту субкультуру. Спросить его, что ли: «Извините, а вы не гот случайно?». Арина мне так и хочется уважительно на «вы» называть, словно он старше меня лет так на десять, но по возрасту, думаю, мы ровесники.
— А-а-а. Кей. Ясно, — мрачно произнесла я, поднимая камешек и запуская его в серебряную речку. Томас умеет кидать плоские камешки так, что они несколько раз подскакивают над водой, как будто они не неживые предметы, а какие-то неадекватные серые лягушки, весело подпрыгивающие над водной гладью. У меня так никогда не получалось — и сейчас тоже не вышло. Отлетев совсем недалеко от берега, камень благополучно утонул, оставив небольшие круглые разводы.
— Он тебя обидел?
О да. Он меня унизил и растоптал. Этот мудак заслуживает высшего наказания.
— Нет, все хорошо, — делано улыбнулась я.
— Холодная земля? — почему-то опять заинтересовался парень температурой.
— Холодная, — кивнула я.
— А сидишь зачем?
— Просто так.
— Тебе скучно?
— Скучно. А тебе? — я подняла на него глаза.
— Нет. Вставай. Земля еще слишком холодна, — и Арин протянул мне руку, ту, которая была без перчатки. Я встала, осторожно взявшись за его холодные бледные пальцы.
— Спасибо.
— Почему ты такая печальная, Катя?
Надо же, он один заметил это.
— Просто чуть-чуть испортилось настроение. Вот и все.
Он медленно кивнул.
— Давно вы здесь?
— Нет, приехали совсем недавно. Здесь… красиво. Правда?
Еще один медленный кивок.
— И свежо.
— О чем ты думаешь, когда смотришь на небо? — совершенно невпопад спросил меня длинноволосый.
— А почему вы… ты спрашиваешь?
— Заметил, что чаще всего ты смотришь вверх. Мне стало интересно. — Сказал в ответ этот необычный Арин. Он взглянул на небо, а потом перевел взгляд на мои плечи.
— Я думаю, что было бы неплохо увидеть мир с таких высот, — задумчиво отозвалась я.
Рядом с бас-гитаристом «На краю» я совсем не чувствовала неловкости, как будто мы были знакомы несколько лет, а не минут, просто давно не виделись. Удивительно.
— Это было бы неплохо, да, — согласился он.
— А еще я хотела бы посидеть на облаке. И попробовать его на вкус, — я невольно улыбнулась. — Мне с детства казалось, что облака как мороженое. Небесный воздушный пломбир.
— Пища богов, как и амброзия? Забавно.
— Ага.
— У тебя глаза красные. Кей точно тебя не обидел? — вновь перевел Арин тему разговора.
— Нет.
— Хочешь, я отвезу тебя домой? Парни надолго еще останутся здесь.
— Меня? Домой?
Честно сказать, я очень сильно хотела домой, подальше отсюда. Очень уж хотелось закрыться в своей комнате от всех — даже от Нельки, с которой мы спальню и делили. Хотелось отгородиться от внешнего мира и дать волю слезам.
— Везти?
— А, ну… мне как-то неудобно, — очень задумалась я над таким интересным предложением. С одной стороны — я Арина знать не знаю, точнее, знаю заочно — он бас-гитарист группы и все такое, и непонятно, какие мысли вертятся в его симпатично-готичной голове. Но, с другой, удрать отсюда хотелось, и еще как хотелось.
— Нет, — спасибо, — ответила я, вспоминая многочисленные случаи таинственных похищений девушек.
— Уверена?
— Да.
— Не хочешь — как хочешь, Катя, — к моему большому сожалению, не стал уговаривать меня дальше Арин.
Он отошел немного левее и стал всматриваться в реку, словно надеялся, что оттуда сейчас вылезет прекрасная русалка и запрыгнет к нему на руки.
Подумав немного, добавил:
— Помни, тебе может быть неудобно, если парни решат остаться здесь до поздней ночи.
До ночи?! Что я тут буду делать до ночи? Смотреть на Кея и его пассию?
Иди лучше, врежь обоим! Покажи себя!
— Слушай! — окрикнула я длинноволосого в некоторой панике и добавила с таким видом, будто бы решалась не на поездку в родные пенаты, а на предложение руки и сердца: — Я согласна!
— Пошли, — не стал говорить лишних слов молодой человек из группы «На краю».
Он напоследок еще раз посмотрел куда-то вдаль, словно запоминая пейзаж, зачем-то опустил острый носок черных, конечно же, высоких, украшенных ремнями, ботинок в речную гладь у самого берега и с силой ударил им по воде. Тысяча брызг взметнулась вверх, тяжело падая обратно в речную гладь.
Человек пнул речку. Оригинально. Только что Кей в ней руки держал и рассуждал о том, что вода — штука крутая, а Арин так пренебрежительно к ней отнесся. А этот парень определенно вызывает у меня симпатию.
Ни слова не говоря, музыкант двинулся к машинам, не обращая внимания на то, что одна из девушек зачем-то его позвала. Кажется, эта была пассия наглеца Келлы, а сам обладатель синих волос волшебным образом растворился в воздухе. Может, тоже в лес подался?