– Хорошая примета! – хохотнул Петич. – День начинается с меткого броска! А я лежу и думаю: чего это бумеранг не возвращается? А оказалось, что он с Кешей встретился!

– Зря птичку тиранишь, – сонно отозвался Макс. – Попугаи, они злопамятные. Подкараулит где-нибудь на тропинке и клюнет в темечко.

– Да какой же Кеша злопамятный? – не согласился Петич, потягиваясь так, что гамак стал угрожающе раскачиваться, чуть ли не касаясь противоположных стен хижины. – Наоборот, ему нравится, что с ним по-мужски себя ведут. Проснулся – получил в клюв! Зазевался – банановой шкуркой по хвосту! Он и радуется, что на него внимание обращают, тренируют. Так он скоро сторожевым попугаем станет!

Тут и Ларик не удержался и рассмеялся. Ну что ж, похоже, Петич прав. День начинался весело. Осталось только придумать себе занятие. Конечно, такой проблемы у Ларика никогда не было. Да и вообще, что значит – придумать себе занятие? Что он, лентяй какой-нибудь? Человек всегда должен быть чем-то занят. Хотя бы размышлениями. Но хорошо заниматься размышлениями, когда ты один. А вот когда вместе находятся трое ребят – то тут уж посложнее! Одними размышлениями, как вчера вечером, время не заполнишь.

Завтрак опять был вегетариански-фруктовым. Пока это устраивало ребят. Но Петич уже мечтательно протянул:

– Вот бы сегодня какого-нибудь тунца вытащить... Или окуня морского на худой конец. Люблю свежесжаренную рыбку! Даже акула, хоть и считается несъедобной, довольно вкусненькая, если правильно изжарить!

– Ты акулу ел? – скривился Ларик.

– А что тут такого? – удивился Петич. – Очень даже ел. В морском ресторанчике в Греции. Нормальная рыба. Правда, если б я сам ее готовил, она бы вышла вкуснее. Я люблю поджарить так, чтобы все в корочку превратилось.

– Ты лучше золотую рыбку поймай, – посоветовал Макс.

– Гарпуном? – язвительно спросил Петич. – Боюсь, после этого она не то что желание исполнить, и поздороваться не успеет!

– Вот и будь поосторожнее. Лови только акул, а золотую рыбку не трогай, – хихикнул Макс. – Я ее сам поймаю.

– И что же ты попросишь? – спросил Ларик.

– Яхту, – мечтательно прищурился Макс. – Ослепительно-белую яхту. С мощным надежным мотором. Ну, и парусами, конечно. Но это для красоты. Потому что я в них не разбираюсь. Лежишь себе на палубе в тенечке парусов, а под тобой мотор глухо бормочет, будто далеко-далеко гром гремит...

– Размечтался, – буркнул Петич. – Хорошо, что у тебя нет яхты.

– Почему это? – даже обиделся Макс.

– Выбросили бы тебя вчера за борт, и дело с концом, – доходчиво объяснил Петич. – Тебя – акулам, яхту – бандитам. Все по справедливости.

Макс даже не нашелся, что ответить. Смотрел на Петича ошалело. Какая же тут справедливость? Похоже, он не понимал таких шуток.

– Все, что несправедливо достается, так же несправедливо должно и исчезать. – Петич объяснял, как заправский учитель. – Тогда в итоге получается справедливо. Понял?

Макс сначала помотал головой – отрицательно, а потом махнул рукой – раздосадованно. Мол, что с тобой говорить. Одно расстройство.

Понятно, что Петич после такого разговора занялся рыболовным снаряжением. А так как особенного выбора у Макса с Лариком не было, они присоединились к нему.

– Гарпуны – это как раз для нашего мелководья, – комментировал Макс. – Я видел, как здесь рыбу таким образом ловят. Не золотых рыбок, не акул, а самых обычных. Похожих на черноморских бычков, только побольше. Правда, реакция при этом нужна, как у мангуста.

