Девушка поставила ободранный башмак на железную ступеньку и ловко забралась в экипаж. Незнакомка в удивлении отпрянула.
— Бэрон, кто это грязное создание?
— Кого это вы называете грязным? — воинственно осведомилась Кит, сжав кулаки и вскакивая.
— Садись! — рявкнул Кейн.
Кит злобно уставилась на него, что-то прошипев, плюхнулась на сиденье и принялась сверлить взглядом задорную шляпку. Кейн щелкнул поводьями, и коляска выехала на мостовую.
— Кит — помощник конюха, — пояснил он Доре. — Я взял его с собой, чтобы было кому подержать лошадей, если ты захочешь походить по парку.
Ленты на шляпке Доры негодующе дрогнули.
— Сегодня слишком жарко для пеших прогулок!
Кейн безразлично пожал плечами. Дора спряталась под зонтиком, всем своим видом выражая неудовольствие, и Кит злорадно отметила про себя, что Кейн не обращает на даму ни малейшего внимания. В отличие от Доры Кит недолго расстраивалась и вскоре, нежась под лучами яркого солнца, вновь принялась рассматривать красивые дома, памятники и широкие улицы. В конце концов, это ее единственный шанс увидеть Нью-Йорк, и если даже приходится слушать объяснения заклятого врага, настроения это не испортит.
— А вот и Центральный парк.
— Понять не могу, откуда такое название. Всякий дурак скажет, что он расположен в северной части города.
— Нью-Йорк быстро растет, — пояснил Кейн. — Пока здесь ничего нет, кроме немногочисленных ферм, лачуг и хибарок, но скоро город заполонит все и парк окажется в самом центре.
Кит хотела бросить какое-то скептическое замечание, но Дора вдруг развернулась и пронзила ее уничтожающим взглядом, яснее всяких слов запрещавшим девушке раскрывать рот. Убедившись, что жалкий оборванец ее понял, Дора мгновенно сменила угрожающую гримасу на льстивую улыбочку, повернулась к Кейну и погладила его по плечу затянутой в красноватое кружево рукой.
— Бэрон, я же еще не рассказала тебе ужасно забавную историю о Шугар Плам [7] !
— Шугар… кто?
— Неужели не помнишь? Мой милый маленький мопсик!
Кит поморщилась и откинулась на сиденье, наблюдая игру света и тени на усыпанной гравием аллее парка, по которой медленно катился фаэтон. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, создавая причудливые узоры на траве. Взгляд девушки упал на шляпку Доры. Кому взбредет в голову напялить такую идиотскую штуку, подумала Кит, но почему-то не могла отвести от нее глаз.
Мимо проехали две дамы в черном ландо, и Кит заметила, как жадно они смотрели на Кейна. Да, женщины, видно, готовы сами бросаться ему на шею. Нужно признать, что он ловко управляет лошадьми, хотя вряд ли это имеет какое-то значение для противоположного пола. Их куда больше интересует внешность мужчины.
Если судить объективно, он и в самом деле пригожий сукин сын. Волосы точно такого же цвета, как колосья пшеницы перед жатвой, и слегка вьются на затылке. Пока он говорил с Дорой, Кит рассмотрела его профиль и решила, что в нем есть что-то языческое, как у викинга, изображение которого как-то попалось ей в журнале: гладкий высокий лоб, прямой нос и квадратный подбородок.
— …и тогда Шугар Плам отталкивает клубничную карамельку носиком, а вместо нее выбирает лимонную, представляешь? Ну разве не прелесть?
Мопсы и клубничные карамельки. Да эта баба — просто дура чертова!
Кит громко вздохнула. Кейн немедленно обернулся:
— Что-то не так?
— Просто мопсы не слишком-то мне по душе, — пробормотала бедняжка, изо всех сил стараясь быть вежливой. Губы Кейна чуть шевельнулись:
— Можно узнать почему?
— Хотите правду?
— Ну разумеется, — заверил майор.
Кит с отвращением уставилась в спину Доре.
— Мопсы — неженки и ничтожества. Им далеко до настоящих собак.
Кейн хмыкнул.
— Как можно терпеть наглость этого мальчишки? — прошипела Дора. Но Кейн, не обращая на нее внимания, продолжал допытываться:
— Предпочитаешь дворняг, Кит? Я заметил, что ты много времени проводишь с Мерлином.
— Вернее, Мерлин со мной. И плевать мне, что там твердит Магнус! Этот пес так же никчемен, как корсет в борделе!
— Бэрон!
Кейн издал каркающий полузадушенный хрип, прежде чем пришел в себя настолько, чтобы напомнить:
— Поосторожнее! Не стоит забывать, что здесь находится леди.
— Да, сэр, — буркнула Кит, так и не поняв, при чем тут леди.
— Мальчик не знает своего места! — рявкнула Дора. — Я бы уволила всякого слугу, у которого хватает дерзости столь возмутительно вести себя!
— Значит, ему повезло, что он работает на меня.
Кейн не повысил голоса, но намек был столь очевидным, что Дора вспыхнула.
Впереди показалось озеро, и Кейн натянул поводья.
— Мой помощник конюха не обычный слуга, — продолжал он, будто ничего не произошло. — Он последователь самого Ралфа Уолдо Эмерсона.
Кит отвела взгляд от семейства лебедей, скользивших между каноэ, решив проверить, не смеется ли он над ней, но Кейн казался совершенно серьезным. Мало того, он положил руку на спинку сиденья и обернулся к ней.
— Интересно, Кит, мистер Эмерсон — единственный автор, которого ты читал?
Негодующее фырканье Доры лишь подогрело воинственность Кит.
— Да я прочел почти все, до чего смог добраться. Бен Франклин, разумеется, но его всякий знает. Генри Дейвид Торо, Джонатан Свифт, Эдгар Аллан По. Я не слишком большой любитель поэзии, но что касается всего остального, аппетит у меня прямо-таки волчий.
— Понятно. Может, тебе просто не попадались хорошие поэты? Уолт Уитмен, например.
— Никогда о нем не слышал.
— Живет в Нью-Йорке. Во время войны работал санитаром.
— Вряд ли я сумею переварить поэзию янки.
Кейн весело блеснул глазами.
— Ах, Кит, ты меня разочаровал! Неужели такой интеллектуал позволит предрассудкам испортить впечатление от настоящей литературы?
Он явно смеялся над ней, и Кит немедленно приняла вызов и бросилась в бой.
— Удивительно, как вы еще помните имена поэтов, майор. Лично мне вы не кажетесь большим поклонником литературы. Но должно быть, все великаны так выглядят. Бог дает им сильные мускулы и забывает о мозгах.
— Какое нахальство! — Дора бросила на Кейна многозначительный взгляд из разряда «я-же-тебе-говорила».
Однако Кейн, не обращая на нее внимания, продолжал изучать озорную рожицу. Ничего не скажешь, парнишке храбрости не занимать. На вид ему не больше тринадцати — столько же лет было самому Кейну, когда он сбежал из дома. Но он уже тогда был почти такого же роста, как сейчас, а этот — настоящий мышонок, не выше пяти футов. И потом… черты чумазой физиономии необычайно тонки: маленький, чуть курносый нос, невероятно густые ресницы, опушившие темно-фиалковые глаза. Любая женщина отдала бы все за такой необычный цвет, но на лице мальчишки они кажутся неуместными, не говоря уже о том, что будет, когда Кит вырастет.