– Да, до меня доходили слухи. – Гарреш определенно насмехался. – Еще я слышал, будто вы под подозрением у Коллегии, и это меня, прямо сказать, удивило.
– А как это удивило меня! – хмыкнула я. – Я расскажу вам вкратце, что случилось и до чего мы сумели додуматься, а потом, вероятно, попрошу вас о помощи…
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – кивнул Гарреш. – Но невозможного от меня не требуйте. Слишком серьезно вмешиваться в людские дела мы не можем, поймите.
– Я понимаю, – ответила я. – Думаю, моя просьба не покажется вам чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, судить вам. Слушайте…
Я по возможности кратко пересказала дракону события последних нескольких недель, особый упор сделав на истории с книгой и таинственном Наоре. Здесь уже пришлось углубиться в прошлое, поскольку Гарреш был не в курсе всех этих событий, но я управилась за рекордно короткий срок.
– Любопытно, – сказал он, когда я закончила. – В самом деле, напоминает мне дела многовековой давности, но только отчасти.
– Какие именно? – насторожилась я.
– Да те самые, что описаны в этих ваших легендах, – усмехнулся Гарреш.
– То есть вы хотите сказать, что все это было на самом деле? – нахмурилась я. Я знала, что у легенд о Наоре есть реальный прототип, но…
– Ну разумеется, если я это помню! – еще больше развеселился Гарреш. – Я, правда, тогда был совсем мал, но кое-что в памяти отложилось. Уж если я помню Войну магов, то Наора – так и тем более! Вам-то знакомо такое понятие, Флоссия?
– Война магов? – переспросила я, хватаясь за трубку. – Конечно. Как говорится во всех справочниках, это довольно долгий период постоянных междоусобиц с активным участием магов, закончившийся созданием Коллегии магов и утверждением свода правил, нарушение которых для мага чревато большими неприятностями вплоть до смертной казни. Было это лет семьсот назад или даже больше.
– Семьсот восемьдесят, – уточнил Гарреш. – Я, к сожалению, плохо помню те времена, я был совсем мал, но я многое слышал от старших родственников.
Я примолкла. Семьсот восемьдесят лет… Гарреш был «мал», для дракона это означает возраст лет в тридцать-сорок, не больше. Я посмотрела на своего собеседника другими глазами. Дорого бы я дала за то, чтобы знать столько же, сколько удалось узнать ему за этот долгий срок! Полноте, да способен ли человеческий разум вместить это?
– То, что в ваших книгах именуется «междоусобицами с активным участием магов», как вы изволили выразиться, – продолжал Гарреш, – на самом деле было именно войной магов. Мы всегда поражались, как активно вы, люди, осваиваете магию, как ищете новые пути… Некоторые даже высказывали мнение, что следует вас немного… попридержать. Но таких было меньшинство, а остальным было просто любопытно узнать, что будет дальше.
– Судя по всему, они узнали… – пробормотала я.
– Совершенно верно, Флоссия, – кивнул Гарреш. – Мы увидели человеческих магов во всей красе. Теперь уже никто не помнит, с чего все началось, вполне вероятно, что именно с какой-то междоусобицы. Один маг задел другого… а вскоре уже никто и не задумывался, кто прав, а кто виноват.
Признаюсь, я смотрела на Гарреша не без зависти. Возможно, где-то в архивах Коллегии и сохранились достоверные сведения о происходившем в те времена, но в общедоступных источниках о периоде Войны рассказывалось очень сухо и кратко, безо всяких подробностей, словно и не было тех нескольких смутных лет. И вот передо мной сидит живой очевидец этих событий, который – вот жалость! – по молодости лет мало что помнит и пересказывает в основном то, о чем слышал от других. Но мне и этого было достаточно!
– И… как это было? – спросила я.
– Это было чудовищно, – коротко ответил Гарреш. – Мы с вами уже как-то говорили о том, Флоссия, что нынешние человеческие маги – жалкое подобие своих предков.
– Да, вы намекнули вполне прозрачно, – хмыкнула я.
Размах предков впечатлял. Если Гарреш не обманывает меня – а зачем бы ему это? – то древние боевые маги были способны на импульсы, которые могли разом стереть с лица земли целый город. Теперешние тоже могут разрушить город, только времени им на это потребуется не в пример больше. Тогда вопрос – куда же подевались те, могущественные маги? Почему их способности не передались по наследству? Ответ был только один…
– Правильно ли я понимаю, что эти маги просто уничтожили друг друга? – спросила я.
– Совершенно верно, – кивнул Гарреш. – И друг друга, и огромное количество совершенно непричастных людей. Но, должен вам сказать, Флоссия, к делу уничтожения наиболее опасных магов приложила руку Коллегия.
– Разве Коллегия была создана не после войны? – нахмурилась я.
С детства мне вкладывалось в голову, что Коллегия с момента своего создания занималась нелегким делом поиска и воссоздания утраченных за годы войны знаний, воспитанием новых магов взамен погибших в войнах, созданием правил, по которым ныне живут и действуют все маги. Я подозревала, что все было далеко не так восхитительно просто и приторно-сладко, как описывалось в книгах, и методы Коллегия порой применяла не самые мирные, но принимала это как должное. Разбираться досконально в том, что происходило в незапамятные времена, у меня не было ни времени, ни желания. Как выяснилось, зря…
– Ближе к концу, – согласился Гарреш. – Насколько мне известно, несколько наиболее предприимчивых, но не самых сильных ваших магов, чей разум не был затуманен только лишь погоней за властью, собрались вместе и постановили действовать сообща. К тому времени уже многим надоела непрекращающаяся война, и страшная война, Флоссия! Мне рассказывали, в местах иных сражений боевых магов кипела земля, а в округе еще долго не появлялось ничего живого.
Дальше Гарреш мог не рассказывать. Я примерно представляла, до чего могли додуматься те предприимчивые маги, основатели Коллегии, чьих имен история не сохранила. Они были не в состоянии захватить власть открыто, ибо не сумели бы тягаться с боевыми магами, но могли создать некую силу, которая была превыше власти королей. Этой силой и стала Коллегия. Ну а тех, кто мог помешать осуществлению их планов, пустили в расход. Думаю, они дождались, пока наиболее сильные маги истребят друг друга, ну а остальные… Хитростью и обманом можно уничтожить даже мощнейшего боевого мага. (Один из сильнейших магов современности, тот самый знаменитый маг-медик Эйнтофер, погиб совершенно нелепо – его зарезала во сне пьяная портовая шлюха, до которых этот господин был весьма охоч. И как знать, по своей ли воле она это сделала…)
Думаю, Коллегия также провела немалую работу в той области, что касалась официального толкования истории. Из летописей исчезли описания войн, вместо них появилась новая версия событий. Думаю, какие-то документы Коллегия все же сохранила, но, конечно, доступ к ним был строжайшим образом ограничен. Сомневаюсь, чтобы и рядовые члены Коллегии могли свободно ознакомиться с древними документами.
Гарреш с интересом наблюдал за мной.