Он вытер лоб рукавом и попытался вычислить, что предпринять, чтобы связаться с Роном. Поскольку он не мог напрямую объяснить ему, что произошло, используя свой шлемофон, ему пришлось нацарапать короткую записку с достаточно зашифрованным текстом, который являлся бессмыслицей для чужих глаз:
«Я поговорил с игроком, которого мы обсуждали в перерыве. Твое негативное суждение о ситуации было верным. Необходимо, чтобы ты не предпринимал никаких активных действий. Я объяснюсь с тобой после игры».
Дэн отправил записку с одним из парней, ответственных за экипировку команды, и дал себе слово, что Фэб выйдет из этой передряги живой и невредимой. Иной исход был попросту невозможен, и Дэн сбросил его со счетов.
Он позволил себе задуматься, как его действия повлияют на ее право владения «Звездами» после того, как все будет кончено. Скорее всего это дело можно будет поправить. Когда руководство НФЛ узнает, что он намеренно завалил игру, повинуясь приказам шантажиста, оно может назначить переигровку, и у Фэб вновь появится шанс удержаться на завоеванной высоте.
А потом страшная мысль поразила его. Полиция может не поверить в ее похищение. Если Хардести, отпустив Фэб, сбежит, против него не будет улик. Обвинению не на что будет опереться, кроме ее собственных показаний. Никто не сможет подтвердить ее слова. Никто, кроме Дэна, которому тоже не на что опереться, кроме мифического звонка по телефону внутренней связи. И потом, их личные отношения с Фэб могут поставить его свидетельство под подозрение. Их обоих могут также обвинить в сговоре, поскольку «Звезды» проиграют и Фэб лишится на них прав. Как может она попытаться вернуть потерянное? Только сделав все возможное, чтобы объявить игру недействительной. Нет, не было ни единого шанса, что НФЛ позволит переиграть этот матч.
Дэн заставил себя еще раз пересмотреть всю ситуацию. Его отказ от своевременного контакта с полицией будет стоить Фэб «Звезд». Его контакт с блюстителями закона может стоить ей жизни. Значит, выбора у него нет. Он не может рискнуть жизнью Фэб ни за какие сокровища в мире.
Голос Гэри Хьюитта, потрескивая, ворвался в его шлемофон:
— Дэн, что за хреновину ты там затеял? Зачем ты велел Джиму сбавить обороты? Это ломает всю нашу стратегию. И потом, Джим сейчас на подъеме. Он никогда еще лучше не играл…
— Я хочу проверить одну идею! — отрезал Дэн. — У нас большой отрыв. Мы можем себе это позволить.
— Это всего лишь третья четверть игры. Рановато пускаться в эксперименты…
Дэн знал, что за этим последует, поэтому просто сорвал с головы шлемофон. Не имеет значения, что Гэри лопнет от злости. Он должен спасти Фэб.
К середине четверти «Сабли» заработали свои первые баллы, в то время как «Звезды» удосужились потерять верный мяч. Разрыв в счете сократился на семь пунктов. Фаны вопили и визжали так громко, что нападение с трудом слышало команды Байдерота. Помощники Дэна пришли в ярость, игроки злились, стадион бушевал. На второй минуте четвертой четверти «Сабли» сравняли счет, и даже спокойный самодовольный комментатор вышел из себя.
— Вы можете в это поверить? — Он уже не говорил, а кричал. — Дэн Кэйлбоу, тренер-легенда, садится в лужу у всех на глазах! Ужасно смотреть, как бездарно он завершает игру. Нет, это не тот футбол, который нужен нашим болельщикам!
Фэб старалась не слышать этих издевательских слов, но они помимо ее воли вливались в сознание. Дэн! Ее гордый, неукротимый Дэн! Она не хотела думать, как страдает сейчас его самолюбие, она просто знала, что еще никогда и никого так сильно не любила.
Ее запястья кровоточили, но она не бросила мучительных попыток освободиться. «Не обращай внимания на боль, — приказывала она себе. — Несмотря ни на что, держи удары!» Она продолжала теребить эти жесткие, скользкие концы, но уже не надеялась, что когда-нибудь они разойдутся.
Хардести скрутил ее руки довольно небрежно, но он закрепил провод на вертикальной стойке кресла, до которой она дотягивалась с невероятным трудом. Липкими от крови пальцами она дергала свои жесткие путы. «Играй через боль. Стряхни ее с себя».
Хардести сверлил взглядом экран, часто затягиваясь табачным дымом и кашляя. Накурено было так, что Фэб едва могла дышать. Иногда ей казалось, что этот безумец забыл о ней, но он вдруг взглядывал на нее такими пустыми глазами, что у нее не осталось сомнений в его конечных намерениях.
На пятой минуте четвертой четверти «Сабли» вырвались вперед. Трибуны бесновались, фаны выли от ярости. Болельщики дошли до того, что принялись швырять в Дэна всякой дрянью. Он стоял один, как оплеванный, облитый презрением собственных игроков и помощников. Огромный экран табло бесстрастно выдавал информацию: «Сабли» — 24, «Звезды» — 17.
Как только «Сабли» вырвали очередное очко, Байдерот подскочил к скамье и ударил своим шлемом по ней с такой силой, что его лицевая маска треснула. Дэн знал, что Джим находится на грани срыва. До конца игры осталось менее десяти минут, но вопли и выходки зрителей делались все ужаснее. Секунда-другая — и он потеряет контроль над командой. Парни по-своему поведут бой и этим убьют Фэб.
Пора! Дэн сделал знак Байдероту и Бобби Тому. Продолжать вести игру в одиночку было слишком рискованно. Гордость школы Кэйлбоу, признанные фавориты «Звезд» приблизились к своему тренеру с искаженными от гнева лицами.
Зрачки Джима побелели от ярости, Бобби Том был серым, как мрамор. Оба они с места в карьер расписались в любви к командиру.
— Сажай меня на скамью, скотина! Я не желаю нюхать твое дерьмо!
— Здесь отвратительно пахнет, тренер! Скажите, сколько вам сунул кузен мисс Сомервиль?
Они нарывались на драку. Но они не получат ее. Дэн сгреб их за плечи и с силой рванул на себя. Голос его был низким и властным:
— Заткнитесь и слушайте! Фэб похитили. Человек, который прячет ее, безумен. Он говорит, что убьет ее, если мы победим. — Дэн почувствовал, как каменеют их мускулы, но не поднимал головы. Он был уверен, что все камеры направлены на него. — Этот тип наблюдает за игрой по телевизору. Я не могу позволить вам взять даже очко, ибо он угрожает ее изувечить за каждый наш балл на табло. — Он шумно втянул воздух в легкие и поднял голову. — Я знаю, что он сделает это.
Байдерот тихо выругался, Бобби Том нервно встряхнул головой.
— Сделай вид, что все нормально. Жизнь Фэб зависит от вас.
Он видел, как в мозгах их шевелится куча вопросов, но не было времени что-либо обсуждать, и, надо отдать им должное, ни один из них не промолвил ни слова.
Фэб вновь услышала нарастающий рев. Ее окровавленные пальцы застыли. Глаза метнулись к экрану. Она перестала дышать, когда Джим провел длинный пас Бобби Тому. Бобби Том грациозно вытянул тело в сторону броска, балансируя только на кончиках тупорылых ботинок. Сколько раз за этот сезон она видела, как он достает мяч прямо из воздуха, отрицая земное притяжение, — легко и непринужденно, как балетный танцор.