– Разве они ссорились? – Алиса встала, запахнула халат и позвала Тусю. – Мне показалось, Туся не страдала бессонницей. Обычно она, когда не спит, пишет стихи. Она называет их слоганами и заставляет нас выслушивать их перед обедом, отбивая аппетит.
– Только прикорнула, – обиженно заявила появившаяся Туся и улыбнулась Шереметьеву. – Ой, а у нас гости. Привет, как дела?
– Отвратительно, – искренне пожаловался тот, схватившись за голову. – Венька совсем сдурел. Я боюсь, он уже наложил руки.
– На себя?! – Туся прислонилась к стене и тяжело задышала.
– На плитку! Это еще хуже, – объяснил ей Роман. – Пока мы здесь стоим, неизвестно, чем он занимается! Может случиться непоправимое. Я его характер знаю, упертый, как кремень. Только ты, Туся, можешь остановить его от совершения бессмысленной ошибки! Ты, как настоящая русская женщина, и коня на скаку, и Веньку в ванной!
– Я на него обиделась, – заявила Туся и неожиданно спросила: – А у вас остались еще заливные языки?
– Полно, – обрадовался Роман, – ящиков пять, минимум.
– Я пойду, – она повернулась к ухмыляющейся Алисе, – покормлю собаку. Бедная, она сидит на одних консервах. А от них так хочется пить.
– У нас и выпивка найдется, – «тянул на себя одеяло» Венькин друг.
Долго уговаривать Тусю не пришлось. Она решила пойти и помириться. Чего в жизни не бывает, если переживать по каждому поводу, то переживательных клеток не хватит. Безусловно, небольшая размолвка с Вениамином отрицательно сказалась на ее внешности, из-за нее она дольше проспала и получила на лице вмятины от подушки, но биться головой о стену из-за мужчины она не собирается. Во всяком случае, из-за Говорова. Вот из-за такого, как сегодняшний брюнет в кафе, она бы ударилась пару раз. Но это герой не ее романа, это Анютино счастье, пусть она сама с ним справляется. Тусе управится бы со своим. Она свистнула ротвейлерше, ту после недавнего ужина в летней кухне особняка уговаривать вообще не пришлось, и направилась с ней к соседям.
Ее счастье сидело в пустой ванной комнате и склеивало черепки итальянской кафельной плитки.
– Если этот кусок приложить к этому квадрату, – рассуждал Венька вслух, – и все загнать под раковину, то…
– Венечка, – сказала Туся как можно ласковее, – пойдем покушаем язычков. – Глаша подбежала к нему и облизала шершавым языком лицо. – Мы с собачкой голодные.
Веня поднял на Тусю свои добрые светлые глаза и простил ей Бурлакова. Он понял, что простит всех Бурлаковых, вместе взятых, но никогда не покажет вида, что может это сделать. Венька нахмурил брови, встал, чмокнул Тусю в щеку, потрепал за холку собаку и направился на кухню.
