— А я думал, ты Бритни Спирс слушаешь, — серьезно заметил поднимающийся впереди Кей.
Его друг посоветовал блондину правильнее выбирать выражения, а также засунуть мисс Спирс в некое отдаленное местечко, проделать с ней пару таинственных манипуляций и больше не вспоминать об этой знаменитой певице, чьи интимная жизнь очень, по его, Келлиному, мнению, весьма и весьма разнообразна.
— Вы о чем? — дернуло меня спросить.
— Он проиграл пари и на квартирнике исполнил партию одной из ее песенок, — ответил солист, и в голосе его слышался откровенный стеб, — жаль, что в Интернете видео так и не появилось.
— Чего стоим? На какой этаж? — спросил проигравший, делая вид, что ему все равно.
— На последний, — жизнерадостно отозвалась я, подумав про себя, что было бы очень смешно соврать, что лифт не работает, — тогда кое-кому пришлось бы тащить кое-кого на самый последний этаж. А этот факт точно не добавит хорошего настроения этим полузвездным мальчикам.
Лифт казался рабочим, и его скрипучие двери открылись сразу же, как я нажала на кнопку вызова. В него я зашла первой, следом за мной синеволосый, которому, судя по всему, надоело таскать свою королеву. Кей почему-то оглядел лифт задумчивым взглядом и вошел последним.
Жалобно простонав, средство перемещения по этажам неспешно поехало вверх. Скоро будем дома. Счастье. Я наконец улягусь в свою мягкую кровать, забыв всех этих людей, стоящих сейчас около меня. И «Горизонт» забуду. Только красавца менеджера забывать не хочу. Может быть, он мне приснится?
Лифт опять вздохнул и стал ползти медленнее.
— Давай, давай, «бентли», набирай скорость, — скомандовал Келла. И пнул одну из стен. Взамен лифт злорадно затрещал и выключил лампочку. Наверное, на «бентли» обиделся.
— Ну и домик, — почему-то обрадовался синеволосый, — главное, чтобы ваш домашний «Феррари» не остановился. Мне принцессу держать надоело. Я же не ваш Папа-качок.
Может быть, наш лифт был очень эмоциональным и не смог стерпеть такого наглого оскорбления, а может быть, просто так захотела шутница-судьба, но лифт действительно замер, напоследок пару раз натужно кашлянув.
Мы застряли неизвестно на каком этаже и в полной темноте.
— Вашу мать! Чертов лифт! — взвыл Келла, поняв, в каком он оказался положении. — Чтоб я еще кого-то провожать поперся! Фак мой мозг!
В отличие от синеволосого Кей сохранял относительное спокойствие. Конечно, он очень обозлился, потому что вообще мало кто любит сидеть в поломанном лифте, но не ругался и не извергал проклятия. Он тут же достал зажигалку (а певцам курить вредно — так и хотелось сказать мне) и осветил лифт. Я последовала его примеру и достала телефон, в котором, слава Всевышнему, был встроенный маленький фонарик.
— И часто он у вас ломается? — почти что спокойным тоном спросил блондин, пытаясь приоткрыть створки лифта, — это у него получалось плохо.
— Часто, — кивнула я, нажимая на кнопку вызова лифтера, но никто нам не отвечал, — очень.
И с сотовыми телефонами тоже была проблема — связь отсутствовала.
— Проклятые сотовые операторы! — не преминул отметить этот факт барабанщик. Вообще-то вместо слова «проклятые» он произнес кое-что другое, очень неприличное. — Халтурщики тупые. Чтобы вас <запрещено цензурой>!
Мне было стыдно, что мы застряли в лифте именно в моем доме. Так неловко — словно в этом была моя вина. Почему-то Келла считал иначе — он, поудобнее взяв спящую Нинку, метнул на друга злой взгляд и заявил, что «во всем виноват этот придурок». А потом добавил, чуть поразмыслив:
— Это все потому, что тебе заняться больше нечем, чувак! Я бы мог эту ночь провести с тел… — тут он посмотрел на меня, — ну не важно, с кем и где провести, но что с пользой — это факт. А твои тупые идейки…
— Закройся, — вновь подал ему очень добрый совет Кей, и я так и не узнала, в чем заключаются «тупые идейки» солиста. Этот парень прямо как моя Нинка — она тоже любит при любом удобном случае велеть всем молчать.
— Ну а что нам делать? — вскинулся барабанщик. — До утра лифтера ждать?! Этот лось обкуренный, менеджер, нам все мозги про…, — он опять покосился на меня и сказал, — проест. Ну что делать? Что?
Не нервничать. Ты же мужчина, возьми себя в руки.
— Лифтера ждать, — ответил Кей, еще больше приоткрыв створки лифта, и попросил меня посветить телефонным фонариком в образовавшийся небольшой проем, чтобы узнать, где конкретно мы застряли.
Я с готовностью выполнила просьбу блондина. Вместе с дверьми лифта я осветила и его руки. Красивые, надежные, аристократичные, что ли… Да чтоб ему эти руки прищемило, зачем я о них в такой момент думаю? Аристократичные, ага, как же. Лучше бы я подумала, сколько женских тел перелапано этими руками! Все более-менее известные рок-звезды жуткие бабники и алкоголики. Ну, или наркоманы. И хотя эти двое на вид кажутся нормальными, все равно в них что-то должно быть не так. Что-то, отличающее их от обычных, здоровых людей. От таких, как я, например. Нинку в расчет брать нельзя — она, по рассказам ее мамы, в детстве много ударялась головой. А такие удары бесследно не проходят.
— Ну что там? — недовольно спросил Келла. Тяжело, наверное, бедненькому. — Надеюсь, можно ваш «ламборджини» разжать и пролезть?
Оказалось, что нельзя, — мы застряли между этажами. Узнав это, барабанщик тут же поспешил выразить свое драгоценное мнение по этому поводу. Кей же молчал, прислонившись спиной к стенке и пробуя набрать чей-то номер на своем навороченном мобильнике. Слабо-фиолетовый свет от экрана падал на симпатичное лицо, придавая ему какие-то вампирские черты: заострил нос и скулы, щедро добавил глубоких кругов под глазами, увеличил яркость оранжевых радужек и придал общее хищное выражение.
— Связи нет и, думаю, не будет, — спокойно ответил парень.
— Красота! — взревел Келла таким басом, что я вздрогнула. — Вы что, издеваетесь? Лифт, тварь, чтоб его…
— Веди себя нормально. Испугаешь девушку, — раздраженно ответил ему одногруппник.
Конечно, ему-то лучше, всякие тяжести на руках держать не надо.
— Может быть, он сам поедет попозже, — устало сказала я, следуя примеру фронтмена группы «На краю», и привалилась к прохладной кабине, одновременно освещая кабину экраном своего телефона. Только сейчас я начала чувствовать, что устала от этой бесконечной ночи. Это Нинка сова — ей в темное время суток не спать в удовольствие, а я так не могу.
— Чувак, дай куртку, я королеву положу на пол, — попросил Келла после очередной порции ругательств.
— Где ты видел на мне куртку?
— А, черт. Ну, тогда я ее так положу. Мне надоело.
Нет, чары Альбины-экстрасенса все-таки не сильно эффективны. Или, может, ночью их действие уменьшается?
— Не надо Нину на холодный и грязный пол бросать! — возразила я, представляя, какой скандал учинит Журавль, если вспомнит, что валялась на грязном полу, где не только люди в уличной обуви ходят, но и кое-кто еще и малую нужду изредка справляет…