– Тос Боуэн? – Доктор задумался и спустя минуту ответил: – Но так ведь звали одного из моих предков!
Ребята переглянулись.
– Забавный был человек. Увлекался картографией.
– Так это он и есть! – воскликнул Джейсон, не сдержавшись.
Доктор Боуэн с удивлением посмотрел на него:
– А откуда вы знаете моего предка? Кстати, это его дом.
– Фантастика! – проговорил Рик.
– Может быть, у вас сохранились какие – нибудь его работы, какая – нибудь из его карт? – сразу же спросил Джейсон.
– О нет, конечно нет, – тотчас ответил доктор. – Когда мы переехали сюда, Эдна не пожелала жить в старом доме, полном пыли, насекомых и бог знает каких других странных животных.
– Но. если это был дом Тоса Боуэна.
– Конечно, но с тех пор, когда он жил здесь, прошло бог знает сколько лет. Представляете, ребята, ведь дом он построил ещё во времена Наполеона Бонапарта. Наполеона! Это уже история. Когда мы с Эдной переехали сюда, она снесла до основания ту жалкую хижину, которая стояла тут, и построила вот эту виллу со всеми современными удобствами. То есть почти со всеми, если учесть, что в Килморской бухте никому не удаётся заставить работать спутниковое телевидение.
– Вы хотите сказать, что здесь не осталось никаких вещей, принадлежавших Тосу Боуэну?
– К счастью, нет. Тут хранились горы каких – то бумаг и груды пыльных папок. Баулы, старая одежда и всякие ужасы. Эдна даже в перчатках не желала прикоснуться к ним. Мы всё уничтожили.
– Ооох! – со стоном произнёс Джейсон, откидываясь на спинку дивана. – Не могу поверить! Мне плохо!
Доктор, конечно, понял, что обморок Джейсона – чистое притворство. Он посмотрел на Джулию:
– Можно узнать, что происходит с вашим другом?
– Это довольно трудно объяснить. – ответила девочка. – Дело в том, что мы надеялись получить у вас какие – нибудь сведения об одной карте, которую изготовил ваш предок.
– Килморской бухты, – прибавил Рик.
– А… так она висит в кухне! – воскликнул доктор.
Джейсон не поверил своим ушам:
– В кухне?!
Доктор поднялся из кресла и провёл ребят в кухню, которая сияла такой стерильной чистотой, что походила на только что отпечатанный каталог мебели. Единственным неуместным предметом тут выглядела висевшая над столом акварель в красивой золотой раме с изображением Килморской бухты.
– Она висела тут, на месте вот этой картины. – объяснил он. – Хорошо помню эту карту. Вид сверху, отлично видно всё побережье и старые дома Килморской бухты.
«Это она!» – с волнением подумал Джейсон.
– И куда же она подевалась?
– О, ну это так давно было. Я уже и не помню.
– Прошу вас, нам это очень важно!
Тут в кухне появилась Эдна Боуэн.
– Я распаковала велосипед. – произнесла она кислым тоном. – Он там, во дворе.
И принялась мыть руки, сердито и усердно намыливая их.
– Ты очень кстати появилась, Эдна, – сказал доктор Боуэн. – Не помнишь ли, куда подевалась карта, которую мы повесили в кухне?
– Этот старый непонятный рисунок? Конечно, помню! Мы подарили его смотрителю маяка несколько лет назад. Хотя нет! Пенелопе Мур!
– Да, да, это же история с укусом акулы! Какой же я глупец, совсем забыл.
Ребята слушали его затаив дыхание.
– А дело было так. Вы знаете смотрителя маяка?
– Они не знают его, потому что совсем недавно приехали в Килморскую бухту, – объяснил Рик. – А я знаю господина Минаксо.
– Так вот в чём дело! – Эдна обернулась и посмотрела на Джулию и Джейсона: – Значит, вы те самые близнецы из Лондона?
– Совершенно верно, – подтвердила Джулия.
– Ты понял, Роджер? Это дети тех, кто купил виллу «Арго». Мне говорила об этом Гвендалин вчера, когда пришла постричь волосы.
– Если хотите узнать что – либо о нашем городе, спросите у парикмахерши! – пошутил доктор Боуэн, а потом поздравил Джулию и Джейсона с переездом в новый дом.
Ребята вежливо улыбнулись в ответ и вернулись к разговору о том, что интересовало их больше всего.
– Так вы говорили, что смотритель маяка.
Эдна вытерла руки и сказала:
– Его укусила акула, и у него образовалась ужасная рана на руке.
– Вообще – то у него не стало глаза, – уточнил доктор.
– И к тому же это произошло в воскресенье, но мой муж всё равно лечил его.
– Он мог потерять и второй глаз! Он истекал кровью, и представляете. его привезла сюда сама госпожа Мур на мотоцикле с коляской, оттуда, с утёса. Она рассказала. Ах, что же она рассказала мне? Что нашла его на пляже. Это была очень трудная операция, но я спас ему глаз и зашил как можно лучше щёку. Не очень красивое зрелище, конечно, но он, по крайней мере, остался жив.
– При этом Роджер отказался брать плату. Уж такой он человек. Благородный, даже когда в этом нет необходимости. – С этими словами Эдна Боуэн бросила взгляд за окно, на новенький велосипед, стоявший в саду.
– Однако супруги Мур оказались очень любезны. Спустя несколько дней они снова приехали к нам на своём мотоцикле с коляской. Улисс так и не слез с него, сидел, замотанный до самых глаз в белый шарф и с этим смешным мотоциклетным шлемом на голове, словно явился сюда после Второй мировой войны. А Пенелопа вошла в дом и принесла мне эту картину, которую видите на стене, и ни я, ни Эдна сначала не знали, куда её повесить.
Эдна объяснила:
– Если картины некрасивые, то лишь пыль собирают. А если красивые, то привлекают воров, которые уносят вместе с ними и многое другое. Так случилось с моей мамой, когда мы жили в Клонэкилти. – Она вздохнула. – Но эту картину нам всё равно пришлось повесить, потому что её нарисовала сама госпожа Мур.
Джулия вздрогнула и внимательнее посмотрела на акварель с изображением Килморской бухты:
– Вы хотите сказать, что это нарисовала сама Пенелопа Мур?
– Ну да. И ведь неплохо, верно же? – Доктор с грустью посмотрел на полотно. – Такая славная была женщина. И они так любили друг друга! Ах, какая грустная история!
– А карта? – снова поинтересовался Джейсон.
– Карта… ну конечно!.. Мы подарили её Пенелопе в обмен на картину, – сообщила Эдда. – Так, по крайней мере, я избавилась хотя бы от одной.
Ребята обменялись удивлёнными взглядами.
– Хотя это оказался и не совсем случайный подарок. Госпожа Мур увидела её, когда мой муж оперировал смотрителя маяка. Видно, весьма заинтересовалась ею. Поэтому, когда она привезла нам в подарок свою картину, я воспользовалась случаем.