Между тем Джордж, в фуражке набекрень, расправив плечи, с дерзким, воинственным видом отбыл на Бедфорд-роу и гордо вошел в контору поверенного, как будто был властителем всех бледнолицых клерков, работавших в ней. Он приказал известить мистера Хигса, что его ожидает капитан Осборн, причем говорил таким покровительственным и высокомерным тоном, как будто этот штафирка-адвокат, который был втрое умнее его, в пятьдесят раз богаче и в тысячу раз опытнее, являлся просто жалким подчиненным, обязанным немедленно бросить все дела, чтобы услужить капитану. Он но заметил презрительного смешка, пробежавшего по комнате от старшего клерка к практикантам, от практикантов к оборванным писцам и бледным посыльным в слишком узких куртках. Джордж сидел, постукивая тростью по сапогу и думая о том, какие они все жалкие твари. А жалкие твари были отлично осведомлены обо всех его делах. Они толковали о них с другими клерками, сидя по вечерам в трактирах за пинтой пива. Господи! Чего только не знают лондонские поверенные и их клерки! Ничто не скроется от их любопытства, и они, оставаясь в тени, на самом деле управляют пашей столицей.
Может быть, входя в кабинет мистера Хигса, Джордж ожидал, что этот джентльмен передаст ему поручение от отца, какие-нибудь условия для мировой сделки. Может быть, он хотел, чтобы его холодность и высокомерное обращение были приняты за энергию и решительность. Но, как бы там ни было, поверенный встретил его таким ледяным равнодушием, что надменные замашки Джорджа потеряли всякий смысл. Когда он вошел в комнату мистера Хигса, поверенный сделал вид, что занят составлением какого-то документа.
- Прошу садиться, сэр, - сказал он, - я через минуту займусь вашим дельцем. Мистер По, достаньте, пожалуйста, нужные бумаги! - И он снова погрузился в писание.
По принес бумаги; его принципал исчислил стоимость облигаций в две тысячи фунтов стерлингов по курсу дня и спросил капитана Осборна, желает ли он получить свои деньги в виде чека на банк или же даст распоряжение о покупке на эту сумму ценных бумаг.
- Одного из душеприказчиков покойной миссис Осборн нет сейчас в городе, - промолвил он равнодушно, - но мой клиент готов идти навстречу вашим желаниям и окончить дело как можно скорее.
- Дайте мне чек, сэр, - ответил угрюмо капитан. - К черту шиллинги и полупенсы, сэр! - добавил он, когда адвокат начал точно вычислять сумму чека; и, льстя себя надеждой, что этим великодушным жестом он пристыдил старого чудака, Джордж гордо вышел из комнаты с бумагой в кармане.
- Через два года этот молодец будет в долговой тюрьме, - заметил мистер Хигс мистеру По.
- А вы не думаете, сэр, что мистер Осборн смягчится?
- Вы еще спросите, не смягчится ли гранитная колонна! - отвечал мистер Хигс.
- Этот далеко пойдет, - сказал клерк. - Он женат всего неделю, а я видел, как вчера после спектакля он вместе с другими офицерами подсаживал в карету миссис Хайфлайер.
Тут доложили о другом клиенте, и мистер Джордж Осборн исчез из памяти этих почтенных джентльменов.
Чек был выдан на контору наших знакомых Халкера и Буллока на Ломбард-стрит, куда Джордж и направил путь, все еще воображая, что делает дело, и где получил свои деньги. Когда Джордж вошел в контору, Фредерик Бул-лок, эсквайр, склонив желтое лицо над бухгалтерской книгой, давал указания писавшему в ней что-то скромному клерку. Едва он увидел капитана, его желтое лицо приняло еще более восковой оттенок, и он виновато проскользнул в заднюю комнату. Джордж так жадно рассматривал полученные деньги (у него еще никогда не бывало в руках такой большой суммы), что не заметил ни мертвенно-бледной физиономии поклонника своей сестры, ни его поспешного бегства.
Фред Буллок, ежедневно обедавший теперь на Рассел-сквер, описал старику Осборну визит и поведение его сына.
- Он явился с нахальным видом, - закончил Фредерик, - и забрал все до последнего шиллинга. Надолго ли хватит такому молодцу нескольких сот фунтов стерлингов?
Осборн выругался и заявил, что ему дела нет до того, скоро ли его сын растратит деньги. Но Джордж в общем остался доволен тем, как устроил свои дела. Весь его багаж и обмундирование были быстро собраны, и он с щедростью лорда оплатил покупки Эмилии чеками на своих агентов.
Когда щегольская коляска Джоза подкатила к подъезду гостиницы в Чатеме, первое, что заметила Эмилия, было радостное лицо капитана Доббина, который уже целый час прогуливался по улице в ожидании приезда друзей. Капитан, в мундире с нашивками, в малиновом поясе и при сабле, имел такую воинственную осанку, что толстяк Джоз начал гордиться знакомством с ним и приветствовал капитана с сердечностью, которая сильно отличалась от его обращения в Брайтоне или на Бонд-стрит.
Рядом с капитаном стоял прапорщик Стабл; как только коляска приблизилась к гостинице, у него вырвалось восклицание: "Ох, какая красавица!" - выражавшее чрезвычайное одобрение выбору мистера Осборна. И действительно, Эмилия, одетая в свою свадебную ротонду и шляпку с розовыми лентами, разрумянившаяся от быстрой езды на чистом воздухе, была так прелестна и свежа, что вполне оправдывала комплимент прапорщика. Доббин мысленно готов был расцеловать Стабла. Помогая Эмилии выйти из экипажа, Стабл заметил, какую прелестную ручку она подала ему и какая очаровательная ножка легко ступила на землю. Он густо покраснел и сделал самый изящный поклон, на какой только был способен. Эмилия, заметив номер *** полка, вышитый на его фуражке, вспыхнула и отвечала, с своей стороны, улыбкой и реверансом, что окончательно сгубило прапорщика. Доббин с этого дня сделался особенно ласков к мистеру Стаблу и вызывал его на разговоры об Эмилии, когда они вместе гуляли или навещали друг друга. Среди всей славной молодежи *** полка вошло в моду восхищаться миссис Осборн и обожать ее. Ее безыскусственные манеры и скромное, приветливое обращение завоевали их простые сердца; трудно описать всю ее скромность и очарование. Но кто из вас не наблюдал этих качеств в женщинах и не наделял их бездной и других достоинств, хотя единственное, что вы слышали от такой особы, было, что она уже приглашена на следующую кадриль или что сегодня очень жарко? Джордж, и без того всегда и во всем первый в полку, еще больше поднялся во мнении полковой молодежи: он проявил благородство, женившись на бесприданнице, и к тому же выбрал себе прелестную спутницу жизни.
В гостиной, куда вошли паши путники, Эмилия, к своему удивлению, нашла письмо, адресованное супруге капитана Осборна. Это была треугольная записочка на розовой бумаге, щедро запечатанная голубым сургучом с оттиском голубка и оливковой ветви и надписанная крупным, хотя и неуверенным женским почерком.
- Это каракули Пегги О'Дауд, - сказал, смеясь, Джордж. - Узнаю письмо по сургучным кляксам! - Действительно, это была записка от жены майора О'Дауда, просившей миссис Осборн доставить ей удовольствие провести у нее этот вечер в дружеском кругу.
- Обязательно пойди, - сказал Джордж. - Там ты познакомишься со всем полком. О'Дауд командует нашим полком, а Пегги командует О'Даудом.