Громко стуча шлепанцами, Хани помчалась в док, лавируя между прогнившими корпусами лодок и огибая груды канатов. Корабль затонул в пяти футах от конца дока; над поверхностью воды перед ней замаячил релинг верхней палубы, похожий на щербатую ухмылку. Она подбежала к куску толстой фанеры, служившему временными сходнями, и ринулась вверх. Фанера запружинила под ее весом, словно трамплин.
Прыжок отдался болью в пятках, когда Хани жестко приземлилась на верхнюю палубу. Она ухватилась за обломок релинга, чтобы не потерять равновесие, потом побежала к лестнице, спускавшейся в черную воду. Даже в темноте Хани удалось разглядеть белое брюхо мертвой рыбины, плававшей вблизи уходящих в глубь озера ступенек лестницы. Перебросив ногу через облупившийся деревянный релинг, она вскарабкалась по торчавшей над водой лестнице в лоцманскую рубку.
Недалеко от двери рубки лежали мужчина и женщина. Слишком занятые друг другом, они не заметили появления Хани.
— Отпусти ее, ты, подонок! — заорала Хани, добравшись до верхней ступеньки.
Тела отпрянули Друг от друга. Через разбитое окно рубки выпорхнула летучая мышь.
— Хани! — воскликнула Шанталь. Блузка у нее была расстегнута, соски серебряными долларами поблескивали в лунном свете.
Молодой человек пружиной вскочил на ноги, застегивая «молнию» на шортах; на нем была майка университета Южной Каролины с надписью «Бойцовые петухи» на груди. Какое-то мгновение он выглядел изумленным и сбитым с толку, пока не разглядел растрепанные волосы, тщедушную фигурку и враждебный хмурый взгляд, делавшие Хани похожей скорее на раздраженного двенадцатилетнего подростка, чем на девушку.
— А ну пошла отсюда, слышишь? — воинственно произнес он. — Не твоего ума дело!
Шанталь поднялась с палубы и принялась застегивать блузку. Ее движения были, как всегда, неспешными и ленивыми. Парень положил руку ей на плечо.
Этот привычный хозяйский жест, которым он обнял Шанталь, словно она давно принадлежала ему, а не Хани, только подлил масла в огонь. Шанталь принадлежит ей вместе с тетушкой Софи и руинами парка развлечений на Серебряном озере! Выставив указательный палец пистолетом, Хани ткнула в палубу рядом с собой:
— Ступай сюда, Шанталь Букер! Я не шучу. Немедленно иди сюда!
Шанталь постояла, уставившись на свои босоножки, затем неохотно сделала шаг вперед.
Студент колледжа ухватил ее за руку:
— Погоди минутку! Кто она такая? Что она тут делает, Шанталь?
— Это моя сестра Хани, — ответила Шанталь. — В общем, это она тут всем заправляет.
Хани опять ткнула пальцем на палубу рядом с собой:
— Еще как заправляю. А теперь быстро подойди сюда!
Шанталь попыталась пройти вперед, но парень не отпустил ее. Он и другую руку положил ей на плечо.
— Эй, да это же просто пацанка. Нечего ее слушать! — Он кивком головы указал в сторону берега. — Ступай откуда пришла, малышка!
Глаза Хани сузились в щелки.
— Послушай-ка меня, студентик! Не лучше ли тебе заткнуть клюв-недомерок в свои вонючие подштанники да смотаться с корабля, пока я не разозлилась!
Он недоверчиво покачал головой:
— Похоже, я тебя сейчас запросто выкину за борт, соплячка, на съедение рыбам!
— На твоем месте я бы даже и не пыталась! — Хани с угрожающим видом шагнула вперед, ее маленькая грудь выгнулась колесом. Она терпеть не могла, когда кто-нибудь насмехался над ее внешностью. — Я только на прошлой неделе вышла из исправительной колонии, где сидела за то, что пырнула ножом человека намного здоровее тебя. Мне грозил электрический стул, но спасло то, что я несовершеннолетняя. Задумайся над этим!
— Да неужели? Что-то не верится!
Тут подала голос Шанталь:
— Хани, ты ничего не расскажешь маме?
Хани, не обращая на нее внимания, не спускала с парня глаз.
— Тебе Шанталь сказала, сколько ей лет?
— Не твоего ума дело!
— Она сказала, что ей восемнадцать?
Он посмотрел на Шанталь, и впервые на его лице отразилась неуверенность.
— Я-то знаю, — с отвращением сказала Хани. — Этой девчонке всего пятнадцать лет. Разве в университете Южной Каролины тебя не предупреждали об установленной законом ответственности за изнасилование несовершеннолетних?
Парень поспешно отпустил Шанталь, словно испугавшись, что она радиоактивна.
— Шанталь, это правда? Ты же выглядишь старше пятнадцатилетней!
Хани не дала Шанталь возможности ответить:
— Она рано повзрослела.
— Послушай, Хани… — запротестовала было Шанталь. Но парень уже собрался уходить:
— Наверное, лучше нам попрощаться, Шанталь. — Он направился к лестнице. — Я чудесно провел время. Может, как-нибудь еще увидимся, ладно?
— Конечно, Крис! С удовольствием.
И он скрылся из виду, загромыхав вниз по лестнице. Они услышали, как загудел фанерный настил, потом раздался глухой удар, когда он спрыгнул на док. Обе девушки следили за ним, пока он не исчез среди сосен.
Шанталь со вздохом опустилась на палубу и откинулась к стенке рубки.
— Сигареты есть?
Хани вытащила помятую пачку «Салема» и, присев рядом с сестрой, подала ей. Достав из-под целлофановой обертки спички, Шанталь прикурила сигарету и глубоко затянулась.
— Зачем ты сказала ему, что мне только пятнадцать?
— Неохота было драться с ним.
— Хани, да ты же и не собиралась с ним драться! Ты ему не достаешь даже до подбородка. Ведь знаешь, что мне восемнадцать, — я же на два года старше тебя.
— А я могла бы и подраться с ним. — Хани взяла сигареты, но, мгновение поколебавшись, решила не закуривать. Она вот уже несколько месяцев как пыталась научиться курить, но все еще не могла привыкнуть.
— Да еще вся эта чушь об исправительной колонии и зарезанном парне. Ведь тебе же никто не верит!
— Некоторые верят.
— Думаю, ты слишком много врешь.
— Только так может существовать женщина в деловом мире. Иначе другие люди возьмут над тобой верх.
Голые, красивой формы бедра Шанталь, торчавшие из белых шорт, блеснули в лунном свете, когда она скрестила лодыжки. Хани внимательно рассмотрела обутые в босоножки ноги сестры с полированными ногтями. Она считала Шанталь самой красивой женщиной из всех, кого видела. Трудно было поверить, что она дочь Эрла и Софи Букеров, — ведь ни один из них не годился в призеры конкурса красоты. У Шанталь было облачко кудрявых темных волос, экзотический разрез кошачьих глаз, маленький алый ротик и мягкая женственная фигура. Темными волосами и оливковой кожей она напоминала жгучую латиноамериканку, но это впечатление было обманчивым, поскольку в Шанталь темперамента было не больше, чем у старой охотничьей собаки в жаркий августовский полдень. И все же Хани любила ее.