— Даже если ее бабки уже нет с нами, за девочкой есть кому присмотреть.
— А то я не знал, — пробормотал Хит.
— Вы что-то сказали?
— Я сказал, что люблю ее. — Ему понравилось, как звучат эти слова, поэтому он повторил:
— Я люблю Аннабел и собираюсь на ней жениться.
Если он сумеет ее найти. И если она еще захочет его принять. Мистер Броницки свирепо нахмурился.
— Только постарайтесь, чтобы она не подняла цены. Сами знаете, немало людей живет не так чтобы богато. И не имеет права выбиваться из бюджета.
— Сделаю все возможное.
После того как мистер Броницки спрятал в своем гараже «ауди», пообещав хранить до приезда Аннабел, Хит обошел дом и заколотил в переднюю дверь. Безнадежно. Закрыто на все замки.
Хит вытащил телефон и попытался снова дозвониться до Гвен, но вместо этого наткнулся на ее мужа.
— Нет, Аннабел не ночевала у нас, — заверил Йен. — Эй, щеголь, советую ходить да оглядываться. Вчера она говорила с кем-то из книжного клуба, и теперь все женщины на ушах стоят. Послушайся меня, парень: большинство женщин не слишком горят желанием выйти за человека, который в них не влюблен, сколько бы при этом волос у него ни было.
— Но я влюблен в нее!
— Скажи это ей. Мне — не обязательно.
— Я и пытаюсь, черт бы все это побрал! И не могу высказать, как утешительно сознавать, что все в этом проклятом городе считают себя вправе совать нос в мои личные дела!
— Сам во всем виноват. За глупость приходится платить.
Хит повесил трубку и попытался обдумать создавшееся положение. Но пока он не разговорит кого-то из подруг Аннабел, его дело — труба.
Стоя на крыльце Аннабел, он бегло просмотрел сообщения. Ни одного от нее. Ну почему его не могут оставить в покое?
Хит потер подбородок и сообразил, что второй день подряд забывает бриться. А уж одет… повезло, что еще не арестовали за бродяжничество! Но он натянул первое, что попалось под руку: синие дизайнерские слаксы, рваную черную с оранжевым майку и забрызганную краской ветровку с логотипом «Кардиналов», которую Боди где-то прихватил и оставил в чулане.
Наконец ему удалось дозвониться до Кевина.
— Это Хит. Ты не…
— Ну что я могу сказать… А еще умным считаешься. Как это ты…
— Знаю, знаю. Аннабел у вас ночевала?
— Нет, и ни у одной из подруг ее, по-моему, тоже не было. Хит устало опустился на ступеньку крыльца.
— Ты должен узнать, куда она подевалась.
— Думаешь, мне кто-то скажет? Девушки вывесили на дверях своего клуба огромную табличку: «МАЛЬЧИКАМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН».
— Ты моя главная ставка. Пожалуйста, Кев.
— Я знаю только, что встреча книжного клуба назначена сегодня на час дня. Во время сезона Фэб берет выходные по понедельникам, и они собираются в ее доме. Молли плетет гирлянды, так что тема, должно быть, — Гавайи.
Аннабел любила книжный клуб. Конечно, она будет там! Со всех своих маленьких ножек побежит к подругам за поддержкой и утешением. Они дадут ей то, чего она не смогла получить от него.
— Да, и вот что еще, — вспомнил Кевин. — Робиллар обзванивает весь город, пытаясь добраться до тебя.
— Подождет.
— Я верно расслышал? — удивился Кевин. — Мы говорим о Дине Робилларе! Очевидно, после нескольких месяцев разброда и шатания он ощутил настоятельную потребность в агенте.
— Я свяжусь с ним позже, — бросил на ходу Хит, устремляясь к машине.
— Не находишь, что сейчас самое время поздравить меня со вчерашней игрой, которую с некоторым основанием можно назвать лучшей в моей карьере?
— Ну да. Поздравляю. Ты лучший. Мне пора.
— Ладно, слизняк ты этакий, не знаю, к кому попал твой телефон и что этот кто-то замыслил, но немедленно позови к телефону моего агента.
Хит отключился. И тут до него дошло. Он видел номер Дина на экранчике телефона, но не отвечал на звонки. Что, если Аннабел провела две последние ночи не у одной из подруг? Что, если помчалась к своему любимцу куотербеку?
Дин подошел к телефону после второго звонка.
— Порнодворец Даффи Дэна.
— Аннабел у тебя?
— Хитклиф? Черт возьми, парень, ты таки ее заколебал!
— Верно, но вот откуда ты это знаешь?
— Секретарь Фэб.
— Уверен, что это не Аннабел тебе сказала? Она была у тебя?
— Я ее в глаза не видел, но при встрече обязательно посоветую, чтобы она послала тебя…
— Я люблю ее!
Хит не хотел кричать, но не смог сдержаться, и женщина, только что вышедшая из дома напротив, поспешно заскочила назад.
— Я люблю ее, — повторил он чуть спокойнее. — И должен ей это сказать. Но сначала нужно ее найти.
— Сомневаюсь, что она позвонит. Разве что тот тест на беременность…
— Предупреждаю, Робиллар, если пронюхаю, что ты знал, куда она уехала, и ничего мне не сказал, клянусь, переломаю каждую чертову кость в твоем миллионодолларовом плечике.
— Парень просто бредит, а ведь вроде нормальный. Ты чересчур разнервничался, котик. Так вот, Хитклиф, к делу. Я тебе что звонил: пара важных шишек из «Пепсико» связалась со мной и…
Хит выключил телефон, надежно отсекая голос Дара, посланного НФЛ Богом, нажал кнопку сигнализации и помчался на «Петлю», в «Бердкейдж пресс». Встреча книжного клуба состоится только в час, что давало время проверить еще одну точку.
— Сегодня утром я говорила с Молли.
Бывший жених Аннабел озирал небритую физиономию и разнокалиберную одежку Хита из-за своего письменного стола в отделе маркетинга издательства Молли.
— Я и без того больно ранила Аннабел. Вам понадобилось окончательно ее добить?
Розмари нельзя было назвать самой привлекательной женщиной, которую когда-либо видел Хит, но одевалась она со вкусом и держалась с достоинством. С чрезмерным достоинством. Абсолютно неподходящий для Аннабел человек. О чем, черт побери, она только думала?
— Я не собирался ее добивать.
— Уверена, вы считали, что делаете ей величайшую честь своим предложением, — процедила Розмари, прежде чем без жалостно отчитать Хита за типично мужскую бесчувственность, употребляя при этом самые нелицеприятные выражения. Как раз именно то, в чем он не нуждался. И поэтому смылся при первой же возможности.
Возвращаясь к машине, он увидел, что за это время накопились новые звонки, но ни одного — от человека, с которым он хотел поговорить.
Оторвав от лобового стекла квитанцию за парковку, он поехал к Кэйлбоу, и к тому времени, как добрался до скоростной автомагистрали, внутренности превратились в сплошную массу ноющих узлов. Хит твердил себе, что рано или поздно она вернется домой, что спешить не имеет смысла. Но ничто не могло унять нервного возбуждения. Она терзается из-за него, страдает из-за его глупости, и это было невыносимо.