Идти на пляж было не с кем, да и не хотелось. Набежали тучи, закрыли солнце, сделав не только погоду, но и Алисино настроение унылым и хмурым. Ей не терпелось показать себя копейкинцам во всем великолепии загорелого ухоженного тела, да сегодня не довелось. Алиса скучала, восседая в шезлонге на крыльце, и надеялась, что Аня быстренько найдет свою книгу и придет составить ей компанию. Они смогут обсудить ее вечерний поход в ресторан с Одинцовым. Наверняка Свиридова сто лет не была в порядочных заведениях и знать не знала, что вилки бывают еще и салатными, а хорошие вина – жутко дорогими. Вот она бы, Алиса, не растерялась. Она бы растрясла Одинцова, как грушу, потребовав от него роскошный ужин на две персоны. Откуда он только взялся на Анькину голову?! Нет чтобы в тот роковой вечер она бы отправилась гулять с собакой и попала бы под колеса автомобиля копейкинского миллионера! Свиридова нисколько не ценит своей колоссальной удачи и вместо того, чтобы заниматься своей внешностью, таскается по берегу реки! Безусловно, в чем-то она права, еще неизвестно, с какими намерениями Одинцов назначил ей встречу. Возможно, он собирается предложить ей должность домработницы в своем огромном доме, Анюта в совершенстве владеет пылесосом. Или эксцентричный миллионер решил заполнить налоговую декларацию в увеселительном заведении, мало ли что придет ему в голову? Состоятельные люди такие выдумщики. Они способны нафантазировать что угодно, только не собственную свадьбу. Для этого его невеста должна быть не Аней Свиридовой, а, по меньшей мере, супермоделью или, на самый крайний случай, его секретаршей. Эти две должности находятся на одной ценовой планке среди дефицитных профессий. Ни в одной благопристойной или «желтой» газете не найдешь объявления типа: «Миллионеру требуется секретарша на неполный рабочий день. Возможна подработка» или нечто подобное: «Состоятельный бизнесмен ищет девушку на должность супермодели. Дам после тридцати просит не беспокоиться». Нет там объявлений и о том, что какой-нибудь, пусть даже самый захудалый, одинокий миллионер желает познакомиться с нормальной, обыкновенной девушкой! А жаль. По всей видимости, Аня правильно понимает политику партии миллионеров и не надеется на продолжительные серьезные отношения. Но даже в этом случае свидание нельзя пускать на самотек. Нужно хотя бы помыть голову, подкрасить ресницы и истратить час-другой на выбор платьица.
– Наконец-то! – вырвалось у Алисы при виде довольной подруги, под мышкой которой торчала вожделенная книга. – Явилась, не запылилась!
– Дождик закапал, – радостно сообщила Аня так, как будто на улице дождь моросил шоколадными конфетами. – Я немного намокла, нужно срочно высушить джинсы до вечера.
– Ты что, с ума сошла?! Куда ты собралась в них вечером идти?
– Ужинать, – ответила нормальная, обыкновенная девушка.
– С миллионером?! – Алисе стало дурно, она вскочила и потащила подругу в свою комнату. Там Алиса раскрыла шкаф и принялась вытаскивать одежду. Каждую вешалку с чем-то невообразимым она прикладывала к Ане, тяжело вздыхала и рылась дальше. – Свиридова, – заявила Алиса суровым голосом, – тебе нужно срочно сходить в парикмахерскую!
– Если не все в порядке с головой, то парикмахерская не поможет, – грустно сообщила Аня. – Зачем я согласилась идти с ним ужинать?! Я сто лет не была в приличных заведениях. Возьму не ту вилку, стану есть без ножа, ему будет за меня стыдно. Мне – за себя. Никакого удовольствия, честное слово. Он, конечно, привлекательный мужчина, но не до такой степени, чтобы я чувствовала себя с ним не в своей тарелке. Есть в Одинцове что-то такое отталкивающее, но и одновременно притягивающее…
– Ой, подруженька, у тебя начинается раздвоение личности, – покачала головой Алиса. – Гляди, чтобы после хорошего вина не началось растроение. А что касается посуды, то ты особенно не переживай. Мой тебе совет: делай все, что хочешь, но делай это с таким уверенным видом, чтобы никто не мог усомниться, что именно так сегодня нужно поступать, что именно это на сегодняшний момент «пищит» и «гламурничает»! А чтобы никто не усомнился, надень вот это! – Алиса разжала ладонь, в которой оказался воздушный комочек.
– Ни за что! – торжественно объявила Аня, с ужасом разглядывая прозрачную ткань. – Лучше в джинсах. Или еще лучше – в джинсах дома. Я передумала. Я никуда с ним не поеду. Еще увезет неизвестно куда, обманет, бросит на произвол судьбы. Мне осталось несколько страниц дочитать! – Она прижала любимый роман к груди.