- Так ты уже был у Ганнибала? - переспросил ученый.
- Да говорю же, что поленился в первый раз подниматься. Посмотрел, что твоей машины нигде нет, и домой вернулся.
- Странно, что ты поленился. Ты же любишь физические нагрузки. Даже, помнится, по утрам несколько раз кроссы бегал. Километра по полтора.
- Да что же тут странного? Ведь ты назначил встречу во дворе, вот я и высматривал вас здесь. А почему ты так уточняешь, поднимался я или нет? - В голосе отца Николая прозвучало удивление.
- Да нет, я так просто спрашиваю...
- Друзья, друзья, какой смысл выяснять все эти подробности? - прервал художник. - Леня, не отвлекайся, крути свои болты.
- Кручу, кручу, - опять засмеялся ученый. - А вот ты, Ганнибал, что делал в это время? Горевал о пропаже?
- Твоя ирония, знаешь, не к месту, Леонид, - слегка обиженным тоном произнес художник. - Горевать мне ещё было не о чем. Пока вы там созванивались и бегали, ездили туда-сюда, я ещё ничего не знал. К тому же котенок этот...
- Какой котенок? - в один голос спросили ученый и отец Николай.
Художник смущенным голосом пересказал свои злоключения. Когда он закончил, священник тяжело вздохнул:
- Ну, знаешь... Вылезать из окна на такой высоте... Глупо.
- Вот не думал я, - рассмеялся "Якубович", - что ты, Ганнибал, такой мальчишка в душе! Надо было сразу этой палкой, арматуриной и снимать котенка. А если бы ты не удержался? Или мальчишка этот вовремя не подоспел? Думать, старина, надо, думать! Не маленький.
Петич удовлетворенно хмыкнул. В том, что думать старику надо, он полностью был согласен с двойником телеведущего. Это и ежу понятно!
- Ну, а когда ты пропажу обнаружил? - продолжил расспросы ученый.
- Да вот когда моим спасителям хотел камень показать. Открыл шкафчик, а там пусто. Я вот что думаю, - медленно проговорил художник, - вот что... Все то время, пока я котенком занимался, дверь-то незаперта была. И не такое короткое время, надо сказать.
"Наконец-то думать начал!" - хмыкнул про себя Петич.
- И именно за это время камень исчез, - помог художнику размышлять "Якубович".
Наступило долгое молчание.
- А что ты на меня так смотришь? - вдруг воскликнул отец Николай.
Очевидно, он обращался к ученому, потому что тот сразу стал его успокаивать:
- Как смотрю? Просто смотрю.
- Ты не веришь, что я не поднимался наверх, в квартиру? А ты, Ганнибал? - Нотки отчаяния прозвучали в голосе отца Николая.
- Прекратите, - тихо попросил художник. - Прекратите эти глупые намеки. Я не позволю, чтобы между нами пробежала кошка, тьфу ты, опять кошка! Сразу эта история с котенком вспомнилась.
- Я тоже очень не хотел бы, чтобы между нами начались какие-то недомолвки, - каким-то непривычно спокойным голосом сказал ученый. Какие-то подозрения. Очень этого не хотел бы. Для меня это будет страшным ударом.
- О чем ты говоришь, Леня? И таким трагическим тоном!.. - попытался засмеяться художник. Не очень-то у него получилось засмеяться. Он даже закашлялся. - Какой удар, какие подозрения? Наша дружба проверена многими годами, и из-за какого-то камня перестать доверять друг другу? Идиотизм! Вот, и я уже на поводу у тебя пошел! Начал об этом говорить. А я уверен, что об этом и говорить не стоит. Не стоит этот камень даже разговоров! Неважно, каким образом он пропал - утащили его, или растворился он в воздухе, или улетел обратно к себе на небо, - в любом случае этот булыжник не стоит наших разногласий!
Опять повисла пауза. Слышно было, как кто-то шумно вздохнул и прошептал: "О Господи!" Конечно, священник.
- Кстати, - опять заговорил Ганнибал Абрамович, - я вообще не понимаю, почему он у меня оказался, этот небесный гость? Ты, Леонид, научный сотрудник лаборатории, которая как раз занимается подобными вещами, казалось бы, тебе надо было хватать этот камень и лететь сломя голову к себе на работу. "Эврика!" - кричать.
Петич сначала не понял, почему это ученый должен выкрикивать название допотопной стиральной машины, которой до сих пор пользовалась его бабушка? Но тут же улыбнулся своей глупости, потому что вспомнил: так кричал один древний мудрец, кажется, Архимед, когда сделал какое-то открытие. "Нашел!" - кричал он от радости.
"Якубович" расхохотался. Он смеялся, наверное, целую минуту.
"Вот настроение у человека! - восхитился Петич. - Эти все ноют, ноют, а он ведет себя как настоящий мужчина. Мне бы так..."
- Ганнибал, ты все забыл! - наконец отсмеялся ученый. - Ну разве могли мы не передать этот подарок небес в твои руки в день юбилея? У тебя был день рождения, к тому же ты и нашел этот камень. А я... Ну, если бы я и притащил его в лабораторию, кроме цоканий длинными языками завистливых коллег, ничего бы это не вызвало. Да ещё бы сплетничали, что я хочу обычный булыжник выдать за бесценную находку, чтобы быстрей получить докторскую степень. Потому что у нас таких камней там целая коллекция. Я ведь специально и хотел сегодня показать её вам! Вдоль стены длиннющий стеллаж, а в нем осколки вот таких несгоревших булыжников. А сколько их ещё находится в процессе исследования! Так что я специально не стал бы брать этот камень. Тебе память, такое событие: человеку исполнился полтинник, а ему в подарок - метеорит! А у нас в лаборатории камушек затерялся бы среди таких же...
- Спасибо, Леня. - Художник был тронут этими словами. - Знаешь, мне и в голову не приходило подумать о таком совпадениии - о юбилее и падении метеорита. Знак свыше, да? Спасибо, друзья! От этого камень мне стал ещё дороже. А его - нет... И знаете, что меня ещё поразило в нем? встрепенулся вдруг художник. - Вот только сейчас я это вспомнил, и даже ощущение в руках вспомнил... А тогда, дурак, заработался, и не обратил внимания.
- Поразило? - удивился ученый. - Знаешь, Ганнибал, если тебя что-нибудь могло удивить во время твоей работы, значит, это было нечто необычайное.
- Да-да, необычайное! - горячо воскликнул художник. - Наверное, поначалу камень был покрыт слоем копоти. Я так предполагаю - ведь он же обгорел, да? А потом, когда его часто трогали, он стал чище. И в один прекрасный день, хоть я и редко брал его в руки, я вдруг увидел на нем тоненькую полоску - знаете, как будто прозрачную. Да вы видели такие камни и под ногами. Булыжник, а по нему полоска кварца или слюды. И вот мне показалось: когда я брал камень в руки, полоска эта наливалась каким-то светом. Она меняла свой цвет. И мне сейчас кажется, она даже переливалась! Но тогда, конечно, я подумал, что это закатное солнце отсвечивает. А если честно, то ничего и не подумал. Я картину заканчивал. В такие минуты не до мыслей...
- Это, конечно, интересно, - хохотнул ученый. - Но мы, в отличие от служителей искусства и даже церкви, люди научные. Я все могу объяснить. Если я на закате подниму с земли булыжник, то вкрапления кварца в нем, конечно же, засверкают.