Хорошенькое дело, одна побежала затариваться, чтобы провести его соблазнение по полной программе, а он ждет другую. Или он решил начать с первой, так сказать, попавшейся. Быть первой попавшейся Алине очень не хотелось, и она ему не поверила. Но в квартиру все-таки пустила, не выть же ему в подъезде. Тельцы, они такие настырные, постоянно лезут напролом.
– Раздевайся! – скомандовала Алина, когда они прошли в комнату, и отправилась на кухню за йодом и пластырем. Больше в ее аптечном арсенале ничего не было.
Вернувшись назад, она обнаружила Тимофея, стоящего посреди комнаты в одних трусах.
– Ты что?! – возмутилась она, – зачем разделся? Нужно было снять только носки.
– Сама мне сказала «раздевайся!», а теперь упрекает, зачем разделся. Если передумала, так и скажи. Не хочешь со мной связываться, так и не надо.
– Я собиралась тебе лечить ногу, – Алина показала на йод, – только и всего. К тому же я не хочу быть третьей лишней в ваших с Машей отношениях. В отличие от нее у меня есть чувство собственного достоинства, я не клеюсь к чужим мужьям и женихам!
– Она снова куда-то влезла? – участливо поинтересовался Тимофей и сел на диван.
– Ладно, – махнула рукой Алина, – что было, то сплыло. Давай ногу.
Шпилька сделала свое дело по обороне хрупкого женского тела. След от нее покраснел, набух и был готов вот-вот истечь кровью. Алина прикинула, сколько времени у нее займет беготня до ближайшей аптеки за бинтами и что делать, если Тимофей истечет кровью. Если она поместит еще одного раненого мужика в больницу, дело запахнет следствием. На нее повесят все нераскрытые разбойные нападения на лиц сильного пола в районе. Двое раненых мужиков – это уже слишком. Нужно отправить Тимофея к Маше, пусть его в больницу сдает соседка.
– Небольшая царапина, – она смело прижгла йодом рану, – не о чем беспокоиться. Одевайся и ступай к Маше, она тебя давно ждет.
Тимофей взвыл то ли от боли, то ли от предложенного визита. Но идти никуда не пришлось. Маша, не обнаружив у себя под дверью упертого в таких случаях жениха, решила заглянуть к соседке. Она почувствовала что-то неладное – слишком шумно кто-то реагировал за стенкой на непонятную возню. Звуки были настолько исступленными и страстными, что это могло быть либо тем, о чем она подумала, либо ампутацией головы. Так как последнюю собирались делать, хотя и сегодня вечером, но все же в больнице, то оставалось первое.
Дверь оказалась незапертой. Ее соседка постоянно что-то забывала, то ключи, то сами двери. Маша тихо вошла, дошла до комнаты и заглянула внутрь. Точно! На диване Алина соблазняла Тимофея. Мало того, что тот был совершенно раздет, он еще стонал! В комнате воняло какими-то благовониями, похожими по запаху на йодированную соль.
– Подлец и негодяй! – заключила Маша и добавила, обращаясь к Алине: – И ты тоже хороша! Не успела я за порог, как ты тянешь его в постель! Это месть за Макара? Забирай его себе. Мне чужого не нужно.
Она замолчала, из глаз брызнули слезы, рыдания перекрыли доступ кислорода к горлу, и она стала хватать воздух, как рыба, вытащенная на сушу. Но в таком виде Машка была похожа не на зубастую акулу, а на несчастную камбалу, перевернутую на другой бок.
– Тихо! – скомандовала Алина. – Всем молчать.
Машка поубавила пыл от неожиданности, Тимофей перестал стонать.
– Сейчас сядем на кухне и во всем разберемся. Мне этот треугольник за сегодняшний день уже порядком надоел.
Маша утвердительно мотнула головой, Тимофей промычал что-то невнятное, но остался. Телец он и есть Телец, как упрется, не сдвинешь. Пусть теперь упирается своими рогами в Машку, благодаря которой они и появились.
Через минуту они сидели на кухне и спорили.
На балконе второго этажа «гуляла» Вера Семеновна и радовалась, что пока еще нравится мужчинам. Молодой человек провел у нее два часа! Возможно, просто на улице было холодно, а в подъезде стоять неудобно. Но факт налицо – он выпил у нее весь чайник.
Выходные дни, из которых складывались новогодние каникулы в рекламном издании «Купеческий рай», подошли к своему логическому завершению. Ранним утром, часов так в десять, сонные сотрудники рекламной газеты неохотно тащили свои конечности по коридору и рассасывались по кабинетам. Как заведенный бегал только главный редактор, не зная, за что ему ухватиться в первую очередь. Обычно он хватался за аппетитные бока пухленькой секретарши Оленьки, но она сегодня опаздывала.
– Планерка в десять! Планерка в десять! – кричал главный, пробегая по коридору взад-вперед и заглядывая в двери. – Кто опоздает – останется без премии! – И он угрожающе размахивал свободными от посягательств на секретаршу руками. Настенные часы в кабинетах показывали одиннадцатый час.
На планерку собрались в просторном кабинете шефа. Долго спорили, кому поручить вести переговоры с вредным бизнесменом Выкрутасовым, занимающимся изготовлением картонной упаковки и категорически не желающим делиться своей прибылью с рекламными компаниями. Обычно все гиблые дела доставались Алине Сташевской, так как шеф считал, что из всех сотрудников на данный момент она являлась самой перспективной – у нее были длинные ноги и умная голова. Как одно достоинство могло дополнять другое, было непонятно, но сотрудникам нравилось предложение шефа, и все принимали его на «ура». В этот раз Алина не сомневалась, что Выкрутасов достанется именно ей. «Так, – ее умная голова заработала, – нужно узнать, когда у него день рождения. Если он – Телец, никакой каши с ним не сваришь». Но заваривать эту кашу пришлось не ей. Неожиданно шеф выбежал на середину кабинета и провозгласил:
– Этим займется наш новый сотрудник, – и, как фокусник из шляпы достает кролика, вытащил из-за двери долговязого парня.
Тот нисколько не был похож на кролика. Наоборот, он больше походил на экзотическое животное, к примеру, жирафа. Алина в какой-то мере даже расстроилась из-за того, что ей не достался хоть и вредный, но все-таки бизнесмен, раскрутив которого она бы имела лишний доход, и из-за того, что просто не любила перемен. Но в отличие от нее весь женский состав «Купеческого рая», словно единый организм, втянул в себя живот, расправив плечи и грудь. Хотя у некоторых не было даже намека на подобные архитектурные излишества.
– Знакомьтесь, Мстислав! – торжественно сказал шеф. Парень театрально поклонился.
– Ростропович?! – раздалось с галерки.
– Зайцев, – оповестил собравшихся шеф. И все же здесь не обошлось без кроликов.
Ростропович – Алина знала точно, что эта кличка теперь привяжется к нему намертво, – прошел и сел рядом с ней. И весь проникся вниманием к предложенному заданию. Алина не слушала, она сидела и боковым зрением разглядывала новенького. Сначала ее косой взгляд уперся в безымянный палец на правой руке. Так, кольца не было. Или не носит, или действительно не женат. Дальше взгляд проследовал выше. Новый пуловер – наверняка, купил перед самым приходом, чистый воротничок белой рубашки – за ним кто-то явно ухаживает. Жаль, что она видит только половину торса, то, что скрыто под столом, ей недоступно. А там – самое главное! Глупости это, если кто подумал про что-то неприличное. Алина в отличие от вас думала о ботинках.