- Жалко, что мой папа в экспедиции. Он бы точно определил, алмазы ли это. Но вообще-то я в этом не сомневаюсь, - серьезно сказала Вилька. Возьми, пусть будет и у тебя один алмазик. Как талисман.
Она протянула блестящий камушек. Он сверкнул в солнечных лучах, как подвеска на драгоценной люстре, которую Ларик недавно видел в Большом театре.
Книги ещё были упакованы в коробки. Искать среди них нужные тома было трудно. Когда россыпи книг устлали весь пол в его комнате, Ларик так расчихался, что решил прекратить бесполезное занятие.
Но все-таки ему на глаза попался первый том Большой советской энциклопедии. Конечно, это не "Британика", а очень даже устаревшее издание. Но ведь и алмазы - вещь древняя, за много столетий не изменившаяся.
Быстро схватив книгу, Ларик без труда нашел статью "Алмазы" с цветной вклейкой, на которой были нарисованы разноцветные камни.
"Точно такие, как мой, - сравнил он. - Настоящие необработанные камни..."
И тут Ларик сообразил: почему же они сразу не заметили, что в найденных Петичем камешках нет дырочек, которые всегда бывают в бусах? А ведь даже собирались нанизать их на какую-то леску! Невнимательные они, что и говорить. А вот Вилька не зря так уверена, что это - настоящие алмазы.
Ларик углубился в чтение. Правда, понимал он не все, потому что текст в Большой советской был слишком уж научный, не то что в новых интересных энциклопедиях, которые мама специально покупала для Ларика. Но термин "кимберлитовая трубка" он нашел, и это усилило его азарт. Ну и Вилька, ну и умница! Все на свете знает!
"Самый твердый минерал из встречающихся в природе", - прочел Ларик.
И вдруг его словно током ударило!
Он вспомнил какой-то фильм, в котором герой проверял фальшивые алмазы. Брал молоток и со всего маху ударял им по камню. Камень разлетался вдребезги - значит, был ненастоящий. А один камень не разбился. Герой провел им по стеклу, и получилась царапина. Значит...
Где же, где же молоток? Ларик вспомнил, что папа вчера пытался повесить веревку для белья. Он ринулся на балкон.
Ларик положил камушек на бетонный пол и легонько по нему стукнул. Камень остался невредим. Ларик ударил сильнее, но тут же испугался, что от удара камень выскользнет из-под молотка и вылетит с балкона. Пришлось окружить его тряпками. Он стучал все сильнее, но камень не крошился!
Ларик почувствовал, как с его лба капнул пот. Неужели в его руках самый настоящий алмаз?!
И более того, неужели там, на тропинке, была рассыпана целая горсть таких же драгоценностей? От волнения у Ларика перехватило дыхание.
Он прошел в ванную, умылся холодной водой. Стало легче. Ларик взглянул на себя в зеркало. Потом поднял руку, в которой был зажат камушек, и с силой провел им по зеркалу.
На гладком стекле осталась глубокая отчетливая царапина.
Ларик в ужасе отшатнулся.
Торт возвышался в центре стола. Возвышался - потому что это была любимая Ларикова "Башня".
Мамина подруга Зиночка, наверное, одна в целом свете пекла такие торты.
- Для Ларика, специально в честь окончания учебного года! - радостно сообщила мама.
Но сегодня Ларик с удовольствием швырнул бы любимый торт прямо с четырнадцатого этажа. Чтобы он не напоминал о самом неприятном...
Пока мама лихо, как янычар, длинным ножом сносила у "Башни" выступ за выступом - особое искусство требовалось для того, чтобы торт при этом не разваливался, - папа молча смотрел в дневник, все больше и больше мрачнея.
- Я только одного не понимаю, - произнес он наконец. - Только одного! Как можно себя уважать, если не выполняешь простых обещаний? Как можно сказать: "Я сделаю" - и не сделать? Конечно, ты считаешь, что от этого мир не рухнет и солнце не упадет на землю! И не наступит конец света! Но разве можно вести себя так, чтобы люди чуствовали и знали: с этим человеком лучше не иметь дела!..
Ларик подозревал, что папа и хотел бы остановиться, но не мог. Что значит актерско-режиссерская закваска! Пока не отыграет роль до конца, не успокоится.
Но, похоже, его возмущение наконец пошло на спад. Вот, ещё минута, ещё - и готово!
- Уф! - тяжело вздохнул папа. - Ты хоть слушал, что я здесь кричал?
Ларик кивнул, не поднимая головы. Конечно, ему было стыдно. Конечно, он был уверен, что в следующем году у него будут одни пятерки. Но вместе с тем он знал, что биологичка - дура, которая сама забывает, что задает на дом, а математичка просто взъелась на него, а химичка... Химичка вообще-то нормальная учительница, но почему-то не клеится у него с химией. И с историей получилась какая-то... история! Ларик любил этот предмет, и историк у них был отличный. Все складывалось так, что пятерка должна была бы сама каждый день заползать в Лариков дневник. Но опять же, доклад как-то не написался...
- О чем ты задумался? - спросил папа.
Ларик шмыгнул носом. Он твердо знал: никаких слов сейчас говорить не надо. А надо просто изображать из себя расстроенного, доведенного до отчаяния человека. Впрочем, таким он отчасти и был.
- Жалко, нож не наточили, - проговорила мама. - Рубка моя прошла не очень успешно. Искривилась "Башенка". А вот если бы в доме были мужчины, которые вовремя точили бы ножи, то башня стояла бы, как нетронутая. А вместе с тем - порезанная на кусочки. Только снимай и раскладывай по блюдечкам.
- Ничего, - буркнул папа. - Пизанская башня вон стоит и в ус себе не дует.
- При чем здесь Пизанская башня? Я о ножах говорю. Пизанскую я резать не собираюсь.
Ларик облегченно вздохнул. Кончилось! Теперь уж точно. Если мама вспоминает о тупых ножах, значит, все самое неприятное осталось позади.
Папа уже пил крепчайший чай. Он сам заваривал его, и если добивался ожидаемого вкуса, то настроение у него становилось благодушным. А потом он ещё раскуривал в кабинете трубку, и душистый запах распространялся по всей квартире... Запах хорошего настроения.
- Вы только посмотрите! - позвал он из кабинета.
Ларик с мамой, прихватив блюдечки с тортом, поспешили на зов.
- Вы только посмотрите, какая красота!
Стоя у окна, папа восхищенно показывал на овраг. Мама посмотрела на него как на сумасшедшего.
- Ты что, первый раз это видишь? - спросила она.
Действительно, папин восторг выглядел, по крайней мере, странно. Не сегодня же они сюда переехали! Он ведь даже гулял в этом овраге, и не раз. Но такой уж папа увлекающийся человек: когда работает над новым спектаклем, то перестает замечать вокруг всякую жизнь. А их переезд как раз совпал с новой работой. Две недели он жил в своем кабинете, работал, читал. И вот, оказывается, только сегодня вдруг заметил, какой замечательный вид открывается с балкона!