Его пальцы обводили холмики груди, выступавшей из чашечки лифчика.
— Когда мы перестанем играть в эти игры, — едва слышно пообещал он, — я возьму тебя так жестко и глубоко, чтоты захочешь, чтобы это длилось вечно.
И эти откровенно грубые слова неожиданно послали выброс жара, охватившего ее с ног до головы. И ей ничуть не было стыдно. Это не личные отношения, а чисто физические. В конце концов, Брэм мог быть жеребцом, которого она наняла на ночь.
Однако даже наемный жеребец возвращается домой, выполнив свою работу, и Джорджи неохотно высвободилась:
— О'кей, мне все это надоело.
Пальцы Брэма коснулись ее затвердевшего соска.
— Я вижу, — сказал он, отнял руку и отступил.
Ветерок поднял волосы с затылка, и Джорджи, чуть поежившись от холодка, закуталась в кардиган.
— Хотя ты и не Хью Грант, твоя техника, несомненно, улучшилась по сравнению с прежними плохими временами.
— Рад это слышать.
Ей не понравились вкрадчивые нотки в его голосе.
— Пойдем назад, — попросила Джорджи. — Становится холодно.
— Я могу это исправить.
Еще бы!
— Насчет той женщины, с которой ты говорил сегодня…
Она пошла быстрее.
— Ты опять о своем?
— Тебе следует знать… если я умру, не успев развестись с тобой, все мои деньги перейдут либо к благотворительным организациям, либо к моему отцу.
Брэм от неожиданности остановился.
— Не вижу связи.
— Ты не получишь ни цента. Я никого ни в чем не обвиняю, просто хочу поставить все точки над i, на случай если ты и твоя подруга представляете, как здорово можно повеселиться на мои денежки.
Обычно она старалась задеть его больнее. Все же Брэм разорен и не отличается высокими моральными принципами, поэтому она считала, что совершенно права, высказав все, что думает по поводу его тайных переговоров. Пусть знает, что ему не будет никакой выгоды от ее преждевременной и насильственной смерти.
Брэм так стремительно бросился к ней, что из-под его каблуков взметнулся песок.
— Ты идиотка!
— Всего лишь прикрываю свои тылы.
Он схватил ее за руку, бесцеремонно и злобно, как тюремный надзиратель заключенного.
— К твоему сведению, никакой камеры не было. Я всего лишь хотел тебя поиметь.
— К твоему сведению, я знала, что никакой камеры нет. Я всего лишь хотела расслабиться.
Она ничего не знала. Однако ей следовало заподозрить что-тонеладное.
Ветерок вздыхал, прибой шумел. Но ей хотелось уколоть его еще больнее, поэтому она оперлась о его руку.
— Скип и Скутер вместе под луной. Как романтично!
Он отомстил, засвистев «Завтра» из «Энни», как всегда, когда хотел ее достать.
Джорджи набралась терпения выждать до следующего утра. Как только Брэм отправился в тренажерный зал, она бросилась в столовую, схватила ключ, который он ранее бросил в медное блюдо на книжной полке, и стала пробираться к его офису в гостевом домике. Странно, что Брэм вообще оборудовал офис, вместо того чтобы вести дела прямо у стойки бара.
Шагая по гравийной дорожке, Джорджи думала о том, как отличается сексуальная агрессия Брэма от того, что она испытывала с Лансом. Бывший муж хотел, чтобы она играла роль соблазнительницы. Именно такой она и пыталась быть. Прочитала с дюжину секс-руководств и пособий, купила самое эротичное белье, которое только могла найти, и исполняла стриптиз, хотя казалась себе полной дурой. Шептала на ухо Лансу непристойности, от которых ее тошнило, и советовалась с более изобретательными приятельницами, чтобы ежедневно вносить нечто новое в постельные игры. Ланс казался удовлетворенным и заверял, что ценит ее усилия, но, очевидно, она потерпела полный провал, иначе он не бросил бы ее ради Джейд Джентри. Так что все ее труды пошли насмарку. Должно быть, для многих женщин занятия сексом — дело простое, она же не принадлежит к большинству.
При мысли о том, в какой переплет попала с Брэмом, Джорджи становилось не по себе. Брэм от секса не откажется. И добьется своего: либо с ней, либо с другой. А может, с обеими.
Она пообещала себе, что постарается решать все проблемы по мере их появления, но они были женаты всего пять дней, и ей требовалось время, чтобы справиться хотя бы с этой.
Джорджи отперла дверь офиса, включила компьютер и, ожидая, пока машина загрузится, принялась обшаривать книжные полки. Необходимо узнать прямо сейчас, действительно ли продолжение шоу — плод его воображения или нечто более ощутимое.
Она обнаружила собрание развлекательной литературы и хаотичную гору сценариев, но ни один не имел отношения к «Скип и Скутер». Здесь же громоздились различные DVD с не менее разнообразными названиями: от «Взбесившегося быка» до чего-то более рискованного — «Секс-трек: следующее проникновение». Шкафы с файловыми папками были заперты, но в ящики письменного стола доступ был открыт. Именно там, под бутылкой с виски, Джорджи обнаружила рукопись, обмотанную скотчем. На этикетке стояла надпись: «Скип и Скутер. Продолжение».
Джорджи оцепенела. Значит, все правда. А она надеялась, что Брэм просто хочет ей досадить! Ведь он знал, что продолжение принесет ее карьере больше вреда, чем пользы. Почему же надеется убедить ее согласиться на эту авантюру?
Ей очень не нравился очевидный ответ на этот вопрос. Шантаж. Брэм может пригрозить ей разводом, если она не станет участвовать в проекте. Но в этом случае ему не видать ее денег, да и в глазах окружающих он будет выглядеть полным идиотом, хотя на это ему наплевать. И все же…
Она вспомнила, как он вел себя с Рори Кин. Может, имидж далеко не так безразличен Брэму, как он хочет показать?
— Что вы здесь делаете?
Джорджи испуганно вскинула голову и увидела стоявшую в дверях Чаз. Вид у нее, как обычно, был неописуемым: растрепанные волосы, дырявые джинсы, оливковый топ и черные сланцы.
Джорджи ногой закрыла ящик и, поскольку не смогла найти разумного объяснения, решила бить противника его же оружием:
— У меня вопрос получше: что здесь делаешь ты?!
Чаз злобно сощурила обведенные черной тушью глаза:
— Брэм не любит чужих в своем офисе. Вам тут нельзя находиться.
— Я не чужая. Я его жена, — отрезала Джорджи, втайне поражаясь собственным словам.
— Он сюда даже уборщицу не пускает, — прошипела Чаз, вскинув подбородок. — Никого, кроме меня.
— Ты очень ему предана. Интересно почему?
Чаз вытащила из чуланчика ведро и веник.
— Это моя работа.
Теперь Джорджи не могла покопаться в его компьютерных файлах и уже собралась уходить, как заметила видеокамеру, стоявшую на углу столешницы. Чаз принялась подметать. Джорджи долго изучала камеру и наконец обнаружила, что в ней нет ни единой записи. Если Брэм и снимал какие-то сексуальные игры, то уже успел все стереть.