— Скажите, — вздрогнув, спросил Харвей, поворачиваясь к мессиру Ружеро, — а правда, будто для того, чтоб стены стояли прочно, под ними обязательно должен лежать убитый человек?

Деми уловил на добродушном лице командора легкое смятение.

— Лишь то дело крепко, под которым течет кровь. — опустив свои мягкие карие глаза быстро ответил мессир Ружеро. — Легенды остаются легендами. Но под стенами Альбуфера за десять лет погибло и похоронено столько бывших братьев Золотой Розы и язычников, что, кажется, крепость будет стоять до скончания веков.

Деми плотнее запахнулся в плащ.

— Едемте, командор. Мы увидели все, что было необходимо.

Глава 5

Заручившись поддержкой острова в грядущих, пока не вполне ясных опасностях, и пообещав всемерную помощь храброму братству Мальдора, Харвей отбыл в обратный путь. Он не промедлил ни дня. Смутное предчувствие говорило консорту, что надо поспешить в Гранар, именно там сейчас и разворачиваются главные события, о которых он ничего не знает.

Обычно на грани зимы и весенних штормов орденский флот не выходил в море. Но, ради консорта, по приказанию командора, большая галера в сопровождении трех судов поменьше отплыла из порта Альбуфер и взяла курс на Крак де Грот.

Возвращение в Гранар было столь же трудным, как и плавание до Мальдора. Большие корабли с трудом боролись с волной, и бывший беотийский адмирал не раз пожалел об утлой барке контрабандистов, куда легче разворачивавшейся по ветру.

Добравшись до южного побережья, Деми с досадой почувствовал боль в горле, но заставил себя не обратить на нее внимание. Верхом, в сопровождении нескольких гротских рыцарей консорт поскакал на северо-восток. Его словно черт подгонял. Последние полдня дороги Деми ощущал уже сильный жар. Но, умея усилием воли перешагивать через собственную слабость, он не позволил себе останавливаться на отдых. «Стоит только разныться… — уговаривал себя Харвей, — Ну же, давай, старина, уже скоро!»

В столице стояли по-весеннему теплые дни. Хрустальные ожерелья сосулек таяли на глазах, обрушиваясь на землю каскадами капель. Оживились воробьи, их веселый гвалт сливался на улицах со скрипом тележных колес, громкими голосами торговок, предлагавшими раннюю зелень, и стуком расколачиваемых после зимней стужи мансард.

Королева встретила его так, как он и ожидал.

— Ну? — ни радости, ни поцелуев. — Что у них?

Только после того, как Харвей заплетающимся от усталости языком поведал о положении дел на Мальдоре, Хельви подняла руку и потрогала ладонью его лоб.

— Да ты весь горишь! Немедленно в постель.

Такое деловитое равнодушие обидело Деми до глубины души. Спрашивается, зачем он мерз, несся сломя голову, не спал? Чтобы встретить такой прием? Да станет она когда-нибудь женщиной?

Но королева уже положила ладонь на серебряный колокольчик и изо всей силы затрясла им в воздухе.

— Немедленно разыщите д’Орсини и других членов Совета.

Дверь за ее спиной стукнула.

Консорта раздевали, мыли и укладывали слуги. Комната перед глазами принца плыла. Он отметил только, что лейб-медик королевы фаррадский маран Али бен Тах примчался едва ли не сразу же после того, как Хельви вышла в коридор. В запуски с ним несся костоправ гранарского университета сэр Коэд, вечно ошивавшийся при дворе к услугам ее величества.

Не смотря на усилия докторов, жар к вечеру только усилился. Ближе к ночи королева скорым размашистым шагом вошла в спальню мужа.

— Как он? — ее голос звучал требовательно и непреклонно. Получив ответ, что консорт бредит, она фыркнула. — Нашел время! Мало того, что посылать его куда-нибудь, все равно что посылать за смертью, так он еще и болеет дорогой!

Ее слова взбесили Харвея еще больше, чем утренний прием. Если б консорт мог подняться, или хотя бы раскрыть рот, он бы устроил ей скандал. Но Деми не в силах был даже оторвать голову от подушки.

Холодная, как снег, рука королевы снова опустилась на его лоб. От этого неласкового жесткого прикосновения Деми сделалось еще хуже.

— Устройте ему ледяную баню. — потребовала Хельви. — И чтоб завтра он уже мог встать.

На лице обеих медиков отразился испуг.

— Но… Ваше Величество, ледяная баня может оказаться опасной для его здоровья. — попытался возразить сэр Коэд.

— Зато полезна для дела. — отрезала королева.

— Лишь лорд Босуорт при его бычьем телосложении мог вынести такой варварский способ лечения! — возмутился фаррадец.

Хельви резко развернулась к нему.

— Я во время перехода войск через Гранарский хребет четыре раза вынесла ледяную баню. А мое здоровье трудно назвать бычьим. Приступайте. Он мне нужен завтра живым и полным сил. Или вообще не нужен!

Дверь хлопнула.

Честь требовала от Деми выдержать то, что оказалось по плечу Дерлоку.

В бред консорта вплеталась цветистая фаррадская речь и сухой альбицийский, на котором изъяснялись все доктора мира. Харвей кое-что понимал и на том, и на другом наречье. Ругая королеву последними словами, медики приказали слугам поднять из столовой в покои огромную серебряную бадью, в которой обычно подавали на пиры перебродивший мед с пряностями, заполнить ее колотыми кусками льда, благо на улице еще не все сосульки растаяли, и перенести к ней разгоряченное тело своего господина.

Сняв с Деми рубашку, доктора погрузили его в ледяное крошево, и неверующий циник Коэд снизошел до молитвы. В первый момент Харвей испытал мгновенное чувство, похожее на ожег. Потом его члены сама собой начали расслабляться, а телесный жар растапливал лед, находившийся в бадье. Сознание ненадолго прояснилось, через минуту медики помогли консорту выбраться из ванной, и он сам, опираясь на их руки прошел к постели, где слуги проворно меняли простыни.

В течение ночи так повторялось три раза. Как ни сразу с рассветом жар оставил измученное тело принца. Деми заметно полегчало, и он заснул без сил.

Утром Харвей чувствовал только необоримую слабость. Но и боль в горле, и насморк, и резь в глазах как рукой сняло. Консорт проснулся от того, что кто-то брызгал ему в лицо водой. Разлепив припухшие веки, он увидел Хельви, поместившуюся в изголовье его кровати с чашкой в руках.

— Жив? — как ни в чем не бывало спросила она, улыбаясь мужу так, словно вчерашнего дня не существовало. — Вставай. Совет начнется через полчаса.

— Хельви, — Харвей поднял руку и перехватил ее за запястье, — я тебя чем-то обидел?

— С чего ты взял? — удивилась женщина.

— А ты не находишь, что твое поведение по меньшей мере странно? — Деми не сдержал раздражения, сквозившего в его голосе. — После моего путешествия на Мальдор, когда меня каждую минуту могло смыть за борт волной, я заслуживал хотя бы доброго слова?