— …что я замешан в этой истории, — кивнул Джа-Джинни. — Да, он обязательно так подумает. Но неужели ты считаешь, что я не смогу сам отыскать этого человека? Лейстес не так уж велик. Помоги мне еще раз, не заставляй терять время.
— Ты сумасшедший, — с тяжелым вздохом проговорила Лейла. — А я дура. Рыбака зовут Шак, его жену — Вейде. Они живут в западной части города, в лачуге у самых скал… обещай, что будешь осторожен!
— Боишься, не о ком будет сочинять песни? — с усмешкой поинтересовался крылан.
— Обещай! — повторила девушка, не обращая внимания на его ироничный тон. — Пожалуйста!
— Хорошо, — смилостивился Джа-Джинни. — Обещаю не бросаться со скалы очертя голову.
Она вздрогнула, словно он сказал что-то обидное, пробормотала невнятно слова прощания и захромала прочь, не дожидаясь ответа. Крылан остался стоять, разрываясь между желанием тотчас полететь на поиски рыбака и необходимостью разобраться в случившемся ночью. От принятия решения его освободил Умберто, который шел со стороны доков в одиночестве.
— Я тут поспрашивал вахтенных и узнал кое-что интересное, — начал он, едва приблизившись. — Ночью с борта «Утренней звезды» снимали какие-то сундуки и тащили в город, к дому Звездочета. Как думаешь, капитан был прав? В одном из этих сундуков вполне могла быть карта.
— Могла, — охотно согласился крылан. — Только не надо кричать об этом на всю пристань.
Умберто нахмурился.
— Тут еще одна любопытная вещь получается. Питейный говорит, как раз в то время, когда они сундуки тащили, со стороны загонов вдруг раздался шум и треск.
— Да? — Джа-Джинни не сумел сдержать удивления. Это и впрямь было любопытно. — А что еще он видел?
— Больше ничего. Он решил, что матросы со «Звезды» уронили сундук и он сломался…
Крылан призадумался.
— Нет, не сходится что-то. Сундуки… «Утренняя звезда»… бред какой-то.
Ему вдруг показалось, что ответ на все вопросы где-то рядом, только руку протяни. Но пока что он не мог понять, как связаны друг с другом части этой странной головоломки. Кристобаль бы понял, он никогда не чурался безумных предположений, а вот ему, Джа-Джинни, мешал здравый смысл. «Не все твои дары пошли во благо, Джайна».
— Умберто, если бы мы с тобой захотели украсть лодки, что бы мы сделали?
Помощник капитана надолго задумался — видно было по лицу, что он отнесся к предложению Джа-Джинни со всей серьезностью, — а потом уверенно сказал:
— Уж точно мы не стали бы ломать загоны. Лодки через дыру рванут в океан — и ищи их потом всю оставшуюся жизнь…
— Не согласен, — покачал головой крылан. — Они не дикие и не станут уплывать далеко от того места, где их сытно кормят. Хм, послушай… а если некто хотел украсть одну лодку, а на остальные ему было наплевать?
Умберто пожал плечами.
— Это не объясняет, почему загородки пробиты изнутри, да еще и в трех местах. Как будто лодки сами их и сломали, без чьей-то помощи.
— Что?! — Джа-Джинни оторопел. — Ты хоть понял, что сказал? Сами сломали?
Умберто растерянно заморгал.
— Сами, сами… — забормотал крылан. — Но зачем?
— Может быть, им стало страшно? — предположил помощник капитана. — Ну, как лошади убегают из конюшен во время пожара?
При мысли о том, чего боятся лодки, Джа-Джинни показалось, что ему на голову вылили ведро ледяной воды. Страх, который заставляет фрегат выйти из повиновения капитану и бежать за горизонт что было сил. Страх перед одной вещью, ужаснее которой нет ничего на свете. Это было безумное, бредовое предположение…
— Так! — решительно заявил крылан. — Ступай-ка опять на «Невесту», бери лодку. У меня возникло желание пройтись вдоль побережья и осмотреть пещеры… ты ведь знаешь, что здесь полным-полно пещер? Это такие удобные места для того, чтобы прятаться! Я прямо вижу, как лодки отсиживаются в какой-нибудь из них, где потемнее да поглубже, и ждут…
— Чего ждут? — непонимающе спросил Умберто.
Джа-Джинни вздохнул.
— Глупый ты. Ждут, пока Звездочет увезет из Лейстеса хакке.
Джайна чистила рыбу к обеду, когда крылан, за три дня проронивший едва ли несколько слов, вдруг сказал:
— Позволь тебе помочь?
Она пожала плечами и уступила ему место. С ножом человек-птица управлялся куда как лучше, чем она после десяти лет практики. Это, впрочем, было неудивительно: Джайна уже поняла, кто такой ее гость. Перевязь с метательными ножами оставалась в доме, но сомнений в том, что он сумеет обойтись и без оружия, у нее не было.
— Ты очень любезен…
— Всего лишь отрабатываю свою долю обеда, — хмыкнул крылан. — Я пока что не могу взлететь… думаю, вам придется потерпеть меня еще одну ночь.
«Еще ночь?»
Чувства, должно быть, отразились у нее на лице, потому что он нахмурился.
— Так сильно мешаю? Мне некуда пойти. Извиниться он даже не попытался, как и попросить разрешения.
— Дело не в этом, — сказала Джайна. — Просто есть кое-что, о чем я должна предупредить… — Она замешкалась, подыскивая слова.
— А-а, так в этом доме имеется хозяин, который скоро появится? — с усмешкой поинтересовался крылан. — Я не собираюсь… э-э… скажи детям, чтобы не подслушивали. И не надо подкрадываться, это кончится плохо.
— Робин! — крикнула Джайна. Раздался топот убегающих ног. — Плохо кончится? Это как?
Не оборачиваясь, крылан бросил нож через плечо. Джайна содрогнулась: он пролетел как раз через то место, где из-за угла дома мгновение назад выглядывала вихрастая голова Робина.
— Бью, а потом думаю. — Крылан развел руками. — Да, я такой.
Она отвела взгляд.
— Отвратительно, да?
— Мне тебя жаль.
Он рассмеялся, как мог бы смеяться приговоренный к смерти.
— Не стоит. Я этого не заслуживаю…
— Ты весь черный, — сказала Джайна, и он удивленно заморгал. — Не снаружи, внутри. Чтобы это увидеть, мне даже смотреть на тебя не нужно. Тьма у тебя в сердце, в душе… гнев, ненависть, месть. Боги, как мне тебя жаль! Что нужно было сотворить с человеком, чтобы он стал таким?
— Мне попались умелые… творцы, — сказал крылан негромко. — Мастера по части унижений и оскорблений. Скажи, ты щупач?
Он все еще не понял, куда попал.
Джайна вздохнула. Ее часто принимали за щупача, и обычно уверения в обратном ни к чему хорошему не приводили. Но крылан, по крайней мере, не испугался, хотя теперь в его взгляде появилась настороженность. Что ж, раз он почувствовал, как соприкоснулись их сознания, значит, изменения наступят гораздо быстрее, чем обычно, — и будет нечестно, если она не предупредит об этом.