Разговор шел на внутреннем языке жреческой касты, которым Акхан владел очень слабо. Когда-то он ненавидел мать за то, что она на целый год отправила его 10-летнего ребенка, в пещерные храмы под горой Атлан, где благородный принц беспрекословно выполнял роль простого послушника. Акхан и сейчас не сказал бы Тиа-мин спасибо. Но кое-какие знания он оттуда вынес.
— Только непосвященные думают, что Солнце находится в том доме, на который светит. — вещал жрец. — Ваши знания другие. Все на свете имеет обратную сторону, и эта обратная сторона — истинна для вас.
Акхан прислушался. Для маленьких учеников шел урок астрологии, их обучали тайной звездной системе, не той, которую знал акалель по лекциям в школе в Иссе.
— Говоря, что солнце находится в знаке, мы имеем ввиду, что оно на самом деле занимает противоположный знак и лишь бросает свои лучи на дом, на троне которого восседает…
Акалель потер лоб. Он очень давно не слышал ни слова на внутреннем языке ке-баль и с трудом улавливал смысл.
— Следовательно, — жрец звякнул колокольчиком, чтоб подчеркнуть значение своих слов. — Когда говорят, что Солнце является Тельцом, это означает на самом деле, что солнце находится в знаке противоположном Тельце, т. е. в Змее. Пока невежественные толпы поклоняются грубой силе и детородной мощи Аписа, посвященные почитают дом истинного обитания Солнца — дом Змея, символа скрытой духовной мудрости, доступные не каждому.
Повисла тишина. Дав послушникам переварить сказанное, учитель хлопнул в ладоши и заявил на простом атле:
— Теперь вы знаете, как правильно прочитать составленный гороскоп. Значение Солнца надо определять по противоположному знаку. Идите на башню, займитесь расчетами, а завтра вы покажите мне, что получилось.
Ученики возбужденно загалдели, вставая со своих мест и предвкушая совершенно неожиданные результаты новых вычислений.
Акхан прижался к стене, полагая, что вся процессия двинется в коридор. Но жрец пошел вглубь помещения, где оказался другой проход, и стал подниматься по нему вверх. Следом устремилась цепочка послушников.
«Ну и куда же мне теперь деваться? — подумал акалель, глядя в спину удаляющимся ученикам. — Неизвестно, сколько они там пробудут. Час? Два? До восхода?» Склонившись к тому, что больше часа детей все-таки не будут мучить картой ночного неба, Акхан решил повременить. Ход он теперь знал и намеревался выждать, пока жрец и послушники покинут обсерваторию.
Можно было тихо посидеть в углу, погревшись у лампы-черепахи, или, завернувшись в плащ, подремать за колонной. Акалеля погубило любопытство. «Если вход в башню здесь, то куда же ведет этот коридор?» Акхан справедливо полагал, что находится в самом начале пути. «Что дальше?» Его сжигал мальчишеский азарт. Сказки о глубинах храмовых лабиринтов и несметных сокровищах, хранящихся в подземных переходах, полных ловушек, только подзадоривали Принца Победителя. «По-моему, ты давно вышел из возраста, когда…» Акалель подавил внутренний голос. «А почему бы и нет? Меня хотят убить. Чем больше я узнаю, тем лучше. Одно Солнце в доме Змеи чего стоит! Теперь можно будет совсем иначе посмотреть на расстановку планет в моем гороскопе». «Идиот», — это было последнее, что сказал голос-хранитель, и надолго замолчал, скрываясь в глубинах души акалеля. «Видел я головы на тарелках, видел скелеты в лабиринтах», — добавил он на прощание, но больше уже не произнес ни слова.
Подумав немного, принц решил прихватить с собой одну из маленьких ламп-горелок. Обернув руку в плащ, Акхан подхватил с пола смешную свинью с дырочками и прижал ее к себе. Боком он ощущал приятное тепло. Дорога уводила вниз. Мелкие камешки со слабым шуршанием осыпались из-под сандалий акалеля.
