Мужчины повскакали с мест и тут же начали падать на землю, сбиваемые ураганом стрел. Меотянки стреляли хорошо. Ни один их разбойников не успел пробежать и трех шагов. Через несколько минут все было закончено. Куча трупов валялась в небольших лужицах крови, натекавших из ран.
Выждав еще немного, сотница приказала первой десятке «амазонок» во главе с Радкой спуститься и осмотреть пещеру. Остальные продолжали держать луки наготове, чтоб пресечь всякое шевеление внутри каменной воронки. Несколько стрел еще пришлось послать в недобитых разбойников, и жертвы окончательно угомонились. После чего в пещеру вошли остальные всадницы.
— Надо сказать местным жителям, пусть придут закопают их. — бросила сотница.
В это время над пещерой послышался плеск могучих крыл, и в воронку торжественно спустился Нестор.
— Ты подоспел к шапочному разбору. — сказала ему Бреселида. — Надо меньше дрыхнуть. Вот Элак, всю ночь на ногах, а держится молодцом.
Грифон с подозрением покосился на юношу, но ничего не сказал. Его раздирало любопытство: проболтался ли Пан о ночном происшествии. Но Элак сделал самую невинную физиономию, на которую был только способен, и скрылся за кустами грабинника.
— Ну и вонища! — возмутился Нестор. — Как эти разбойники тут только жили? — он втянул воздух и защелкал от неожиданности клювом. — Боги! Я чую благородный грифоний запах, среди тысячи человеческих нечистот.
Не обращая внимания на валяющиеся кругом трупы, хронист затрусил вглубь пещеры и ненадолго скрылся из глаз. Некотрое время он молчал, потом вдруг раздался душераздирающий вой, и Нестор с выпученными глазами вылетел из темноты.
— Там! Там! — орал он. — Варвары! Звери! Недоноски! Пожиратели падали!
«Амазонки» озадаченно смотрели на него.
— Там! — завопил он еще громче. — Идите же вы, тупицы! О, мое бедное сердце! Я не думал, что на старости лет доживу до такого!
Бреселида решительно взяла палку, намотала на нее плащ одного из разбойников и велела Радке поджечь этот факел. Человеческие глаза не так хорошо видели в темноте, как грифоньи.
Очень скоро она и ее спутницы, вошедшие вглубь пещеры, обнаружили то, над чем убивался бедняга Нестор. Огромное грифонье гнездо, устроенное волшебными животными в отдаленном конце каменного туннеля. Оказывается, разбойники захватили не пустую пещеру, а предварительно убили хозяев. Пара трупов взрослых грифонов так и осталась валяться среди гор битой скорлупы. Громадные синебокие яйца лежали тут и там, они были пробиты мечами, а извлеченные из них невылупившиеся птенцы, вероятно, съедены.
— Проклятые кровососы! — стенал Нестор. — Они надругались над самым святым, что есть на свете: над семейным гнездовьем! Мы, грифоны, откладываем яйца раз в сто лет и бережем их, как зеницу ока! О боги, боги, за что мои старые глаза должны видеть все это?
— Ты слишком много говоришь для искренне потрясенного. — сурово сказал Элак.
— Что ты понимаешь в трагедии? — возмутился Нестор. — Я только начал взывать к богам. — Сейчас будет Зевс, потом Артемида, а когда я дойду до Геры…
— Смотрите, одно яйцо цело, — Пан наклонился и, разрыв ветки, осколки, труху и перья, поднял увесистый белый шар, покрытый подозрительными крапинками. — Правда оно какое-то странное. Пятнистое.
— Тухлое, ты хочешь сказать. — взвыл Нестор. — Отдай, козел. Мы должны погрести последнее дитя вместе с родителями и воздвигнуть склеп…
— Боюсь, что для склепа у нас маловато времени. — вмешалась Бреселида. — А что касается яйца… Да что вы его тянете друг у друга?
— Я не тяну!
— Я не тяну! — хором сказали Элак и Нестор и одновременно разжали руки.
Шар со стуком упал на пол. По его стенкам побежала паутина трещин, потом изнутри яйца кто-то несмело долбанул скорлупу, и ее кусочки, склеенные белесой внутренней пленкой, посыпались на землю.
— Он живой. — снова в один голос выдохнули Пан и грифон.
— Убери руки, старый летучий плакальщик. — лесной бог осторожно опустил ладони в скорлупу и принял новорожденного грифоньего сироту.
— Нет, это ты убери руки, волосатое чудовище! — Нестор оттолкнул юношу. — Истинный грифон, появляясь на свет, должен сразу попасть в просвещенные лапы сородича! Фу, какой он дохлый и синий. — через минуту добавил хронист, брезгливо разглядывая совершенно лысое существо с клювом и неправдоподобно хилыми крылышками. — Что-то в нем не то. Вы не находите? — Нестор обвел собравшихся вопросительным взглядом.
Меотянки растерянно молчали.
— Он рыжий. — сообщил Элак. — Только и всего.
Теперь многие разглядели на белесом теле младенца россыпь мелких оранжевых крапинок.
— И какой же, с позволения сказать, он будет, когда вырастет? — осторожно спросил Нестор, держа птенца за одну лапу и с сомнением поворачивая из стороны в сторону. — Настоящие грифоны черные с золотом.
— А этот будет рыжий. — невозмутимо заявил Элак.
— Альбинос-с. — прошипел хронист. — И надо же было, чтоб из всей кладки порядочных родителей уцелел именно этот уродец!
— Ты же искал ученика. — вмешалась Бреселида. — Ну и бери, что боги посылают!
Элак снова отобрал птенца у философа и нянчил его на руках.
— Ему надо дать имя, — сказал Пан. — К тому же он сирота и следует подумать, чем его кормить. Что едят маленькие грифонята? Молоко? Червяков?
— Червяков! — так и подскочил Нестор. — Печень врагов! — хронист сделал страшные глаза.
Как огромная летучая мышь, он устремился к выходу из пещеры, набросился на труп первого попавшегося разбойника, когтями разорвал ему бок и извлек на свет дымящуюся окровавленную печень.
— Подожди, — Гикая склонилась над телом рядом с Нестором. — Он еще маленький и не может глотать такие большие куски. — она достала меч и, отрезав немного печени, протянула птенцу на кончике.
Тот с невероятной для новорожденного прожорливостью проглотил подношение и жадно защелкал клювом. Гикая отрезала еще.
— Ты настоящая нянька. — усмехнулась Бреселида. — Будешь присматривать за птенцом в дороге. На Нестора надежда плохая: вечно ворон клювом ловит.
— Философ не обязан менять пеленки. — с достоинством заявил грифон. — Кстати, об имени…
— Как на счет Диониса? — поинтересовался Элак. — Малыш родился в лесу.
— Вот еще! — фыркнул Нестор. — Каждый грифон — воплощение разума. Ваши пьяные скачки не для него.
— Тогда Гектор. — предложила Радка. — Давая такое имя, мы желаем ему расти здоровым и ловким…
— И в один прекрасный день повстречать более здорового и ловкого! — перебил Нестор, — Как говорил Конфуций…
Птенец издал гортанный крик и вытянул шею.
— Что? Что? — всполошились все вокруг.