— Заеду за вами в полдень, хозяйка.

Когда он шагал к своей машине, она крикнула ему вслед:

— Не смей называть меня хозяйкой!

— Прошу извинить, хозяйка! — Он открыл дверцу машины и полез внутрь. — Приятного сна, мэм.

Она стояла под фонарем и смотрела, как он отъезжает. Это был всего лишь спектакль. Какой от него мог быть вред?

Рэю Хардести были видны светлые волосы Фэб, блестевшие в свете фонаря, когда он сидел за рулем своего фургона, развернутого в сторону холмов, окружавших район роскошных шале. Он припарковался на узенькой дорожке, ведущей к какому-то жилому строению, и теперь положил бинокль на сиденье рядом с собой. Слухи были правдивы, подумал он. Кэйлбоу путается с новой хозяйкой «Звезд».

Он укладывал любую информацию о Дэне Кэйлбоу в отдельный мешочек, он хранил ее, как орехи для зимы, готовый потянуть время, лишь бы потом, в удобный момент, использовать ее так, чтобы Кэйлбоу наверняка свернул себе шею. «Звезды» выиграли всего одну игру с начала сезона, их беспомощная возня на поле радовала его. С каждым проигрышем Рэй чувствовал себя лучше. Возможно, Кэйлбоу сам добьется, чтобы его выставили за дверь.

Он подождал, когда уедет тренер, и сам покатил домой. Эллен прямо с порога принялась приставать к нему с расспросами. Он молча прошел мимо нее в мастерскую, запер дверь и, плюхнувшись в свое любимое кресло, закурил сигарету.

Маленькая комнатушка была обшита суковатой сосной, но это едва можно было рассмотреть, поскольку каждый фут стен был увешан памятными вещами: фотографиями Рэя-младшего в игровые моменты, его спортивными свитерами, вставленными в рамочки сертификатами и газетными вырезками. Бывая здесь, Рэй иногда воображал, что все эти свидетельства спортивной славы принадлежали ему. Несколько последних недель он даже спал тут на старой кушетке, стоявшей под единственным маленьким окном.

Он пососал сигарету и закашлялся. Спазмы длились все дольше, сердце его опять расходилось, но он еще не собирался умирать. Он не умрет до тех пор, пока Кэйлбоу не заплатит по счету. Он хочет, чтобы «Звезды» проигрывали каждую игру. Он хочет, чтобы весь мир узнал, какую этот ублюдок совершил ошибку, выгнав Рэя-младшего из команды. Затем, возможно, Рэй вернется к некоторым своим старым привычкам и выберется в знакомый бар пропустить несколько стаканчиков с приятелями. И в последний раз перед смертью опять почувствует себя важной персоной.

Рэй встал со своего кресла и подошел к встроенному шкафчику, где под коробками хранилась заветная бутылочка виски. Он отвинтил пробку и сделал глоток, затем понес бутылку к кушетке. Устроившись поудобнее, он взял в руки пистолет, который бросил вчера на край стола, вернувшись с работы. Вчера он поддерживал порядок на автошоу, после которого все помещение стадиона «Мидвест спорте яоум» провоняло выхлопными газами.

Сегодня «Купол» пустует, подумал он, но завтра там будет религиозное сборище. А на следующий вечер — какая-то негритянская группа исполнителей рэпа. Он терпеть не мог обслуживать концерты, но ему все равно нравилось работать на стадионе. Особенно по воскресным дням, когда «Звезды» проигрывали.

Сделав еще один глоток, он погладил ствол пистолета, лежащего у него на коленях, и услышал, как толпа выкрикивает его имя:

Хардести!

Хардести!

Хардести!

Глава 15

Фэб задернула шторы, из-за которых украдкой наблюдала, как Дэн подъезжал к дому. Сердце ее сжалось, как у девочки-подростка в день первого свидания. Она спустилась по лестнице и крикнула наверх:

— Дэн уже здесь. Поспеши, Молли.

— Я не хочу никуда ехать.

— Я понимаю, но ты в любом случае поедешь с нами. Мне понадобится нянька для собаки.

— Это просто отговорка, и тебе это прекрасно известно. Ты могла бы оставить Пу здесь со мной, — Ей полезно размяться. Прекрати канючить, Молли. Просто воспользуйся шансом развеяться. Сегодня прекрасный день, и мы чудно проведем время.

Ей очень хотелось, чтобы ее слова обернулись правдой, но она понимала, что это вряд ли удастся, ни она, ни Дэн не сумеют весь день держаться благоразумно. Она надеялась, что присутствие Молли послужит ей в качестве буфера.

Сообщения о временном отстранении Дэна от работы появились в утренних выпусках во вторник, Фэб и Рон подвергались преследованиям репортеров всю неделю. Некоторые корреспонденты умудрились отыскать Дэна даже в Алабаме Дэн и Рон сделали заявления в прессе, которые практически не отличались по содержанию, а ей наконец пришлось ответить на звонок комиссионера НФЛ. Стоит ли говорить, что ему с ней не повезло. Что касается положительной стороны этого дела, то отстранение развеяло слухи о ее любовной связи с Дэном.

Молли появилась на верхней площадке лестницы, одетая в новые джинсы и шотландку со стоячим воротником. Фэб думала было позвонить Дэну, чтобы предупредить его о том, что берет Молли с собой, но что-то удержало ее от этого шага — скорее всего страстное желание услышать его голос.

Молли убрала волосы назад, чтобы маленькие золотые кнопочки в ее ушах были хорошо видны. Фэб была довольна, что кое-как уломала Молли сделать короткую стрижку, прямые жесткие волосы больше не довлели над мелкими чертами лица девочки — и это ей шло. Она подумала, что Молли выглядит прелестно, но не стала произносить это вслух: маленькая упрямица отказывалась воспринимать комплименты, исходящие от нее.

— Это несправедливо, — ныла меж тем Молли. — Я не знаю, зачем ты заставляешь меня делать это.

— Потому что я подлая и бессердечная.

День был теплый, и Фэб надела шорты цвета хаки с бледно-желтой блузкой, такого же цвета носки и белые матерчатые туфли. Перед тем как подхватить на руки Пу, она водрузила на голову широкополую шляпу из страусовых перьев; в самом центре тульи была приколота вызывающе пышная роза.

— И еще эта дурацкая шляпа.

— Благодарю, Молли. Человеку приятно знать, что он хорошо выглядит.

Молли опустила глаза.

— Я просто думаю, что тебе следует одеваться соответственно твоему возрасту, вот и все.

Проигнорировав этот взрыв махрового эгоизма, Фэб открыла входную дверь. Дэн шел по дорожке к дому. Он был в выгоревших джинсах, белой футболке и в черно-красной шляпе «Чикагских быков». Она напомнила себе, что он совсем не эталон мужской красоты Его нос в переносице был толстоват, нижняя челюсть была слишком квадратной, и вообще он был чересчур мускулист. Но в глубине его существа, казалось, работал атомный микрореактор, излучавший свою энергию только для нее. Она чувствовала свое единение с ним и боялась его, и ей не хотелось вспоминать, как много она думала о нем в течение этой недели.

Он приветствовал ее своей умопомрачительной улыбкой. Фэб сделала вид, что занята, отчитывая тявкающую Пу, которая неистово вертелась у нее на руках, пытаясь подобраться к нему.