— Но там правда, — развела руки в стороны я, — Баба-яга! Нин, скажи им.
— Что я скажу? Катька, садись ко мне, не занимайся ерундой.
— Так что там за яга? С помелом, без? — не отставал синеволосый и обвинил меня в том, чем я обычно грешила на него и его дружка-блондина — в употреблении легких наркотических веществ.
Подружка, вместо того чтобы поддержать меня, засмеялась. Она старательно подсаживалась все поближе к Кею, а Келла этого то ли не замечал, то ли делал вид, что не замечает.
В общем, минут пятнадцать между нами всеми была идиллия. Меня обсмеяли, а себя прозвали древнерусскими богатырями. Синеволосый сказал, что он — Добрыня Никитич, а Кей, подумав, стал Алешей Поповичем. Нинка тут же заявила, что она в таком случае Василиса Премудрая.
— А ты кем будешь? — внимательно посмотрели они на меня, окончательно сойдя с ума.
— Никем, — поморщилась я. Что за детский сад?
— Кем? Ну, кем? — не отставала новоявленная Василиса, небрежно положив локоть на плечо Добрыни. — Жаль, Баба-яга занята… Марьей Кудесницей согласна?
Я тяжело вздохнула.
— Еще был такой персонаж — Марья Моревна. Тебе подходит, — ухмыльнулся Кей.
— Почему она? — удивился Келла.
— Моревна — от слова «мор», кажется, — поведал парень под восхищенный смех Нинки, готовой поддержать любые шуточки беловолосого.
Они так и дурачились, обзывая меня этой самой Моревной, явно намекая на что-то очень нехорошее, пока над нами не выросла чья-то тень. Первые пять секунд я радовалась, что все-таки не обозналась. Потом испугалась.
Валерий, а это был именно он, свирепо взглядом рассматривал Нинку-предательницу и парней (меня он не очень замечал, решив, что со мной любимая уж точно изменять не может). Самое комичное было в том, что никто, кроме меня, не видел этого странного типа, кулаки которого сжались, когда он узрел, как Кей подал моей подружке ее сумку, которую она оставила около него, коснувшись ее руки. Если бы взгляды могли убивать, группа «На краю» точно бы лишилась своего славного солиста. А сам он стал бы напоминать решето.
— Ниночка! — закричал Валерий, наконец. Мороженое подруги так и застыло около ее губ.
— Ты? — посмотрела на него удивленно и вместе с тем злобно девушка. — Ты чего тут делаешь? — заорала она громко.
— Это я, любимая. Ты права. Я за тобой пришел. Ты почему меня обманула? — вспомнилось ему.
— Это еще чего за кадр? — внимательно поглядел на него Келла. Сразу конкурента почувствовал, молодец.
— Я же сказала, что его видела, — проворчала я, но меня никто не расслышал.
События стали разворачиваться бурно и стремительно. Валерий, который, слава Богу, был один, без охраны, стал надвигаться на Кея, между делом сообщив ему:
— Так это ты Келла? Я тебя сразу узнал, вошь белая. Ну что, пойдем, выйдем, поговорим?
— Тебе что надо? — снял очки Кей, не понимая, что происходит. Парень оставался спокойным, но почему-то мне показалось, что в нем мигом проснулась тщательно скрываемая ярость.
— Я говорю, — красными от ненависти глазами уставился на недруга Баба-яга, — пошли поговорим.
— С какой радости? — не хотелось музыканту разговаривать неизвестно с кем.
— С такой, — матерно обозвал его Валерий, — ты мою девушку увести хочешь, козел?
Кею не понравилось, что его обзывают. Он резко поднялся на ноги, прищурив глаза. По-моему, ярость в нем возросла и плясала теперь в холодных серых глазах.
Келла, поняв, что его перепутали с Кеем, заржал. Он всегда умел найти повод, чтобы поржать.
— Чего смешного, парень? — кинул на синеволосого тяжелый взгляд Валерий.
— Проваливай, — не соизволила подняться с лавочки виновница намечающегося скандала, а может быть, даже и драки. А Нинка это дело любит. Особенно когда парни из-за нее ссорятся и бьются. А мне вот почему-то стало немного неприятно.
— Ниночка, я сейчас этого Келлу проучу, и мы в ресторан уедем, — улыбнулся ей Валерий, как будто бы обещал за молоком сходить.
Действительно, он престраннейший тип. Неужели так сильно мою подругу любит?
— Ты вообще кто, урод? — очень зло поинтересовался Кей.
А его друг все ржал. И что смешного? Мне вот страшновато. Вдруг Валерий Кея ударит? Тот сможет ему ответить? Вот же потеха начнется, если популярного музыканта избить захотят.
— Я — Валерий, Ниночкин молодой человек, — с чувством собственного достоинства поведал нам и некоторому количеству людей, которые начали останавливаться в предвкушении драки.
— Не ври! — выкрикнула подруга. — Ты мне никто. И убирайся отсюда. Кстати, ребята, не бойтесь его, это Баба-яга.
— Баба-яга? — повторил Келла, смакуя редкую кличку, а после чего с насмешкой спросил. — Он что, женщина? Парень, ты — трансвестит? Кей, вот прикол?
Лицо назойливого поклонника подруги пошло красными пятнами. Ого, да он сейчас взорвется. А Нинке хоть бы хны!
— Точно, женщина! Настырная и носатая, — откликнулась она, — буйнопомешанная. Да, Катька?
Я тактично промолчала.
— Я не понял, ты чего хочешь? — хмуро спросил Кей, не испугавшись накачанного Валеру.
— Я тебя, Келла, — выплюнул тот, — наказать хочу. Чтобы чужих девушек не уводил.
Журавль с восторгом взглянула на него. Только чуть в ладошки не захлопала.
— Маразм крепчает, — сделала она вывод елейным голосочком.
— Идиот, — вальяжно отвечал ему просмеявшийся барабанщик. — Это я — Келла, мудак. А Ниночка, — смело притянул к себе за плечи светловолосую девушку музыкант, — моя герла.
С этим словами он смело поцеловал слегка опешившую от такого фривольного обращения Нинку прямо в полураскрытые губы.
Ох, и не стоило ему это делать! Валерий резко дернул Келлу за плечо и схватил за ворот футболки. Тот такого обращения стерпеть не мог. Прорычал что-то нецензурное. Пара секунд — и оба парня вцепились друг в друга. Журавль, так и не закрывая рта, обалдело уставилась на синеволосого. Тот успел ей подмигнуть, и она вдруг зловеще улыбнулась.
— Началось, — тихо сказал Кей, вероятно имея в виду то, что Келла постоянно влезает в драки.
— Не вмешивайся. Кей, не вмешивайся в драку. — Большими глазами поглядела я на него, потому что парень хотел уже помочь другу, опять доставшему волшебным движением кастет.
— Келла, милый, — стала подбадривать барабанщика Нинка назло Бабе Яге, — давай, сделай его! Келла! Малыш!
Синеволосому, может быть, и было лестно, только вот его оппоненту это совсем не нравилось.
— Ты дура? — попыталась закрыть я подруге рот, но потерпела сокрушительное фиаско. Естественно, Нина оказалась сильнее. Мало того, она рассердилась, потому что я мешала наслаждаться прекрасным видом: Келла как раз в это время со всей силы ударил соперника по скуле. Тот попытался заломить ему руку и повалить на землю. Однако музыкант умело отбился, поставил пару блоков и умудрился вновь ударить соперника куда-то в район печени — теперь он не улыбался, а сосредоточенно смотрел на Валерия.