– Я должен был еще вчера заметить, что на улицах Эйлама почти нет детей, – внезапно проговорил Теймар, повернувшись к своей спутнице. – Выходит, твой племянник сидит дома не из-за болезни или чего-то еще в этом роде?

Фиоре покачала головой и сокрушенно вздохнула.

– Нет, конечно. Сола отпускает его только к деду, и то Кьярану всякий раз приходится упрашивать ее целыми днями… Это длится уже год. Бедный мальчик, мне так его жаль!

– Могло быть и хуже, не окажись твой опекун книжником, – заметил грешник. – Думаю, в хранилище Геррету скучать не приходится.

– Но солнца-то там нет, – возразила Фиоре. – Ни солнца, ни ветра, ни настоящего весеннего дождика. Теймар, ты и впрямь считаешь, что сумеешь победить сонную болезнь?

– А в том, что я уничтожу навь, ты сомневаешься?

– Я… э-э… даже не знаю как… – Она взглянула в его золотые, насмешливо искрящиеся глаза и выпалила: – Да, сомневаюсь!

Теймар хмыкнул и, не говоря ни слова, сам пошел знакомой дорогой, сунув руки в карманы и насвистывая какую-то веселую песенку. Фиоре сердито фыркнула, топнула ногой – он не услышал или сделал вид, что не слышит.

– Вот зараза… – пробормотала она. – Погоди, я тебе отомщу!

– Жду! – бросил грешник через плечо. – Так ты идешь или нет? Я, знаешь ли, проголодался…

Тут он вдруг умолк и застыл, устремив взгляд на что-то, располагавшееся впереди. Фиоре растерянно оглядела неширокую улицу: дома, две лавки с цветастыми вывесками, с десяток прохожих, чьи лица были ей незнакомы. Она понятия не имела, что могло привлечь внимание грешника.

– Эй, подождите! – крикнул он и в два прыжка догнал высокую худую женщину с большой корзиной, полной снеди. Незнакомка вздрогнула от неожиданности, но не испугалась, когда грешник загородил ей путь. – Вы госпожа Имарис, так ведь? Мое почтение, метресса.

«Имарис?!»

Теперь Фиоре растерялась по-настоящему: метресса, как было известно всем горожанам, не покидала дом последние семь лет, а всю домашнюю работу за нее делала служанка, которая и на рынок ходила, – в том, что эта женщина шла именно с рынка, не было сомнений. Но Теймар обращался к ней вовсе не как к служанке!

– Вы меня с кем-то перепутали, юноша, – сказала незнакомка ледяным голосом. Лицо у нее было какое-то блеклое, невыразительное, словно выцветший на ярком солнце рисунок… и яркие, живые глаза на этом лице смотрелись немного странно.

– Отнюдь, – возразил грешник с легкой улыбкой. – Мне сказать, в каком году вы получили свой патент? Или кто был вашим наставником? Почтеннейшая, вы же сами понимаете, что от моих глаз не может быть никаких секретов, – так зачем же притворяться?

Женщина тяжело вздохнула, и ее пальцы шевельнулись, как будто желая схватить нечто невидимое. Фиоре было знакомо это движение – она и сама точно так же брала кисть.

– Мне нужен ваш совет, госпожа Имарис, – продолжал между тем грешник. – И, возможно, ваша помощь…

– Никакой помощи! – перебила женщина, резко взмахнув рукой. Теймар отпрянул, изумленный и слегка растерянный. – Никаких советов! Меня зовут не Имарис, я не она! Тебя сюда никто не звал, поэтому будь любезен – отстань!!!

И он действительно отстал. Когда странная горожанка скрылась за поворотом, Фиоре подошла к грешнику и негромко проговорила:

– Хочешь сказать, она семь лет водит нас за нос?

– Настоящий мастер вполне может ненадолго изменить лицо, – ответил Теймар. – А она настоящая.

– Но зачем же ей изображать из себя помешанную?!

– Хотел бы я знать… – вздохнул грешник.

Они пришли в книжную лавку как раз вовремя – Ансиль только-только начала готовить ужин. Все были рады гостям, но радость Геррета оказалась воистину беспредельной: мальчишка едва ли не засветился от восторга, увидев грешника.

– Может, вы не только поужинаете, но и останетесь ночевать у меня? – спросил Кьяран, едва они с грешником успели обменяться приветствиями. – Места всем хватит.

Теймар пожал плечами, а Фиоре с готовностью кивнула. Ей было ясно, что на самом деле книжник изнывает от любопытства и ждет удобного случая, чтобы увести их обоих в книгохранилище – единственное место в доме, подходящее для важных разговоров. Еще она точно знала, что далеко не про все можно будет рассказать в присутствии Геррета и Ансиль.

Грешник, без сомнения, тоже это понимал.

6. О чем умолчали книги

– Расскажите мне все! – не то попросил, не то потребовал Кьяран, едва закрылась дверь книгохранилища. – Что случилось в заброшенных кварталах? Ансиль говорит, около полудня весь рынок гудел – дескать, золотоглазый призвал из иного мира всех дьюсов, что жили в Эйламе до появления моря…

– А ты что же, теперь доверяешь слухам? – не утерпела Фиоре. – Вот так новость!

На это Кьяран сварливо заметил, что со вчерашнего утра время потекло для него как-то слишком уж быстро – поэтому и пришлось довольствоваться тем источником сведений, который оказался доступнее прочих. Грешник, которому накануне удалось увидеть только те книги, что были выставлены на первом этаже и предназначались для клиентов, во время их короткой перепалки все время вертел головой, с любопытством оглядывая полки и беззвучно читая названия на корешках. Его усталое лицо просветлело, как будто бы откуда-то появились новые силы – не иначе, одно лишь присутствие книг производило целебный эффект.

Кьяран вновь обратился к своему гостю, лишь когда они подошли к небольшому столику у витражного окна – там стояли два кресла, в которых когда-то книжник со своей воспитанницей проводили значительную часть досуга. Фиоре устроилась на широком подоконнике, уступив удобное кресло Теймару, – хоть прогулка по владениям фаэ и оказалась для нее очень утомительной, грешник нуждался в отдыхе куда сильнее.

– Теймар, так что же?

– С чего начать? – вполголоса поинтересовался грешник. Фиоре уже научилась угадывать направление его взгляда и поняла, что Теймар смотрит не на Кьярана, а на нее. – С того, что произошло восемь веков назад, или с того, что случится в самом скором времени?

– С чего пожелаешь, – сказал книжник.

– Тогда начну сначала. Кьяран, как Марвин-печатник остановил Спящего Медведя?

Опекун Фиоре растерянно пожал плечами.

– Это же всем известно! Он создал самую сложную печать из всех существующих…

– Да-да, потратил на нее три дня! – сердито перебил грешник. – Я уже понял, что весь город верит в эту чушь! Почему, Кьяран? Вы же все прекрасно знаете, что печати не действуют на фаэ, а если и действуют, то весьма недолго. Даже окажись творение Марвина столь же замысловатым, как одна из семи печатей творения, это не остановило бы Спящего Медведя… впрочем, тогда он еще не спал. Так почему вы верите в то, чего на самом деле не было?

Фиоре показалось, что книгохранилище заволокло туманом. Слова Теймара терялись в нем, не долетая до ее сознания: печати? фаэ? Спящий? И в этом было нечто неправильное, даже опасное. Грешник пытался сказать ей и Кьярану что-то важное, а они оба даже не могли его услышать.