– Если делать нечего, – сказал Веня. – И вообще, это игра для девчонок. Мне однажды на день рождения подарили, так у меня через пять минут голова разболелась.
– А мне нравится пазлы собирать, – возразила Варя.
– Я и говорю, всем девчонкам такое глупое занятие нравится, – не унимался Веня.
– Подожди, Веня, – остановил его профессор. – Пусть Варя закончит свою мысль.
– Мы ее закончим, когда соберем все пазлы, – заявила Варя. – А для этого надо поскорее ехать к Пятачку. Самым главным в нашей истории является его спасение. Но заодно мы заполним дырки в общей картине. Пятачок сам подскажет ответ!
– Ты думаешь?… – прошептал профессор.
– Как он подскажет? – съехидничал Веня. – Хрюканьем, что ли?
– Посмотрим, подумаем, решим. Будем действовать по обстоятельствам. – Варя посмотрела на часы. – Еще только четыре часа. Времени полно, до Жаворонков недалеко – успеем. Только надо родителям позвонить, что мы чуть дольше погуляем. Ну и, конечно, кое-кому надо переодеться, – хихикнула она. – А то нас в сумасшедший дом заберут.
– Сама же придумала этот дурацкий маскарад, – обиделся Веня.
Он был готов прямо здесь, в песочнице, сорвать надоевшую девчачью одежду.
– Не сердись, не сердись, – сказал профессор. – Согласись, что Варина придумка с маскировкой нам очень помогла. И сейчас она все изложила, как… Шерлок Холмс! Вы с ней вообще как Шерлок Холмс и Ватсон. Непонятно только, какую роль играю при вас я.
– Положительную, – хмыкнул Веня.
Он уже хотел назвать профессора собакой Баскервилей, но вовремя вспомнил, что не читал историю про нее. А вдруг эта собака была плохая и профессор обидится?
«Все-таки Варька настоящее всеоружие, – думал Веня, вбегая в подъезд. – Правильно ее Одуванчик назвал. Раз – и заставила нас действовать по ее плану».
Как много в жизни неизбежных дел, которые отвлекают внимание от главного! Звонки родителям, обещание сделать уроки до прогулки, обед, который специально оставлен на плите, и так далее и тому подобное. В обычной обстановке Веня возился бы со всем этим до вечера. А тут он даже любимый компот с удовольствием выплеснул в раковину. Хорошо, что договорились встретиться всего через полчаса у той же песочницы. Тут хочешь не хочешь, а все сделаешь быстро.
Через полчаса он сказал Варе, которая пришла к песочнице первой:
– Хорошо, что на этот раз ты хоть не заставила нас переодеться в инопланетян.
– Можно было и в инопланетян, – беззаботно ответила Варя.
– Нет уж, – отмахнулся Веня. – Хватит с меня этих босоножек и сарафана. – Он протянул Варе ее одежду. – И как вы это носите? Я теперь хоть бегать быстро смогу. И выгляжу как нормальный человек. Только вот забыли мы про Сухопарого и Кругляша. Они же нас узнают!
– Подожди, я отнесу домой одежду. – Варя оглянулась на бегу. – Пусть узнают. Когда уже поздно будет.
– Вы опять спорите? – спросил, подходя, Одуванчик.
– Это Варька спорщица, – наябедничал Веня. – А я так, претензии высказываю. Ну а вы, Иван Иванович, готовы пазлы достраивать?
– Ты имеешь в виду ясность во всей нашей истории? – спросил Одуванчик. – Знаешь, Веня, с вами я готов даже ковыряться в этой песочнице. И это занятие будет мне казаться самым интересным в мире. Потому что вы с Варей умеете, как бы это сказать, все делать играя. А это очень важно.
– Конечно, важно, – согласился Веня. – Только жалко, не все взрослые это понимают. А вы – как… ребенок! Как минипиг.
Веня запнулся. Не обидел ли он Одуванчика?
Но тот даже покраснел от удовольствия.
– Знаешь, Веня, это одна из лучших похвал в моей жизни, – улыбнулся он.
– Ну что, надо спешить, – сказала вернувшаяся Варя. – Я уверена, что Пятачок нас ждет.
От этих слов Одуванчик первым сорвался с места и вылетел на Беговую Аллею. Веня охотно последовал за ним. Бегать в привычных кроссовках было намного удобнее. Но и Варя в своей девчачьей одежде вовсе не отставала.
За всю дорогу они не проронили ни слова. Да и о чем разговаривать, если почти обо всем договорились? Раз уж Варя сказала, что их действия напоминают игру в пазлы, то пусть так и будет. А как играют в пазлы, все знают. Подбирают нужный кусочек картинки и вставляют на место. Вот Вене и казалось, что они этим как раз и занимаются. Надо ехать? Вот, едут на электричке. Заполнена клеточка. Перейти через поле? Готово. Дойти до дворца? Есть.
А что дальше? Дальше, как говорила Варя, надо смотреть, думать, решать. И действовать по обстоятельствам. И это будет дальнейшим заполнением картинки, которая, конечно, станет ясной и полной. А как же иначе?
Веня собирался направиться в музей. Так хотелось показать Варе золотого минипига! Он быстро взбежал на крыльцо, подергал дверь… Закрыто. Он вопросительно оглянулся на профессора. Тот развел руками:
– Наверное, рабочий день уже окончен. Опоздали.
– Да вы что? – воскликнула Варя. – Не поняли до сих пор, зачем мы приехали?
– Зачем? – машинально переспросил Веня.
– За Пятачком!
– Это понятно, – недовольным тоном сказал Веня. – Ты, Варя, думаешь, что мы его совсем забыли? Я же хотел просто по дороге еще разок на фотографию взглянуть.
– Фотография никуда не денется, – командирским тоном сказала Варя. – Сто лет висела и еще повисит. А вот Пятачок…
Вот этого можно было и не говорить. Во всяком случае, профессору. У него сделалось такое испуганное лицо, что его стало жалко. Одуванчик в растерянности огляделся, будто заперт был не только музей, но и весь парк. Но разве можно запереть аллеи и укромные тропинки между деревьями и кустами?
– Веня! – громко шепнула Варя. – Ты знаешь дорогу к этим похитителям. Показывай.
– Туда, – показал Веня за угол.
Странно: для чего же Варя спрашивала дорогу? Пошла она совсем не в том направлении. И поманила за собой спутников.
А за первым же деревом объяснила:
– Окружаем! Вы, Иван Иванович, остаетесь здесь, чтобы следить за главной аллеей. А мы с Веней подкрадемся к ним с разных сторон.
– Зачем же так сложно? – удивился Веня. – Давайте все вместе подкрадемся.
– Во-первых, так интересней, – улыбнулась Варя. – А во-вторых… Просто всегда так делают в подобных случаях. Я читала.
– Смотри, не усложняй, – проворчал Веня. – Читала она! Жизнь – это не книга.
– А думаешь, книги не про жизнь пишут?
Ну как тут было спорить с такой спорщицей? Тем более в присутствии профессора, который одобрительно кивал и улыбался.