– А тебе нравится в «Мегаполисе»? – спросила она.
Сергей пожал плечами, улыбнулся:
– Какая разница где? Это, наверно, Саша Юрке название для фирмы придумал. А мне важно только то, что я работаю с ним, а чем он занимается – это неважно. Мне, знаешь, нелегко дались те годы, когда мы расставались.
– Почему же вы расставались, Сережа? Ты знаешь, я все время чувствую какую-то недоговоренность во всем, что касается вашего прошлого, и не могу понять, в чем дело. И спрашивать не хочется – не хочется лезть к вам в души…
Сергей посмотрел на нее внимательно, словно бы оценивающе.
«Какого цвета у него глаза? – вдруг подумала Лиза. – Как странно, я воспринимаю его облик настолько в целом, что даже не замечаю цвета его глаз».
– Это мне труднее объяснить, чем про «Вымпел», – медленно сказал он. – Там-то все понятно: шла борьба за власть, нас боялись, нам плюнули в лицо – и все дела, ничего особенного. А с Юрой… Ну, с виду-то все просто было: он не мог же всю жизнь на даче просидеть, подрос немного, перебрался в Москву. Друзья, интересы новые – с его-то головой! Конечно, мне не все было понятно.
– Это пищеславцы, ковчежники? – улыбнулась Лиза.
– А что, он тебе уже рассказывал? – спросил Сергей. – Нет, эти-то так, ерунда, он их быстро раскусил. Были и другие люди…
– Но неужели его это так увлекало, что вы из-за этого стали друг другу чужими? – удивилась Лиза.
– Мы не стали друг другу чужими, – сказал Сергей. – Я не могу правильно сказать… Мне не стало места в его душе, ты понимаешь? А для меня это было все равно, как если бы мне не стало места на земле. Я не знал, что с собой делать, я просто не умел. Мне было страшно, я ничего не понимал, вообще потерял все жизненные ориентиры. Это странно, я понимаю, я же не выгляжу… беспомощным. Но это так было, что поделаешь. Я и в военное училище из-за этого пошел. Казалось, там все будет просто.
Слушая немного сбивчивый рассказ Сергея, видя его волнение, Лиза понимала: он говорит сейчас о том, что больше всего задевает его душу. Может быть, он ни с кем и не говорил об этом…
Неожиданно он замолчал, словно наткнулся на невидимую преграду.
– Ему было не до меня, – закончил Сергей. – Но он в этом не виноват.
– Это из-за Саши Неделина? – вдруг догадалась Лиза. – Я уже несколько раз слышала о нем, и все время разговор как-то обрывается. Мне показалось, Юра не хочет об этом говорить.
– Правильно показалось, – согласился Сергей. – Он и не будет о нем говорить, и ты лучше не спрашивай. Зачем его мучить?
– Но почему? Что ему сделал этот ваш Неделин, кто он вообще?
– Он кто? Да никто, обычный такой был мальчик в очках, умный. Я его сразу невзлюбил, как только он появился, – как чувствовал… Ну а Юрка не отходил от него. Слушал, как пророка какого-то.
– И что же потом было?
– Знаешь что, Лиза, давай не будем об этом говорить? – Сергей посмотрел на нее, и сквозь странную покладистость, сквозившую в его взгляде весь сегодняшний вечер, Лиза заметила привычную твердость. – И с Юрой не говори об этом, ладно?
– Конечно, не буду, – пожала плечами она. – Если это так болезненно…
С Сергеем ей говорить было в общем-то не о чем, и оба они снова замолчали. Становилось прохладно, Лиза едва заметно поежилась. Сергей тут же снял куртку и набросил ей на плечи.
– Ты такой внимательный, Сережа, – сказала она, улыбнувшись и кутаясь в его куртку. – Ты словно родился для того, чтобы защищать.
– Наверное, – согласился он. – Я не против, если защищать тебя.
– И Юру? – тут же спросила она.
– Да, и Юру, это правда. – Голос у него дрогнул. – Если бы не это…
– Тогда давай и не будем об этом говорить, Сережа, прошу тебя!
Лизе не трудно было объяснить ему свои желания: по отношению к нему они были ясными, как стекло. Только не хотелось его обидеть, на это и были направлены ее усилия.
– Я сама думала об этом, я так нелегко об этом думала, – сказала она. – И мне дорого все, что есть между нами. Уже ведь есть и я в вашей жизни, правда? Я не могу разрушить…
– Я тем более, – тихо сказал он. – Надо же так – чтобы именно ты…
Они остановились у церкви, неподалеку от выхода из парка. Сергей смотрел себе под ноги, Лиза – на него, ожидая, когда он поднимет глаза. После того как она высказала то, что чувствовала к нему, ей стало легче, она больше не ощущала той мучительной неловкости, которая не отпускала ее прежде.
– У тебя такие глаза… – сказал Сергей, отрывая взгляд от дорожки. – Я бы многое мог выдержать, но твой взгляд… Я ж тоже не железный, Лиза, что мне делать?
Это было сказано так беспомощно, что она вдруг поняла: Сергей действительно не знает, что делать с собою, действительно не умеет сладить со своей душой. И ведь на этот раз не спросишь у Юры…
– Ты похожа на одну женщину, – вдруг сказал он.
– На какую? – заинтересовалась Лиза.
– Да нет, это я неправильно сказал, вообще-то ты совсем на нее не похожа. – Он улыбнулся своим мыслям. – Я с ней познакомился, когда мне пятнадцать было. У нее тоже особенный был взгляд, хотя совсем другой. Нет, не похожа, забудь!
– Поедем по домам? – предложила Лиза. – Я так рада, что мы пошли на этот концерт. И поговорили… А где Юра сегодня? – вдруг спросила она.
Она думала об этом весь вечер, но не решалась спросить Сергея.
– Жена его приехала, – ответил он.
Лиза почувствовала, что сердце ее забилось в пугающей пустоте. К чему делать вид, что ей дороже всего душевный покой? Достаточно было подумать о Юре и о его жизни, отданной другой женщине, – и все эти опоры, казавшиеся такими прочными, рухнули в одно мгновение.
Она попыталась принять невозмутимый вид, но Сергей уже успел заметить, как изменилось ее лицо.
– Чего ты стесняешься, Лиза? – Он невесело усмехнулся. – Сердцу не прикажешь, я же понимаю. Зачем ты как будто клянешься, что он тебе будет безразличен?
– Сердцу – да, – ответила она, едва сдерживая слезы. – Но себе-то можно приказать, Сережа, разве нет?
Он посмотрел на нее тем же внимательным и словно бы оценивающим взглядом, и ей показалось, что в глазах его промелькнуло что-то, похожее на уважение.
– Можно, – согласился он. – Можно, по крайней мере, попробовать.
Она поняла, что это он говорит уже не для нее, а для себя.
«Надо просто не думать об этом, – говорила сама себе Лиза, провожая взглядом псковитинский „Опель“, отъезжающий от ее подъезда. – Если Сергей может держать себя в руках, неужели я не сумею?»
Как ни странно, она казалась себе сейчас сильнее, чем Сергей, – во всем, что касалось чувств, – и вместе с тем ощущала такую же беспомощность, которую, наверное, ощущал и он, оставаясь без Юры, наедине с непонятным и тревожным миром.