— Я знаю, что я тебе небезразличен. Ты не стала бы спать со мной, если бы это было не так.
— Я повстречалась с Шэрон на игре с «Банкнотами». Виноватое выражение его лица сказало ей все.
— Она очень приятная. У тебя хороший вкус.
— Шэрон не имеет никакого отношения к нам двоим, Фэб! Если ты думаешь, что я спал с вами обеими одновременно, ты ошибаешься.
— Уж это-то я поняла. Ты жил припеваючи на земле, надеясь прихватить свое и на небе, не так ли? — Голос ее осекся. — Ты избавлялся от проблем с доступной женщиной и содержал свою будущую жену в чистоте.
Чувство вины на его лице сменилось гримасой ярости.
— Значит, вот какого сорта мужчиной ты меня считаешь?
— Трудно предположить что-либо иное.
Она видела, как он борется с собой, стараясь сдержаться.
— Я пригласил Шэрон посмотреть на игру с «Банкнотами» пару недель назад и никак не мог отменить это приглашение в последнюю минуту. Но больше я не виделся с ней с тех самых пор. Я считал, что в ней есть все, что мне нужно от женщины в семейной жизни, но последняя наша встреча с тобой перечеркнула все эти планы как не имеющие под собой почвы.
Известие о том, что он и Шэрон расстались, должно было бы обрадовать ее, но этого не случилось. Он должен сказать, что ждет от нее большего, чем секса; что жаждет ее любви, и, если этого не произойдет, ничего хорошего между ними не будет. Ее голос осип от волнения:
— Ты прекратил встречаться с Шэрон потому, что не обнаружил в ней достаточной доли пылкости? Он тяжело вздохнул:
— Не делай этого, Фэб. Не говори такого, о чем потом пожалеешь. Я ведь рассказывал тебе, каким ненормальным было мое детство. Мне нужен настоящий брак, а не затяжная оргия, которую я пережил с Вэлери. Я хочу детей.
— Выходит, ты проводил конкурс на звание лучшей матери для твоих будущих детей, и Шэрон досталась ленточка от погремушки?
— Нетрудно догадаться, чем она привлекала меня. Я хотел найти женщину, которая любит детей, которая не собирается колотить их, как только я отвернусь.
— Понимаю. Матерью каких детей она должна была стать? Твоих или вообще… общих.
Он вздрогнул, но она не получила удовлетворения от того, что сделала ему больно. Она этого не хотела. Она просто хотела, чтобы он ушел, потому что разваливалась на части.
— Это подло, то, что ты сказала.
— Догадываюсь. И с вниманием слушаю, что ты еще скажешь.
Его голос прозвучал хрипло:
— Когда я увидел тебя с этими двумя малышами внизу, мне стало так хорошо, что я ощутил себя счастливейшим человеком на свете. И в эти минуты я подумал, как удачно все у нас с тобой складывается. А ты!.. Ты!..
Он заколебался, и она внезапно поняла, что он сейчас скажет. Жгучий мороз прошел по ее коже, будто он уже произнес эти слова.
Не говори этого! Скажи, что ты любишь меня. Скажи мне о любви, скажи, что ты хочешь меня, а не просто иметь детей.
Он засунул руки в карманы.
— Я никогда не видел тебя с детьми. И, приглядываясь к тебе, полагал, что ты относишься к ним так же, как и Вэлери. Но я увидел, как ты возишься с этими мальчиками, и… было нетрудно догадаться, что они без ума от тебя.
У нее болело все тело.
— Означает ли это, что я могла бы занять вакансию, коль скоро Шэрон выведена за штат?
— Я не понимаю, к чему эта ирония, но если хочешь, то — да. Я думаю, ты могла бы стать потрясающей матерью.
Она сглотнула.
— Я первая в списке или есть еще кто-то передо мной? Он сжал зубы.
— Нет. Никого больше нет. И не было.
— Итак, я единственный кандидат на этот момент?
— Я спал не более двух часов в каждую ночь, — жестко сказал он — Я держусь на крошках случайной еды и собственном адреналине и не собираюсь извиняться за то, что хочу жениться на тебе.
Конечно, он хочет жениться на ней. Они великолепно подходят друг другу в постели; к тому же ему теперь стало известно, что она хороша с детьми, и еще… существовала возможность того, что она преподнесет ему «Звезды» в качестве свадебного подарка.
До этой минуты она не вспоминала о скользких инсинуациях Рида, но сейчас они снова вторглись в ее сознание. Комната вокруг нее пошла ходуном. Ей было трудно говорить.
— Это внезапное желание жениться на мне… — Она кашлянула. — Этот наплыв чувств охватил тебя лишь сейчас, когда ты увидел меня в обществе двух очаровательных близнецов, или твой порыв имеет какое-то отношение к тому факту, что только одна игра отделяет меня от того, чтобы окончательно заполучить «Звезды»?
Он застыл как изваяние, лицо его побледнело.
— А что ты сама думаешь об этом?
— Мы знаем друг друга уже несколько месяцев, но ты почему-то только сегодня высказываешь желание получить от меня нечто большее, чем секс. Отчего разгорелся этот сыр-бор? Не оттого ли, что ты решил подготовить почву для будущей плодотворной атаки на мою скромную персону, если команда победит в воскресной игре?
— Не могу поверить, что это говоришь ты. Она издала задавленный смешок.
— Ты знаешь, я до сегодняшнего дня совсем не задумывалась, какой приманкой являюсь. Ведь если «Звезды» одержат победу, любой, кто сумеет меня подцепить, получит в награду большие титьки и великую футбольную команду. Да я просто мечта любого мужчины.
Его лицо покраснело.
— Не говори больше ничего.
— Тебе будут завидовать все тренеры лиги.
— Предупреждаю тебя…
— Скажи, твой порыв не угаснет, если «Звезды» проиграют?
Мускул на его челюсти подпрыгнул.
— Результат воскресного матча не имеет отношения к нам.
— Но в случае выигрыша я никогда не смогу быть уверенной в обратном, верно? Единственным средством проверки твоей искренности явится проигрыш «Звезд».
Скажи, что ты любишь меня, Дэн. Скажи, что ты хочешь жениться на мне, потому что любишь меня — а не потому, что я возбуждаю тебя в постели, и не потому, что ты хочешь, чтобы я стала матерью твоих детей, и уж совсем не потому, что ты домогаешься моей футбольной команды.
Скажи, что ты просто любишь меня, и упаси меня от моей собственной мерзости.
— Я вывернусь наизнанку, но знай, мы победим.
— В таком случае у нас нет шанса, — прошептала она.
— Что ты пытаешься этим сказать?
Сердце ее обливалось кровью, и она не могла унять эту боль. Сильный спазм, стиснувший горло, не давал ей говорить.
Он смерил ее открытым, холодным взглядом:
— Я не передергиваю карты в игре.
Поначалу она не поняла, что он имеет в виду, и, только вглядевшись в мрачное выражение его лица, сообразила, о чем идет речь. Она почувствовала тошноту.