– Понятно, – сквозь зубы прошипел Степанцов, вставая с кресла и начиная нервно расхаживать. – Вчера был какой-то жених! Твой жених! Сегодня здесь любовник! А мужу и не рады!
– Почему? – ответил ему Али. – И мужу рады.
– Это кто?! – указал на него пальцем Степанцов. – Кто в моем доме?!
– Не кричи, это принц из Вахрейна.
– Понятно! А я тогда султан Брунея!
– Нет, – покачал головой Али, – султан другой. Я его знаю.
Конечно, думал Степанцов, разглядывая Али, всех психов так и не поймали. Его задержали вместо этого самого принца! Он, можно сказать, отдувался за него! К ней, этой профурсетке Ларисе, тянутся одни ненормальные.
– А что это у тебя сзади на штанах написано? – вдруг поинтересовалась Лариса. – Где ты был эти два дня?
– Можно подумать, – съязвил Василий, пятясь к спасительному шкафу с одеждой, – ты все ноги истерла, меня искавши? Отвернитесь! – скомандовал он, выуживая с полки трусы и джинсы. – Вертихвостка! Взяла у родителей ключи и устроила в его доме вертеп!
– Это не вертеп, это гнездо, – возразил принц.
– Умолкни, твое высочество!
– А чего у вас дверь нараспашку? – В комнату зашла Настя. – Ой! Здравствуйте. Вы кто? – обратилась она сразу к Степанцову, натягивающему джинсы.
– Настя, это мой официальный муж – Степанцов Василий Васильевич, с которым мы находимся в состоянии развода.
– Ничего подобного! – заявил уже одетый Степанцов, выудив из кармана больничных штанов бумажку. – Вот документ, по которому ты теряешь право от меня избавиться! Я его представлю в официальные органы. И ты навечно, – он злорадно улыбнулся, – навечно останешься моей женой!
– Почему ты этого хочешь? – удивилась Лариса.
– Потому что этого не хочешь ты! И я не позволю, – он снова забегал взад-вперед, – иметь тебе никаких женихов и, – тут его палец снова уперся в Али, – никаких любовников!
Еще бы немного, и Степанцов кинулся на принца с кулаками. Таким Лариса видела его впервые. Хотя она вообще его мало видела. Но он всегда прикидывался спокойным, молчаливым, уравновешенным человеком. Что с ним стало? Али, сидевший до этого на диване, поднялся.
– Мне пора, – сказал он, с тоской глядя на Ларису, – машина ждет внизу.
– Она даже не побибикала! – Насте явно не хотелось, чтобы тот уезжал.
– Мой водитель четко выполняет указания, – улыбнулся Али.
– Что там, – вредничал Степанцов, – санитары уже приехали?!
Внизу действительно стояла машина. Черный лимузин терпеливо ждал своего хозяина.
– Так ты действительно принц? – спросила у Али Лариса.
– Действительно. И я приглашаю тебя, – внезапно он исправился, – вас в гости. Я пришлю приглашение.
Но смотрел он только на Ларису, подойдя к ней практически вплотную. Рядом прыгал Степанцов, изрыгая проклятия в адрес лимузинов, перегораживающих проезды, и принцев, сующих нос не в свои дела.
– Надеюсь, – сказал Али, – этот не станет прыгать в реку. Если он тебя обидит, я приеду, разберусь.
– Нет уж, приезжать не надо, – сварливо заметил ему вслед Степанцов, – мы и сами разберемся.
Когда Али ушел, Настя села на диван и разрыдалась.
– Еще одна жертва страсти! – негодовал Василий. – Лучше помашите ему из окошка платочком. Своих мужиков мало, им принцев подавай. Откуда они только берутся, эти принцы?
– С Ленинградки, – сквозь слезы призналась Настя. – Мы вчера вас караулили, а попался он. Его по голове ударили и из машины выкинули. Мы притащили его к вам.
– Меня? – переспросил озадаченный Степанцов.
– Да, – прорыдала Настя в вовремя подставленное приятельницей плечо, – вас. А вы ругаетесь!
– Ну, я же не знал, в чем дело, – примирительно заметил тот, – а чего, собственно, особенного? Приехал-уехал, туда ему и дорога. Мне, что ли, покараулить на Ленинградке какую-нибудь принцессу? Ну, все, дамы, все. Хватит страдать. Мне нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Спасибо, что навестили, и до свидания.
– Я вообще-то за ключом заходила, – сказала Лариса, – он там, в коридоре на тумбочке. Извини, что так получилось, но ты вел себя просто по-хамски. Что о наших мужчинах будут думать в Вахрейне?
– Ты бы лучше побеспокоилась, что о наших женщинах будут думать здесь! Что вы делали вчера без меня? Что?!
– Здесь ничего, – оправдалась за Ларису Настя, – и ее жених здесь ничего не делал. Он только ходил так же, как и вы. А потом пошел топиться.
– Понятно, – усмехнулся Василий. – От меня этого не дождетесь!
– Очень надо, – фыркнула Настя, почти успокоившись, – у нас мужиков – пруд пруди!
Василий демонстративно раскрыл окно и громко сказал, искоса наблюдая за реакцией старушек на лавочке:
– Вертихвостки! Мужиков у них – пруд пруди! Принцев им подавай заморских! Совсем совесть потеряли!
И уже тише добавил:
– Счастливого пути, девчонки.
– Какой неблагодарный, невоспитанный хам, – возмущалась Настя, выйдя из подъезда и чувствуя, как старушки сверлят взглядами их спины.
– Будто бы нахалы бывают воспитанными и благодарными, – не согласилась с ней Лариса.
– Разводись с ним обязательно, никакие бумажки ему не помогут. Только протянет время зря. Еще угрожает тебе. Кстати, а почему он тебе угрожает? У вас что-то было личное? Нет, с таким ничего личного быть не может. Сегодня же зайди к Роману и помирись с ним. Или у тебя другие планы?
В последнем вопросе послышалась нотка ревности.
– Конечно, принцу ты понравилась, – рассуждала Настя, – но он вполне может оказаться ветреником. К тому же у него наверняка гарем и куча жен.
– Сераль какой-то. Но ты права, у принцев всегда полно женщин. Да и ну их, этих принцев!
– Согласна, ну их. Но если он объявится, позови меня обязательно. Мало ли что.
Они расстались, пообещав друг с другом созвониться.
Только Лариса подошла к своему дому, как рядом с ней, словно из-под земли, возникла Ирина Викторовна.
– Где мой мальчик?! – закричала она. – Куда ты его дела?
Лариса обомлела. Роман, оказывается, не ночевал дома!
– Я обошла и обзвонила всех знакомых, – докладывала ей Стрелкина, – никто не видел его последним!
Представляю, что было бы, сознайся кто-то, что видел ее сына последним, подумала Лариса. Мама милая, так это же она видела его последней! Он шел в сторону своего, вернее их, дома. Шел и не дошел?! И куда делся? Растерянный вид заставил усомниться Ирину Викторовну в ее вине, и она принялась успокаивать Ларису:
– Ты не переживай так. Переживай, конечно, но не так. Я только что из милиции, они приняли мое заявление о пропаже человека…