А это было нелегко: слишком сильно завладели ею мысли о нем. И к тому же Лера не могла не видеться с ним, потому что их уже связывали деловые контакты, от которых невозможно было отказаться ради женского каприза.
Иногда ее тревожили сомнения: а зачем, собственно? Зачем она должна отказываться от близости с этим человеком, что должно ее останавливать?
Стас не был женат – во всяком случае, к тому времени, когда познакомился с Лерой. То есть у него была где-то бывшая жена, и было даже двое детей, но он сам однажды дал Лере понять, что это его нисколько не сковывает.
– Вы не сошлись характерами? – спросила тогда Лера, узнав эту подробность его биографии.
– Вроде того, – ответил он. – Моя жена должна быть моей женой. – Он сделал упор на слове «моей».
– Неужели она тебе изменяла? – удивилась Лера.
– Этого еще не хватало! – усмехнулся он. – Нет, конечно. Но она стала слишком много себе позволять.
– Вмешиваться в твою жизнь?
– Это так же маловероятно, как изменять мне. – Он жестко прищурился. – Нет, вмешиваться я бы ей не позволил. Я же тебе сказал: моя жена должна быть моей женой, а не отдельной единицей, живущей по своим правилам.
Вот после этого разговора Лера и поняла, что все это надо прекращать немедленно.
Но одно дело понять, а другое – осуществить. Осуществить было тем более нелегко, что это явно не входило в планы самого Стаса.
Стоило Лере два раза подряд по телефону отказаться от встречи с ним – от похода в казино и в ресторан, – как он тут же явился к ней вечером в офис и спросил:
– Как это понимать?
Лера всмотрелась в его каменеющую челюсть, в жесткий прищур его светлых глаз.
– Никак, Стас. Почему ты вообще считаешь, что я должна тебе это объяснять? Ты что, хозяин мой? Допустим, мне опротивели рестораны, допустим, надоели разговоры о новом парфюме с запахом дикости и дубовой коры.
– Ты предпочла бы, чтобы от меня пахло потом?
– Я предпочла бы, чтобы ты меньше об этом говорил.
– Лера, женщина не должна быть так самоуверенна.
– Откуда ты знаешь, какой должна быть женщина, и кто тебе вообще дал право об этом рассуждать?
– Я сам дал себе это право, я вообще сделал себя сам! И я от этого не откажусь.
– Дело твое, – пожала плечами Лера. – При чем здесь я?
Ей стоило больших усилий разговаривать с ним так резко, и ей приходилось призвать все свое мужество, чтобы не испытывать в эту минуту ничего, кроме желания вырваться из-под его власти. Он был по-прежнему притягателен для нее, даже такой – со сжатыми губами и жестко прищуренными глазами. И может быть, именно такой…
– Ты не боишься, что тебе придется об этом пожалеть? – спросил он.
– О чем, Стас? – Лера постаралась придать своему лицу как можно более недоуменное выражение. – Мы разве ссоримся с тобой?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И хочу тебе сказать: я тебя не понимаю…
– Давай отложим этот разговор? – вдруг попросила Лера.
В ее голосе невольно проскользнули эти просительные нотки: она вдруг сама испугалась неизбежности разрыва. Зачем, почему? Что за безумный отказ от самого сильного своего желания?
– Хорошо, – согласился Стас. – И я даже не прошу, чтобы ты позвонила мне, когда подумаешь хорошенько. Я сам тебе позвоню. Послезавтра.
«Два дня на размышления! – усмехнулась про себя Лера. – Наверное, он считает себя предельно великодушным».
Но и его можно было понять. Ни один нормальный мужчина не смог бы объяснить самому себе, что удерживает Леру от последнего шага навстречу Стасу Потемкину. Да что там мужчина – разве она сама могла себе это объяснить?
Весь следующий день был просто мучителен для нее. Правда, было много дел: «Горизонт-банк» проводил международный симпозиум.
– VIP-прием нужен, Лера, – сказал Стрепет, не вдаваясь в подробности.
Лера и сама знала, что это значит и каких усилий требует. Но что значили эти усилия по сравнению с тем, какое усилие ей приходилось делать над собою?
Она думала о Стасе каждую минуту, ей казалось, что внутри у нее тикают часы и отсчитывают время – до чего? До расставания или до того как она бросится в сладкий омут, отдастся его неумолимо притягательной силе?
«И что тогда будет? – пыталась охладить себя Лера. – Он же в бараний рог тебя скрутит, он же потребует, чтобы ты была „его“, а не „отдельной единицей“…»
Она содрогалась, представляя себе такую возможность, и даже горячие, страстные мысли о его сильных руках, о чувственных губах не могли быть сильнее этого страха.
Неизвестно, что ответила бы она Стасу Потемкину ровно через два дня, если бы обычное течение этих дней неожиданно не было нарушено.
И нарушил его Костя Веденеев – ее муж, ее первый и единственный мужчина, бывший и полузабытый, но не забываемый никогда.
Костя позвонил ей в офис, и Лера узнала его голос прежде, чем он назвал себя. Это был его второй звонок с того дня, когда они расстались на пороге загса, подав заявление на развод. Первый раз Костя позвонил, когда Аленке исполнилось два месяца и он случайно узнал о ее существовании – тоже по телефону, от Надежды Сергеевны.
– Лера, я все-таки хочу знать… – звучал тогда его голос в трубке. – Ведь эта девочка может быть и моим ребенком?
Его слова ножом полоснули Леру: «может быть и моим», «эта девочка»!..
– Может, – сказала она. – Более того, так оно и есть. Что дальше?
Костя молчал. Потом наконец выдавил:
– Ты сама должна мне сказать… Что я должен делать, чтобы ты…
– Ты мне ничего не должен, – оборвала его Лера. – Если ты имеешь в виду алименты, то я их от тебя не требую. Ребенок записан на мою фамилию, у нее мое отчество. Если ты хочешь переменить ей фамилию и отчество – пожалуйста, это твое право, если хочешь ее видеть – я не возражаю. Что еще?
– Я должен подумать, – сказал тогда Костя.
«И посоветоваться с Люсей», – добавила про себя Лера.
– Я тебе потом еще позвоню, – торопливо простился он.
– Ты долго собирался позвонить, – сказала Лера, услышав на этот раз его голос. – Год прошел, кажется?
Она сама расслышала иронию в своем голосе, и ей тут же стало жалко Костю.
– Мне все-таки хотелось бы встретиться с тобой, – попросил он. – Не хочется по телефону…
– Хорошо, – согласилась Лера. – Только давай сегодня, ладно? Завтра я… Может быть, придется в командировку уехать.
На самом деле завтра должен был звонить Стас, и ей почему-то не хотелось объяснять ему, что она идет на свидание с бывшим мужем.
Они встретились в маленьком подвальном кафе на Сретенке. Лера сама предложила это место: ей нравился полумрак небольшого зала и то, что здесь почему-то бывало не много людей, хотя место было бойким. Наверное, для студентов-кофеманов было дороговато, а для людей при деньгах – простовато.