– С Майорки привезла? – спросила Лера.
– Друзья подарили, – объяснила Зоська. – У меня же там очень хорошие друзья. С Франциской я на феминистском форуме познакомилась, в Мадриде. Ну, и муж ее…
– Замужняя феминистка? – улыбнулась было Лера, но тут же замахала руками: – Молчу, молчу!
– Нецивилизованная ты женщина! – привычно обиделась Зоська. – Дикая, можно сказать. Что же ты думаешь, феминистки по-другому, чем ты, устроены?
– Да ничего я не думаю. – Улыбка погасла на Лерином лице. – Я вообще об этом не думаю, Зось.
– Да, ты какая-то… – протянула Зоська. – Случилось что-нибудь?
– Ничего не случилось. Просто… Надо привыкать к обычной жизни, вот и все.
Лера ожидала, что Зоська начнет расспрашивать, и придется уходить от ответа, потому что объяснить невозможно. Но та неожиданно спросила совсем не о том:
– Слушай, а ты ведь говорила, что в отпуск собираешься. Куда вы едете?
– Кто – мы?
– Ну, вы с Митей, с Аленкой.
– Никуда… – медленно произнесла Лера. – То есть я с Аленкой только собираюсь. У Мити гастроли.
– Так поехали со мной на Майорку! – обрадовалась Зоська. – Ой, Лер, это ж здорово, раз так! Франциска давно приглашает.
– Да я как-то… – замялась было Лера. – Я, знаешь, Зось, – наконец нашлась она, – так от людей устала, от общения… Не хочется мне в гости.
– Так ведь они уезжают, – объяснила Зоська. – Сами они в Германию уедут, к Францискиной свекрови, а мы можем в их доме пожить. Лер, Лер, ну ты представь! – заныла Жозефиночка: наверное, неожиданная идея захватила ее. – Не в отеле, не в апартаментах, на настоящей вилле! К тому же, имей в виду, они в Кала-Ратьяда живут. Ты же знаешь, наши туда вообще не ездят, немцы только. Какое там общение, слова русского не услышишь, не волнуйся!
«А почему бы и нет? – вдруг подумала Лера. – Что меня удерживает здесь?»
– Я подумаю, – сказала она.
– Да чего там думать! – возмутилась Зоська. – Давно ты в туризме не работаешь, сразу видно, отвыкла ездить! Можно подумать, я тебя на Северный полюс приглашаю на лыжах. Туда все нормальные люди ездят, и ни один еще не жаловался! И кстати, – тут же сообразила она, – там же Барселона – всего ночь одну на теплоходе. А у нас детская программа классная с Барселоной. Можно будет на Майорке пару недель побыть, а потом Аленку в Барселону отправить, в семью. Чем плохо, Лер? – заныла она. – Ребенок по-испански будет шпарить, как по-русски. У Сусанки сын ездил – чистый испанец вернулся!
– Кстати, а французский проект как? – поинтересовалась Лера.
– Да как – нормально, – махнула рукой Зоська. – Пока я в отпуске буду, как раз первые детки приедут. Там все о'кей. Поехали на Майорку, Лер!
– Поехали, – сдалась Лера. – Действительно, все нормальные люди…
Да и где ей было отдыхать, если разобраться? Дачу они с Митей так и не собрались купить. А куда ехать без него, ей было все равно.
Жара в Пальма де Майорка была такая, что Лера едва не задохнулась уже на трапе самолета. Горячий, влажный воздух облепил ее, как облепляет мокрая одежда.
– Да-а, не вовремя мы немножко, – заметила Зоська, спускаясь вслед за Лерой на летное поле. – Через пару недель трамонтана подует, а мы так в самое пекло влипли.
– Да какая разница, – пожала плечами Лера.
– Странная ты стала! – удивилась Зоська. – Что значит «какая разница»? Тебе что, не жарко?
