— Конечно, я готова вас поддержать, но…
— Нам лучше войти в дом.
Она с сожалением сжала руку Лоры и повела ее на веранду.
Полиция наконец прибыла, и Брэм позвал Джорджи в холл, чтобы проводить гостей. Тут же появился Эрон с блокнотом и попросил автографы у Ланса и Джейд.
— Не подпишете это для Чаз? — пробормотал он, отдавая Джейд блокнот и ручку. — И прибавьте, если можно, что вам понравилась ее стряпня. Она слишком стесняется попросить сама.
Джейд недоуменно вскинула брови.
— Наша экономка, — пояснила Джорджи. — Девушка, которая весь уик-энд готовила нам обеды.
— Ах да…
Брэм фыркнул.
Джейд расписалась и притопнула ножкой, торопясь уйти, но Ланс медлил, ожидая прощения Джорджи. Только сейчас он осознал, как незаслуженно обидел ее, как больно ранил. Но для Джорджи все было в прошлом, и сейчас ей было откровенно скучно наблюдать страдания бывшего мужа. Ей даже не хотелось высказать горькую правду ему в лицо. К чему? Ничего, кроме досады, это у нее не вызовет.
Поэтому она небрежно бросила:
— Отпускаю тебя, Ланселот. Иди и больше не греши.
Рука Брэма легла ей на талию.
— Ты это вправду? Ты простила меня? — вскинулся Ланс.
— Разумеется. Трудно обижаться на того, к кому ты равнодушна. Кроме того, у тебя и так немало неприятностей.
— Ты это о чем?
Джорджи не удержалась, чтобы не намекнуть, что Джейд никогда не смотрела на Ланса такими глазами, какими смотрел на нее он. Глазами, полными нескрываемого обожания. Джейд, возможно, по-своему его любила, но не так сильно, как Ланс — ее, а для человека с такими ужасными комплексами неполноценности это обстоятельство ничего хорошего не сулило.
Иногда месть настигает нас в весьма странном обличье.
Но вслух Джорджи сказала:
— Изменить мир не так легко, и вам обоим предстоит немало работы.
Он добился ее прощения, но отчего-то не выглядел счастливым. Какой-то частью своей души он радовался ее страданиям — совсем немного — и не был готов отказаться от этой радости.
Джорджи улыбнулась и взяла Брэма под руку. Ланс свирепо нахмурился. Джейд, безразличная к происходящему, посмотрела на часы.
Когда они наконец ушли, Брэм весело ухмыльнулся:
— Впечатляет. Когда ты успела повзрослеть?
— Твое влияние, — сухо обронила она. Но в какой-то степени это было правдой. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время, бередя старые раны, которые быстро затянутся, если не обращать на них внимания.
Мег объявила, что возвращается домой.
— Теперь, убедившись, что Брэм не бьет тебя, оставляю вас одних. — Она изобразила знаменитый прищур отца в роли детектива Кэлибра. — Но не думайте, что я не стану проверять, как вы тут живете!
Наконец из гостей остался только Пол.
— Я набросал заявление для прессы, которое предлагаю сделать как можно скорее.
Джорджи мгновенно ощетинилась, но тут вмешался Брэм:
— И что мы должны сказать?
— Именно то, что от вас ожидают.
Пол протянул ему листок бумаги.
— Вы безмерно счастливы, что обе женщины уже чувствуют себя лучше. Пусть прошлое остается в прошлом… Вы всей душой поддерживаете благородную задачу, которую выполняют Ланс и Джейд. И так далее и тому подобное.
— Кто знал, что мы способны быть столь цивилизованными? — бросила Джорджи.
Брэм кивнул:
— Звучит неплохо. Пусть Эрон обо всем позаботится. — Он вручил бумагу Джорджи и направился в офис упругой походкой человека, только что сорвавшего куш в лотерее.
— Что ты делаешь сегодня днем? — спросил Пол.
Ей страшно не хотелось признаваться, что она отменила встречу с Гринбергом.
— У меня куча бумажек, с которыми нужно разделаться.
— Отложи. Вертолеты улетели. Не хочешь поплавать со мной?
— Поплавать?
— В гостевом домике есть запасные плавки. Встретимся у бассейна, — сказал он и отошел, не дожидаясь согласия. Типичная манера: даже не поинтересоваться, хочется ли дочери идти в бассейн.
Джорджи потопала наверх, где не торопясь натянула лимонно-желтое бикини и завязала на талии пляжное полотенце. Слишком много ей пришлось вытерпеть за эти два дня. Она не готова очертя голову затеять разговор, который гарантированно выльется в омерзительную сцену.
Отец ждал ее в воде, неловко стоя посреди бассейна. Обычно он плавал не для удовольствия, а чтобы сохранить форму, и сейчас выглядел очень странно. Джорджи, все так же не торопясь, уселась на бортик и окунула пальцы ноги в воду.
— Мне нужно поговорить с тобой насчет завтрашней встречи. Я потолковала с Лорой, и…
— Давай поплаваем.
Он обожал разглагольствовать о ее карьере, особенно перед встречами с продюсерами и режиссерами. Объяснять дочери, как та должна держаться и что говорить.
Джорджи с любопытством уставилась на него, пытаясь понять, почему он сегодня ведет себя так странно.
— Вода просто чудесная, — уговаривал Пол.
— Так и быть.
Она спустилась в бассейн.
Пол сразу же поплыл на глубину. Джорджи последовала его примеру. Некоторое время они молча мерили гребками бассейн. Наконец Джорджи, ощутив, что больше не вынесет, решила положить конец ожиданию.
— Пап, я знаю, как много значит для тебя моя встреча с Гринбергом, но…
Пол на секунду замер.
— Дорогая, нельзя постоянно говорить только о делах. Почему бы нам… не расслабиться немного?
Джорджи вопросительно уставилась на отца:
— Что-то не так?
— Нет-нет. Все в порядке.
Но он неловко отводил глаза. Чувствовалось, что ему не по себе. Может, она насмотрелась мелодрам, потому что сразу же стала гадать, нет ли у него опасной болезни. Или он решился жениться на одной из женщин, с которыми встречался? Хотя Джорджи не нравилась ни одна, она была рада, что отец ухаживал за дамами своего возраста, не увлекаясь двадцатилетними девчонками, которых все еще был способен привлечь.
— Папа, ты…
И тут ей в лицо ударила вода. Джорджи подняла руки, но не успела загородиться, как Пол зачерпнул воды и снова брызнул на нее. Вода попала ей в нос и обожгла глаза. Джорджи поперхнулась и, задыхаясь, пробормотала:
— Что ты делаешь?
Пол беспомощно опустил руки. Лицо его залилось краской. Не знай Джорджи отца лучше, предположила бы, что он смутился.
— Я… я просто хотел пошутить.
Джорджи закашлялась, да так сильно, что едва отдышалась.