— Крайне странно, — вставила реплику тетушка, — мир скоро перевернется!
— Ждем-ждем-ждем. Их все нет, — продолжал Нинкин дядя, удивленный, что его слушают практически все гости. — Нам даже друзья говорят: «Мол, чего вы не пьете-то?»….
— У меня такое чувство, что в том ресторане собрались форменные алкоголики, — поделилась мыслями с родственниками Эльза Власовна все тем же шепотом.
— И тут наконец врываются актеры! Все в черном, на мордах маски, в руках автоматы! Игрушечные, правда, но все равно страшно, ребята! Актеры давай орать: «Всем лежать! Руки за спину!» Наши друзья тут же улеглись на пол, а мы с Васьком едва ли не лопаемся от смеха. Но тоже послушно под стол ползем, чтобы, значит, не поломать игру. Эти, в масках, вокруг нас скачут и орут бешено, убить обещают…
— Вот же идиоты. А если бы среди этих несчастных, кто умудрился стать другом моего племянничка, были больные сердцем?
— Они нас так двадцать минут на полу держали, — захлебывался смехом Нинкин родственник, — и только потом один умник догадался, что к чему! Что это подстава чья-то!
— Это не он умник, это все остальные подозрительные, — трагически закатила глаза тетя Эльза.
— Кто там меня все время перебивает? — почувствовал неладное рассказчик и обернулся. — Ну что за лошадь? Чтобы ее перекосило… — вообще-то брат дяди Вити грешил на одну из невесток, поэтому и выразился так фривольно.
— Мне очень приятно быть перекошенной лошадью, дорогуша, — хрипло произнесла Эльза Власовна.
— Ой, — повернулся к ней племянник, расплескав вино в своем бокале, — простите, я же не знал, что это вы! Тетя! Вы же совсем на лошадь не похожи!
Та смерила его пронзительным взглядом, но промолчала.
— А давайте лучше тост поднимем! — спохватилась хозяйка дома. — За нашу большую и дружную семью!
Родственной беседе и потенциальному тосту помешал звонок в дверь.
— Кого там принесла народная молва? — не страдал избыточной вежливостью дядя Виктора Андреевича, впрочем, как и все Журавли.
— Не открывай, Витя, — поддержала брата его родная сестра, демонстрируя высший культурный пилотаж, — гони в шею — здесь же все свои.
— Правильно, — поддержал ее еще кто-то из родни. — Нечего кормить чужих!
— Культу-у-уруа, — протянула Эльза Власовна, откидываясь на высокую мягкую спинку стула. — Никто из вас, — обвела она пристально голубыми глазами своих родственников, — никто из вас не сможет стать приличным интеллигентным человеком. Как говорит мой садовник, быдлом рождаются, а не становятся. Это, друзья, про вас.
На тетушкины обидные слова никто не отреагировал.
Дядя Витя развел руки, словно бы говоря, что он никого не ждет, а кого там принесло, он и понятия не имеет. С расставленными в разные стороны руками он и пошел в холл. Его не сильно волновало, кто это там нежданно-негаданно нагрянул. Принимать нового гостя хозяин дома не очень-то спешил, решив про себя, что скорее всего он просто последует совету своей сестры.
Каково же было его удивление, когда он увидел на небольшом экранчике видеоглазка, которым решил в кои-то веки воспользоваться, не кого иного, а этого самого недомерка, игравшего на гитаре дурацкую песенку, посвященную его дочери!
«Да за что мы все охране деньги платим?! Пускает всякую дрянь в элитный подъезд! И как он посмел проникнуть в наш дом?» — подумал про себя снова начинающий злиться Нинкин папа, рывком распахивая дверь. Он решил по душам поговорить с синеволосым поклонником Ниночки и показать ему, где раки зимуют.
— Ты! — с кровожадностью в голосе обратился хозяин квартиры к наглому парню, который стоял, беспечно прислонившись к стене, и развязно жевал жвачку.
— Что я? — кивнул ему гость.
«Хмырь в сережках. Крутым, наверное, себя считает», — тут же отметил наличие пирсингов дядя Витя. Он очень не любил подобного вида парней, выделяя всех неформального вида молодых людей в категорию «гнусь уличная». Осмотрев барабанщика группы «На краю», Нинкин родитель решил удостовериться, кто имеет честь стоять перед ним и подпирать плечами стену.
— Келла, да? Ты — Келла? — спросил Виктор Андреевич зачарованным тоном, будто перед ним предстал джинн из сказки.
— Ну да, — заинтересованно посмотрел на него нахальным взглядом молодой человек, не переставая жевать. — А вы кто такой?
— Корова жвачная! — взревел дядя Витя, пораженный наглостью синеволосого, имея в виду не себя, а незваного гостя. Вопрос парня он вообще пропустил мимо ушей.
— Странное у вас имя, — не спешил отлепляться от стенки парень, — но если хотите, я буду вас так называть.
— Я тебе сейчас назову! — совершенно позабыл Виктор Андреевич, что у него в доме сидит куча гостей, которая будут очень рада любому скандалу. — Я тебя, щенок, сейчас на пельмени изрублю!
— Вы чего, дядя? — устало потер виски Келла. — Пьяный, что ли?
— Я тебе не дядя, молокосос! Ах ты, гнида ты ушастая! Я тебе покажу пьяного, урка! — почему-то перешел глава семейства на блатной жаргон. — Пошел вон! Или я тебя с лестницы спущу!
— Да я вообще-то к Нине, — не хотел уходить просто так синеволосый. Засовывая руки в карманы кожаной куртки, он поглядел на дядю Витю и сделал для себя неожиданное открытие: «А мужик на королеву похож определенно. Глаза — один в один».
— Я тебе покажу к Нине! Я тебе сейчас такую Нину покажу, сволочье синее! Ты меня весь день достаешь! — пуще прежнего разорался хозяин квартиры и стал надвигаться на барабанщика.
— Я вас вообще в первый раз вижу, — немного отступил к лестнице молодой человек, — дядя, вы что, буйный? Ниночку позовите.
— Что там такое? — выглянула на гам Софья Павловна, встревоженная шумным поведением мужа. — Кто к нам пришел?
— Погань к нам пришла! — ткнул широким пальцем в предплечье Келлы Виктор Андреевич. — Не было печали — черти накачали!
— Но это не погань, милый мой, это всего лишь молодой человек, — удивленно разглядывала Келлу мама Нинки. — А вы к кому?
— Я к Ниночке, — очень смиренно сказал барабанщик, поняв, что эта кроткая с виду женщина не будет на него наезжать. — Она дома? Я ей сегодня несколько раз цветы посылал и звонил, но она трубку не берет.
— Так это ты подарил эти чудесные цветы? — всплеснула руками женщина. — Ты такой галантный! Как тебя зовут, мальчик?
— Келла, — не стал называть настоящее имя парень, потому как не очень сильно его любил.
— Проваливай из моего дома, гад! — заорал на него опять Виктор Андреевич, видя, как положительно настроена к этому кретину супруга.
— Как ты разговариваешь с Ниночкиным поклонником! — кинула на мужа укоризненный взгляд Софья Павловна. — Пожалуйста, давай потише — гости беспокоятся.
— Гости не беспокоятся, — раздался вдруг сзади них хриплый контральто, принадлежащий Эльзе Власовне, которая решила самолично проверить, что является причиной воплей в доме племянника, — гостям крайне интересно узнать, куда делись хозяева дома? Вы абсолютно бестактные. Кого вы там держите на пороге, дорогие мои?