– Жарко, – не стала вдаваться в подробности Лера. – Но ведь на вилле твоей кондиционер есть, наверное?
До Кала-Ратьяда было восемьдесят километров, и они взяли такси. Лера смотрела, как мелькают вдалеке невысокие, похожие на Крымские, горы Трамонтана, и чувствовала, что липкая, влажная жара усиливает то состояние вялого безразличия, в которое погружена ее душа.
Аленка болтала с Зоськой, напевала какую-то прелестную, незнакомую песенку – Лера расслышала: «Лента на тебе небес голубей…» – и, кажется, совсем не страдала от жары.
«Ну и хорошо, – подумала Лера. – И достаточно».
Дом Зоськиной подруги выглядел настоящей виллой, и стоял он у самого моря, окнами на набережную. За ключом Зоська сбегала к соседке, которая знала об их приезде. Они обошли дом и, отперев дверь, оказались во внутреннем дворике.
– Никогда мне этого не понять, – сказала Зоська, оглядывая уютный, весь в цветущих розах, дворик. – Зачем бассейн дома, когда море в двух шагах? И наверняка с морской водой. Ну точно! – воскликнула она, опустив руку в воду небольшого бассейна и лизнув после этого палец.
– А если на море шторм? – рассудительно заметила Аленка. – Или вдруг приплывут акулы?
– Акул здесь не бывает. Да и насчет шторма я что-то сомневаюсь, – хмыкнула Зоська.
Действительно, море выглядело как огромная чаша, наполненная ультрамариновым маслом, – так оно было неподвижно.
– Майоранское море, – заявила Аленка, когда они, оставив чемоданы неразобранными, спустились на пляж. – Смотри, мам, какое голубое! Таких прямо и не бывает.
– Бывает все, – назидательно объяснила Зоська. – Ты просто еще юное существо, мало что видела. Вот в Барселону поедешь, там еще что-нибудь узнаешь. Хотя, конечно, – согласилась она, – Черное море другое какое-то. Цвет позеленее.
«Майоранское» Средиземное море было не только более голубым, но и более соленым. Плавать в нем поэтому было совсем легко: море мягко поддерживало тело, позволяя совершенно расслабиться. Даже Аленка сразу перестала бояться и принялась плескаться в прозрачной воде.
Лера отплыла подальше от людного берега и легла на спину. Почти не покачиваясь на неощутимых волнах, она смотрела в яркое небо, цветом не отличающееся от моря.
Она не могла сказать, нравится ли ей здесь. Нравится ли жара, слитная голубизна неба и моря… Она столько раз видела все это – море, отели, шезлонги, скутеры, – что почти не замечала сейчас. Окружающая жизнь позволяла себя не замечать, а большего Лера от нее и не ожидала.
В первый вечер они никуда не пошли. Разобрали вещи, обошли довольно большой Францискин дом и уселись в гостиной. Аленка сразу подошла к пианино, стоявшему в дальнем углу просторной комнаты, и, присев на круглый стул, стала наигрывать какие-то тихие мелодии.
Трудно было понять, давно построен этот дом или просто умело стилизован под старину. Мебель в нем была уж точно старинная, подобранная со вкусом и с заметным тщанием. На стенах висели картины в тяжелых золоченых рамах – в основном морские пейзажи.
– Чистый Айвазовский, – кивнула на картины Зоська. – Прямо как из Феодосии их вывезли, ей-богу!
– Смешная ты, – улыбнулась Лера. – Полмира объездила, а с Феодосией сравниваешь.
– Да, наверное, – согласилась Зоська, отхлебнув «Сангрию» из старинного, с золотым ободком, бокала. – Ну, понятно же, мы туда в юности ездили, тогда и сахар слаще был. Конечно, мне здесь очень нравится. Я вообще люблю, когда жизнь хорошо налажена и нервы не приходится трепать по мелочам. А все равно ведь не в этом главное. Где возможностей больше для души, там и лучше, разве нет?