— Помогите!
Он развернулся. Лицо бледное, мокрые светлые пряди прилипли к высокому лбу.
— Держись, Молли!
— Скорей! У меня…
— …дырка в голове…
— …судорога… — промямлила Молли и снова «утонула», уйдя вправо.
Опять легкие горят. Пора выныривать.
Недаром Кевин почти двадцать лет выдергивал принимающих из любого скримиджа — сейчас он мгновенно отыскал ее глазами. Мощными взмахами рук рассекая воду, он рванулся вперед с такой быстротой, что Молли, не сводившая с него зачарованных глаз, едва не забыла о своей «судороге».
Его рука скользнула по ее бедру, обвилась вокруг узеньких трусиков купальника.
Его рука на ее попке. Следовало бы предвидеть, что так и будет.
Он сильно дернул за трусики, чтобы притянуть ее ближе, и завязки не выдержали. Кевин обхватил Молли за талию и вытащил на поверхность.
Только вот трусики ушли в противоположном направлении.
Доигралась! Чтo теперь делать?
— Ты в порядке?
Молли успела рассмотреть его лицо. Похоже, ей удалось здорово его напугать. Угрызения совести, однако, не мешали ей кашлять и отплевываться. Интересно, что будет дальше?
Она почти голая!
А он… он дышит так ровно! Ничуть не устал!
На мгновение Молли позволила себе расслабиться и насладиться ощущением абсолютного покоя и безопасности в его объятиях.
— Я… у меня судорога.
— Какая нога?
Его собственная нога слегка задела ее бедро, но он, кажется, этого не заметил.
— Погоди… погоди минуту.
Кевин повернул ее лицом к себе. Молли заметила, что тревога сменилась злостью.
— Как ты могла пойти на озеро одна? А если бы утонула?
— Ты прав, я сглупила.
— Какая нога?
— Моя… то есть левая. Но мне уже лучше. Я могу ею двигать.
Он отпустил ее руку и потянулся к ноге.
— Нет! — взвизгнула она, боясь, что он обнаружит кое-что такое, о чем ему знать не полагается.
— Опять сводит?
— Не… совсем.
— Давай к берегу. Там я посмотрю.
— Мне уже легче. Я могу…
Но он, не обращая внимания на жалкий лепет, снова поволок ее к пляжу.
— Кевин… — Она набрала полный рот воды и закашлялась.
— Да не дергайся же, черт побери!
Ну что за милое обращение к утопающему! Сразу отрезвляет!
Молли старалась отстраниться, не задеть его, не выдать себя, но он так и норовил прижаться к ней. Вперед и ближе, вперед и ближе…
Ощущения оказались такими острыми, что Молли застонала.
Ритм его движений изменился, и, поняв, что его ноги коснулись дна, Молли попыталась вырваться.
— Отпусти меня. Я сама.
Он проплыл еще немного, прежде чем разжать руки и встать. Молли последовала его примеру. Вода доходила до подбородка ей и до плеч — Кевину. Вид у него был мрачнее некуда. Хоть не скучающий, и то слава Богу.
— Могла бы и спасибо сказать. Я только что спас твою никчемную жизнь.
— Спасибо, — еще раз повторила она.
Он схватил ее за руку и направился к полоске песка.
— У тебя когда-нибудь были такие судороги?
— Никогда. Поэтому я и растерялась.
— Почему ты еле ноги волочишь?
— Замерзла. А может, последствия шока. Не одолжишь мне свою футболку?
— Разумеется, — ответил на ходу Кевин.
Молли остановилась.
— Прямо сейчас, хорошо?
— Сейчас?
Он замер. Вода лизала ее груди. Красный лифчик плотно обхватывал их, чуть приподнимая, и его взгляд задержался на едва не проткнувших ткань сосках. Молли заметила, что его ресницы слиплись маленькими острыми стрелками, и от внезапно нахлынувшего желания у нее дрогнули колени.
— Мне хотелось бы надеть ее, прежде чем выйду из воды, — пояснила она.
Кевин отвел взгляд от ее груди и двинулся вперед.
— На берегу будет легче согреться.
— Стой! Да стой же!
Он остановился и посмотрел на Молли так, словно увидел впервые. Она потупилась. Кажется, она и вправду влипла. Придется сказать ему правду.
— Видишь ли, у меня небольшая проблема…
— Это еще слабо сказано. По-моему, у тебя действительно не все дома. Зря в твоем университетском дипломе не написали: «Выдан за редкостную глупость».
— Пожалуйста, дай мне свою футболку, больше я ни о чем не прошу.
Он и не подумал снять футболку.
— И что же это за проблема?
— Видишь ли, я в самом деле замерзла. А ты разве нет?
Но Кевин ждал и, судя по упрямому выражению физиономии, не собирался пальцем пошевелить, пока она не признается. Пришлось собраться с силами, чтобы выложить всю правду.
— Понимаешь… — Молли откашлялась. — Нижняя половина моего купальника… лежит на дне.
Негодяй вперился в мутную воду.
— Немедленно прекрати!
Он поднял на нее глаза, теперь ничуть не походившие на осколки нефрита.
— Как это ты умудрилась?
— Не я. Ты. Когда спасал меня.
— Я стащил с тебя трусики?
— Именно.
Кевин нагло улыбнулся:
— Чего у меня не отнимешь, так это умения обращаться с женщинами.
— Дай мне свою дурацкую футболку!
Случайно или нет, но он снова прижался ногой к ее бедру, всмотрелся в воду, и Молли вдруг страшно захотелось, чтобы вся муть исчезла и он увидел…
— Хочешь сказать, что стоишь с голым задом? — допытывался Кевин, и на этот раз Молли отчетливо расслышала хрипловато-чувственные нотки в, казалось бы, веселом голосе.
— По-моему, ты ясно расслышал.
— Интересная дилемма, ничего не скажешь.
— Никакой дилеммы.
Он задумчиво погладил пальцем уголки губ. На этот раз его улыбку можно было бы даже назвать нежной, как тающий дымок.
— Ошибаешься. Мы, можно сказать, прикоснулись к самой сути истинного капитализма, благослови. Боже, Америку, великую капиталистическую страну.
— О чем ты…
— Чистый беспримесный капитализм. У меня есть товар, который тебе нужен…
— Ногу снова сводит.
— Вопрос в том… — он помедлил, выбирая слова и бесстыдно глазея на ее груди, — что ты собираешься дать мне за мой товар?