— Смотри, как я делаю колесо, папочка!
— Не сейчас, Шугар Бет. У меня дела.
— Пойдешь на мой танцевальный утренник?
— У меня нет времени. Нужно работать, чтобы заплатить за те туфли, которые ты так усердно пачкаешь в грязи.
Она подходила к нему с книгой, прося почитать, только, для того, чтобы увидеть, как он встает, прежде чем она сможет забраться ему на колени. Он отходил к телефону как раз в тот момент, когда она приносила рисунок, сделанный специально для него. Она всегда подозревала, что умение обольщать мужчин далось ей так легко, потому что в ее арсенале с самого детства было полно тех детских уловок, которыми она пыталась привлечь внимание отца. И ни одна не сработала.
В третьем классе она обнаружила, что не единственная дочь у отца. И все случилось из-за его недовольства школьными успехами Шугар Бет.
— Получила тройку по арифметике? У тебя куриные мозги, Шугар Бет. Истинная дочь своей матери.
Он не понимал, какой пыткой были для нее уроки. Высиживать за партой целые часы, когда больше всего хотелось смеяться и танцевать, прыгать через веревочку с Линн и играть в Барби с Хейди. Украшать маленькие кексы с Эми и вместе с Мэрилин подпевать «Би Джи» (Английская поп-группа, состоявшая из трех братьев: Барри, Робина и Мориса Джибб). Однажды, когда отец довел ее до слез очередными сетованиями на тупость и нежелание учиться, она решила, что он не любит ее из-за плохих оценок.
Целых шесть недель она изо всех сил пыталась изменить ситуацию. Она перестала шалить на уроках и старательно делала невыносимо скучные домашние задания. Слушала учителя, вместо того чтобы болтать, больше не рисовала смеющиеся рожицы в тетрадках и в конце концов добилась круглых пятерок. К тому времени когда одним апрельским днем она принесла домой табель, ее почти тошнило от возбуждения. Дидди ахала и охала над ней, но не ее одобрения добивалась Шугар Бет. Дожидаясь отца, она воображала, как он улыбнется, увидев табель, как подкинет ее в воздух и засмеется. «Что за умная у меня дочь! Я так горжусь тобой, моя Шугар Бет! Поцелуй своего папочку, да покрепче!»
От волнения она не могла есть. Уселась на веранде, высматривая его машину. Когда совсем стемнело, а отец так и не появился, Дидди сказала, что все это не имеет значения и ей лучше идти спать.
Но девочка так не считала. В субботу утром, проснувшись и обнаружив, что он уже уехал, она схватила драгоценный табель — магический пропуск в мир отцовской любви — и тайком ушла из дома. Она и сейчас видела, как мчится по двору к своему розовому велосипеду и швыряет табель в корзинку…
Прыгнув в седло, она полетела по Мокингберд-лейн: ноги в кроссовках усердно работают, теплые от солнца заколки для волос в форме приносящих удачу подков греют голову, сердце поет.
«Наконец-то папочка полюбит меня!»
Она уже не помнила, откуда знала, как найти дом, где отец иногда оставался с другой леди, и почему посчитала, что сегодня утром он будет именно там. Зато помнила аккуратное кирпичное бунгало, стоявшее в глубине улицы, с опущенными шторами на передних окнах. Шугар Бет оставила велосипед на подъездной дорожке, за отцовским автомобилем, взяла из корзинки табель и взбежала на крыльцо.
И остановилась, услышав доносившийся откуда-то его голос. Повернула к забору, окружавшему тенистый двор, и приблизилась к полуоткрытой калитке, сжимая табель в потных руках, счастливо улыбаясь.
Заглянув в калитку, она увидела отца, сидевшего в большом садовом кресле посреди вымощенного камнями патио. Ворот желтой рубашки был распахнут, обнажая темную поросль блестящих волос, которые ей никогда не позволялось подергать.
Улыбка девочки поблекла. Ей вдруг стало не по себе, будто большие пауки поползли по ногам. Все потому, что он был не один. Девчонка из второго класса, Уинни Дэвис, примостилась у него на коленях, прислонив голову к плечу и болтая ногами, словно каждый день проделывала нечто подобное. Он читал ей книгу, смешно подражая каждому персонажу. Совсем как Дидди, когда читала Шугар Бет.
Пауки уже ползали по всему телу, забрались в живот, залезли в горло, и Шугар Бет снова затошнило так, что, казалось, сейчас вырвет. Уинни рассмеялась, когда отец пропищал что-то, и он чмокнул ее в макушку. Без всяких просьб.
Волшебный табель выскользнул из пальцев. Должно быть, она издала какой-то звук, потому что отец вскинул голову и, увидев ее, снял с колен Уинни и вскочил. Густые черные брови мрачно сошлись на лбу.
— Что ты тут делаешь?! — набросился он на дочь. Слова застревали в горле. Она не могла рассказать о волшебном табеле и о том, как мечтала, чтобы отец ею гордился.
Он шагнул к ней, коротконогий, широкогрудый, бентамский петушок-задира.
— Что это ты вытворяешь? Немедленно домой! — рявкнул он, наступив на валявшийся на камнях табель. — И не смей никогда больше являться сюда, поняла?
И, схватив ее за руку, потащил к подъездной дорожке. Уинни пошла следом, остановившись у забора. Шугар Бет начала плакать.
— П-почему она сидит у тебя на коленях?
— Потому что она хорошая девочка, вот почему. И не сует нос, куда ее не просят! А теперь садись на велосипед и поезжай домой.
— Папа? — позвала Уинни.
— Все в порядке, тыквочка.
Живот Шугар Бет невыносимо болел, но все же она посмотрела на отца сквозь целый океан слез.
— Почему она так тебя называет?
Не потрудившись даже взглянуть на дочь, он потащил ее прочь от дома.
— Пусть это тебя не беспокоит.
Но девочка, громко всхлипывая, повернулась к Уинни:
— Он… он не твой папа! И не называй его так!
— Довольно, Шугар Бет! — приказал отец, хорошенько ее встряхнув.
— Скажи ей, чтобы больше не звала тебя так!
— Немедленно успокойся, или получишь трепку!
Девочка вырвалась и метнулась прочь, пробежав мимо розового велосипеда, вперед, вперед по тротуару: ноги в кроссовках мелькают, сердце рвется на части.
Он не погнался за ней.
Прошли годы. Иногда Шугар Бет видела в городе отца с Уинни. Для той у него всегда находилось время. И любовь.
Постепенно она начала понимать, почему он любит только одну дочь и равнодушен к другой. Уинни была тихой девочкой, хорошо училась и любила историю так же, как отец. Уинни не закатывала истерик из-за того, что ее не повели в «Деари Куинн» (Сеть американских магазинов, продающих гамбургеры, мороженое, фаст-фуд и т. д. Особенно популярны среди молодежи). Шеф полиции не тащил ее домой самолично, как несовершеннолетнюю преступницу, пойманную за распитием спиртных напитков. И Уинни никогда не доводила отца до сердечного приступа в выпускном классе в отличие от Шугар Бет, вообразившей, что причина случившейся некстати задержки — беременность от Райана. Нет, идеальная Уинни подождала, пока отец умрет, чтобы со спокойной душой на самом деле забеременеть от Райана. И самое главное: Уинни не была дочерью Дидди.