Вскоре он оказался в круглой зале, из которой вело несколько проходов. Глаза принца уже привыкли к сумраку. В слабом красноватом свете горелки он различил, что стены внутри расходящихся коридоров выкрашены в разные цвета. Акхан напряг память, вспоминая их значения. Впрочем, здесь символический смысл цветов мог быть иным, прямо противоположным тому, что он знал. Принц находился в обители внутренних знаний жрецов, недоступных ему, как непосвященному. Вспомнив о Солнце, Акхан заколебался. От выбора пути зависела быть может сама жизнь блуждавшего по лабиринтам. «Тихо. Тихо. Не торопись! — одернул себя акалель. — Подземелье ориентировано по левой стороне. Здесь все наоборот».
Как воин, он знал, что иногда для того, чтобы выжить, нужно выбрать смерть. Принц свернул в проход, окрашенный траурным синим цветом и сразу же попал ногой во что-то мокрое и липкое. Акалель вскрикнул и наклонился. В ту же секунду слабый холодок свистящего рассекаемого воздуха прошел по его спине. До мурашек знакомое ощущение заставило командующего согнуться еще ниже и осторожно повернуть голову. В стене, покачиваясь, торчало толстое копье, пущенное невидимым устройством. Акалель не стал прикасаться к оружию из опасения, что сработает какая-нибудь другая ловушка. Он аккуратно поставил на пол грелку, чтобы вытащить ногу из странного желоба. Его ступня угодила в керамическую трубу, по которой струилась темная жидкость, издававшая острый, знакомый запах. Этот запах Акхан не перепутал бы ни с чем на земле: кровь и под землей оставалась кровью.
Сточный ручеек выходил из одной стены, пересекал коридор и углублялся в другую. Акалель поднял лампу и заметил, что точно такие же желоба были проложены по всему проходу через каждые десять шагов. Вспомнив обилие дворцовых пирамидок-алтарей во внутренних двориках, Акхан пришел к выводу, что сложная система керамических труб уводила жертвенную кровь сверху под землю.
Освещая коридор слабым огоньком горелки, принц двинулся дальше, ежеминутно ожидая нового подвоха. Какое-то время ему казалось, что он слышит в смежных проходах отдаленный гул чьих-то голосов, но потом и они исчезли. «Приключений на свою голову ищешь? — ехидно поинтересовался проснувшийся внутренний голос. — Лучшее в твоем положении — тихонечко брести домой». «Как бы не так». — подумал принц. Сколько он себя помнил, всегда шел наперекор занудливому типу, сидевшему у него внутри и начинавшему брюзжать по малейшему поводу.
Сейчас Акхан стоял на пороге небольшого зала со ступенчатым потолком, напоминавшим своды погребальной камеры. Вдоль стен чинно сидели каменные изваяния богов в звериных масках. Посреди стоял открытый саркофаг без крышки. Все было покрыто тонким слоем копоти, словно здесь был пожар. Горелка неожиданно зачадила готовясь погаснуть, и только тут акалель ощутил, какая пронизывающая, прямо-таки ледяная сырость, стояла кругом.
Будучи человеком ученым, принц решил не лезть сразу к гробу, а осторожно обойти камеру, держась левой стены. За что внутренний голос духа-хранителя отозвался о нем с большой похвалой. Каждая из статуй была неплотно придвинута к стене, образуя небольшой проход. Все они скрывали собой аккуратно замаскированные ременные устройства с копьями, массивными неподвижными луками, окованными медью, плевательные трубки и еще бог знает какую ерунду, которую акалель вывел из строя, осторожно перерезая тонкие ремни.
Не уверенный в том, что он обнаружил все сюрпризы, Акхан все же решил выбраться и с достойной восхищения быстротой кинулся к саркофагу. Гроб был пуст. Внутри него начинались каменные ступеньки, уводившие еще ниже. Принц поежился и полез, не взирая на отчаянные протесты внутреннего голоса. С каждой ступенькой ему становилось все холоднее. Шерстяной плащ уже не спасал.