– Только бы никто из соседей не заметил, – приговаривал Федька. – А то подумают, что я свиней ворую.
– Ты почему это во множественном числе говоришь? – возмутилась Варя и наконец проснулась.
Федька растерялся и приложил палец к губам. Мол, давайте все вместе помолчим.
Варя и Пятачок удочке обрадовались. Пятачок – как новому предмету, который надо обследовать, а Варя – как новому занятию. Больше всего поросенка привлек поплавок, который Федька сделал из огромного гусиного пера. Варя тоже обратила на него внимание.
– Федька, ты как Пушкин, – сказала она. – У него точно такое было перо. Только не для удочки, а для стихов.
Федька был доволен, что хоть чем-то похож на Пушкина.
– А черви? – вдруг вспомнил он. – Червей не успел накопать! Лопату надо.
Они шли уже по лугу.
– Что, возвращаться? – поморщился Веня. – Точно Валентина Ивановна проснется.
– Которая? – спросила Варя. – Бабушка или Русалка?
– Обе. Пока мы тут червей будем копать, все проснутся. Даже Петя-водяной.
– А может, пусть Пятачок накопает? – предложила Варя. – Я не хочу, они противные.
Веня тоже поморщился. Он представил, что надо будет брать червяка пальцами... Бр-р! А сказать Федьке, что ему это неприятно, было неловко. Что ж он подумает, что Веня боится?
Веня нащупал в кармане кусок булки, которую вчера не успел скормить Пятачку.
– А может, на хлеб половим? – предложил он Федьке. – Я читал, что в таких реках, как Листвянка, рыба булки любит.
– Ага, с повидлом, – хмыкнул Федька. – Как я. Ну ладно, рыба нам сегодня и не нужна. Пошли быстрее.
Сколько в природе интересного! Идя по лугу, от росы ребята вымокли больше, чем если бы переходили вброд речку. Веня размахивал руками и сбивал с высокой травы сверкающие на солнце брызги. Наверное, Пятачок впервые в жизни видел такой травяной дождь. Он подставлял под него мордочку и пробовал его на вкус.
А еще казалось, что ребята плывут в тумане, который лежал ровным пластом над самой травой. И первые солнечные лучи, которые неожиданно выпрыгнули из-за леса, в отличие от травы, оказались теплыми. Это тоже было интересно.
А вот сорока, которая привязалась к Пятачку, когда уже шли по тропинке вдоль речки, надоела всем.
– Вот кого бы в воду окунуть! – ворчал Федька. – Чтоб заткнулась. Поросенка ни разу не видела, что ли?
Сорока облетала компанию с одной стороны, с другой, косилась черным глазом и стрекотала как ненормальная. Наверное, предупреждала весь лес о приближении страшного существа с хвостиком и пятачком.
– По этой сороке точно можно понять, что здесь кто-то идет. То есть мы, – сказал Федька. – Раз кричит, значит, кого-то видит. Так что запомните: если в лесу услышите сорочий крик, будьте внимательны – кто-то рядом с вами есть. Или человек, или...
Федька не стал договаривать. Варя и так с испугом прислушалась к сороке, как будто та доказывала, что кто-то страшный может идти с ними рядом.
– Но нам сейчас все равно, – бодро махнул рукой Федька. – Мы ж на рыбалку идем и никого не боимся. Наоборот, нас бояться должны.
Возле мельницы ребята прислушались. А вдруг Петя тоже начал свои водяные работы с восходом солнца?
– Дрыхнет водяной, – сказал Федька. – Вот ты, Венька, как самый умный и раскинь мозгами, для чего он там из пустого в порожнее переливает. Не сдуру же. А я с той стороны засяду. Нечего ему там по стенам стучать. Еще разрушит нашу мельницу.
Ребятам понравилось, что Федька так сказал про мельницу. Они уже и сами к ней привыкли, как к своей.
– А я куда? – удивилась Варя.
И забытый Пятачок хрюкнул.
– Вы? – Федька огляделся, словно не знал, куда девать Варю с поросенком. – Ну, хотите со мной. Нет, поросенку надо быть подальше от водяного.
– Мне тоже! – сразу воскликнула Варя.
– Вот и помогайте Веньке.
Федька взял у Вени булку и сразу поделил ее на три части. Одну вручил Пятачку, вторую съел сам, а третью оставил рыбам. И, беззаботно насвистывая, направился к запруде.
Варя, Веня и Пятачок вошли в полутемную комнату. Если бы Варя не подхватила поросенка, тот свалился бы в открытый люк.
– Что он, ночью здесь работал? – удивился Веня.
Но пол был сухим. Наверное, Петя-водяной просто демонстрировал вчера своей сестре устройство мельницы: люк, подвал, стены и так далее.
– Вот смотрите, – начал объяснять и Веня. Он не только объяснял Варе и Пятачку, как работала мельница, но одновременно и сам в этом разбирался. – Под нами подвал. Через него от мельничного колеса проходит механизм, который приводил в действие жернова. Ну, то есть такие камни, которые мололи зерно.
– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Варя. – Разве ты когда-нибудь видел, как работает мельница?
– Вчера перед сном в Интернете посмотрел.
– И понял, зачем Петя-водяной воду откачивает?
– Ага, так тебе там и написали! Про это нам самим надо догадаться.
И Веня засунул голову в открытый люк, чтобы догадаться. Но догадкой там и не пахло. Пахло застоявшейся водой. Он стал ходить по комнате и соображать вслух:
– Если он воду выливает-выливает, а она не убывает, значит, она туда прибывает.
– Ты, Вень, прямо поэт, – хихикнула Варя.
– Но какой в этом смысл? – продолжал Веня.
Непонятно было, что он имеет в виду, вычерпывание воды или то, что он поэт.
Пятачку не нравилось размышлять. Он то и дело норовил выскочить наружу. Наверное, хотел половить рыбу вместе с Федькой. И, кстати, у воды тоже можно думать.
В конце концов ребята перебрались к Федьке, который сидел у самой воды. Здесь ее уровень был намного ниже, чем в омуте. Понятное дело: ведь из омута через запруду она сливалась водопадом.
– Ловится? – спросила Варя.
– Ты хочешь спросить: клюет? – Федька подмигнул. – Моя рыба вон там. Клюет!
И он незаметно кивнул в сторону кустов на противоположном берегу речки. Они пошевеливались. Варя уже собиралась испугаться, но Федька ее успокоил.
– Не бойся, это наш водяной. То есть Петя. На работу вышел. А мы его место заняли.
Пятачок уставился на тот берег. Наверное, боялся, что сейчас его утащат под воду.
– Ничего себе стеночка! – восхитился Веня. – Прямо как в крепости.
Он подошел к мельнице и потрогал кладку. Ее составляли огромные валуны, подогнанные друг к другу. Внизу у самой воды они были сплошь покрыты мхом и водяной зеленью. Веня провел по ним ладонью. Она запахла таинственным подводным миром.
Пятачок сразу уловил этот запах. Он уткнулся Вене в ладонь и стал смешно втягивать воздух, потом чихнул. Все рассмеялись.