– Слушай, – сказал Василий так спокойно, что та озадаченно умолкла, – езжай ты со своим знакомым куда-нибудь подальше.
Он отодвинул ее в сторону и… увидел свою Ларису. Вся мокрая, в длинном махровом халате, домашних тапочках, с непонятной мальчишеской прической на голове, она шла прямо на него и улыбалась.
– Мой рыжий воробушек вернулся, – обрадовался Василий и побежал ей навстречу.
– А! Ей дома не сидится, муж только шаг в сторону сделал, она уже его караулит. Шпионит! – не унималась загорелая блондинка. – Люди добрые, вы только на них посмотрите!
– А чего на них смотреть? Красивая пара, – раздался довольный голос с какого-то балкона, – ехала бы ты, милочка, к своему знакомому. Чего чужих мужиков караулить безрезультатно?
Блондинка фыркнула и пошла прочь с этого двора.
Василий крепко прижал к себе Ларису, сказал, что никогда больше ее не отпустит, что бы ни случилось. Та подняла на него счастливые глаза и попросила его поцеловать ее так, как тогда, в подъезде…
– Вах! Вах! Какие дэла! – раздалось из кустов сирени, и там мелькнула знакомая кепка. – А как жэ мужэская договорэнност?
– А она сама ко мне подошла. Сама, заметьте, заговорила, а я ей ничего не буду объяснять, – ответил кустам Василий и наклонился к ее лицу.
– А мне и не нужно, – тихо ответила Лариса.
И они застыли в жарком поцелуе.
Утром следующего дня Ларису, Василия и Ольгу Петровну срочно вызвали в адвокатскую контору, которая располагалась в здании городского суда. Они пришли в пустое помещение, был неприемный день. Но их ждали в кабинете под номером тринадцать. Василий на правах мужчины предупредил стуком о своем приходе и открыл дверь в кабинет.
За большим основательным столом, пережившим не одно адвокатское поколение, сидел… москвич-предприниматель южной национальности. На нем не было кепки, раскрытая папка лежала на столе.
– Извините, здравствуйте, – сказала Лариса, – вы не перепутали? Это не библиотека.
– Я никогда ничего не путаю, – ответил ей тот на чистом русском языке.
Лариса ахнула и села. За ней на стул, стоящий рядом, присела Ольга Петровна. Василий попытался выяснить, кто и зачем вызвал их сюда, оторвав от подготовки важного семейного мероприятия. Но москвич-предприниматель, а то, что он им не был на самом деле, Лариса теперь догадалась, предложил Степанцову сесть.
– Извините, – не утерпела она, – а к чему все эти «уважаемий дэвушк»? Вы же прекрасно владеете языком?
– Маскировка, – усмехнулся предприниматель или как его там. – Карим Бюль… можно просто Карим, душеприказчик покойного Яшар Абас– оглы, – представился он и показал соответствующий документ.
Ольга Петровна напрягла память, но это имя ей ни о чем не говорило. Тем временем Карим продолжал:
– Покойный Яшар Абас-оглы после своей кончины оставил завещание, в котором он объявил свою волю.
– Извините, – встряла Лариса, – нам бы очень хотелось узнать, кто такой этот покойный Яша? И какое он к нам имеет отношение?
– Яша! – хлопнула себя по лбу Ольга Петровна. – Правильно – Яша! Она так его и называла!
– Кто, мама?
– Твоя бабушка, царство ей небесное. Он был ее неофициальным третьим мужем. Тогда он жил в Баку, а она отправилась туда по комсомольской путевке возводить нефтеперерабатывающий завод. Или что-то подобное. Там связалась с этим… познакомилась с молодым человеком по имени Яша. Потом родилась я. У нас остались фотокарточки, где они стоят в обнимку… Правда, жили мы в Баку недолго. Яша эмигрировал в Америку, а твоя бабушка со мной вернулась в родной город.
– Действительно, – согласился Карим, – так и было. С тех пор прошло много времени, но на протяжении этих долгих лет ваша бабушка поддерживала с ним связь…
– Ну надо же? У нее же так рано начался климакс! – удивилась Ольга Петровна.
– Они писали друг другу письма, – укоризненно заметил душеприказчик. – Яшар Абас-оглы говорил мне перед своей кончиной, что любил ее всю свою жизнь. Он знал, что у нее выросла дочь, которая, в свою очередь, также родила дочь. Он не удивился, что внучка родилась такой же рыжей, как он сам.
– Так вот ты в кого! – обрадовалась Ольга Петровна. – А я-то все голову ломала, вспоминала, кто у нас в родне рыжий был. Ну, и что там у него в Америке? Он женился, нарожал себе кучу детей, а те теперь делят его наследство? Мне ничего от него не нужно.
– А вам ничего и не полагается.
– Как это так?! Родной дочери?!
– Яшар Абас-оглы так и не женился, детей у него нет. Но капитал есть. На сегодняшний день у него лишь одна наследница, и она сидит в этой комнате.
– Это я? – испуганно произнесла Лариса. – Только я в этой комнате рыжая.
– Действительно, это вы. По завещанию вам полагается довольно крупная сумма денег. Она должна была достаться вам только в том случае, если я найду вас похожей на вашу бабушку.
– Но я похожа на этого Яшу!
– Не в смысле внешнего вида. Судить я должен был по поступкам, по личной жизни. Если бы вы оказались простой серой мышкой, я должен был вернуться назад, ни слова не говоря вам о завещании. Но вы, как я понял в результате тотальной слежки, вели довольно активную жизнь, меняли мужчин, как перчатки…
– Подумаешь, – обиделся Степанцов, – нашел, с чем сравнить.
– Поэтому я принял решение, что вы чрезвычайно похожи на свою бабушку и достойны их великой любви.
– И что же мне за это полагается? – робко поинтересовалась Лариса.
– Вам полагается два миллиона долларов при условии, что если вы, находясь на сегодняшний момент замужем, разведетесь. И больше никогда не будете встречаться со своим мужем. Если вы согласны, подпишите документ и получите два миллиона долларов.
Карим протянул ей авторучку. Лариса отрицательно покачала головой.
– Я не буду разводиться, – заявила она.
– Брось меня, любимая, ты и так ради нашей любви пожертвовала многим! – с пафосом воскликнул Василий, в глазах которого стоял испуг, что Лариса сейчас возьмет и бросит его.
– Моя дочь – вылитая бабка! – радовалась довольная Ольга Петровна. – Ничего мы подписывать не будем. Не нужны нам его миллионы. Он меня бросил маленькую на произвол судьбы!
– Мама, ты называешь бабушку произволом!
– Если вы сейчас не подпишете эту бумагу… – повторил Карим.
– Ничего подписывать я не буду, потому что люблю своего мужа и не хочу с ним разводиться!
Лариса встала и направилась к двери.
– Тогда вы не получите два миллиона долларов, – ледяным голосом произнес Карим.
Она пожала плечами. Следом за ней поднялась Ольга Петровна. Только Василий, чувствуя себя виноватым, оставался сидеть на месте.