Петич хмыкнул. Кажется, он был уверен в себе. Особенно после меткого утреннего метания бумеранга.

У горизонта океан был синим. А вот поближе к острову этот цвет становился зеленым, и такой переход цветов создавал бирюзовый оттенок. Это Ларик знал, что называется, профессионально. Потому что некоторое время занимался в художественном кружке. Пока не надоело. Да и, если честно, не раскрылся в нем никакой талант. И Ларик решил не тратить времени зря. Понял кое-какие секреты живописи, полюбил ее – и хватит. Самое время бросать писать картины самому, чтобы не разочароваться... Лучше в музеи ходить, любоваться, чем видеть свои каляки-маляки. Ларик больше любил всякие пейзажи «живьем».

Вот и сейчас он любовался пейзажем, Петич с Максом медленно бродили по мелководью с гарпунами в руках, Кеша обиженно затаился на верхушке пальмы... Все были заняты своими делами.

Кеше удобнее всех было вести наблюдение за морскими просторами. Конечно, если бы «сторожевой попугай» был поумнее и натренированнее, он с успехом сумел бы нести караульную службу. А так – приходилось Ларику выполнять эти обязанности, совмещая приятное с полезным. Он любовался морем и наблюдал, не появилось ли в красивом пейзаже что-нибудь новое, бандитское. Например, быстроходный катер.

Успехи Петича и Макса он различал на слух. При каждом удачном ударе гарпуна раздавался боевой клич. Впрочем, он раздавался и при неудаче. Ребятам – лишь бы почувствовать себя дикарями. Правда, Макс все же предпочитал пользоваться достижениями цивилизации. Надев маску для подводного плавания с трубкой, он нагибался, опускал голову в воду и таким образом выслеживал рыбу. Для этого ему пришлось зайти поглубже, но ведь так было даже интересней! Ларик не понимал, почему Петич не хочет поступить точно так же. Ведь такой способ, с маской, совсем похож на подводную охоту. Это не какое-нибудь допотопное метание гарпуна! Но Петичу лучше было не давать сейчас никаких советов. Вон какое у него сосредоточенное лицо. И бумеранг висит у пояса. Нет, лучше не трогать его сейчас. Даже Кеша это знает – не приближается на расстояние броска бумеранга.

И тут внимание Ларика привлекла точка на горизонте. Она не двигалась, а увеличивалась в размерах. И когда стал заметен отлетающий от точки, как от реактивного самолета, белый бурун, Ларик понял, что это катер. Он заорал что было сил, но сразу же понял: если это похитители, то все равно орать уже поздно. Вряд ли бандиты не пользуются биноклями. И, конечно же, вся тройка подростков на песчаном берегу была как на ладони. Даже, наверное, Кеша, забившийся между кокосами, был виден до самого последнего пестренького перышка...

Глава X КЕША-ШПИОН

Макс исчез, будто провалился сквозь землю. Вернее, под воду.

Но расспрашивать Петича, в чем дело, Ларик не мог. Внимание его было приковано к приближающемуся катеру. Мощный водомет вздымал позади маленького судна такой водоворот, что было похоже, будто смерч догоняет и никак не может догнать катер. Ларик знал, что такие двигатели-водометы придают судну быстроходность и, самое главное, высокую проходимость. То есть катер может спокойно плавать по мелководью – даже на глубине сантиметров в двадцать. Обычного винта у таких катеров нет – его заменяет сопло водометного двигателя; днище плоское, как у мыльницы, – зацепиться за мель практически нечем.

Эти познания, которые Ларик почерпнул из своей энциклопедической памяти, навели его на очень грустные мысли. Кто в этих краях может пользоваться такой быстроходной техникой? Конечно, не представители туристической фирмы. Вон на каком суденышке они вчера приплыли сюда! Чуть не утонули, спасая друг друга да еще какого-то паука. Достаточно было шевельнуться всем к одному борту – и мгновенно оказались в воде.