– Ага, скитаюсь, – затрясла головой Элька, обрадованная иносказаниями деда. – Отшельница я!
– Вот и хорошо! – обрадовался Никита. – Тогда могу сообщить, что дата нашего бракосочетания назначена на пятнадцатое мая. Если вы, конечно, даете нам «добро».
– Так это же через две недели?! – всплеснула руками Василиса Егоровна. – Так скоро!
– В мае жениться – весь век маяться, – пробурчал дед, попыхивая трубкой.
– Мы не верим в предрассудки, – сказал Румянцев, присаживаясь к Эле, – правда, Белоснежка?
– Кто?! – Дед подумал, что ослышался.
– И море б высохло, если б его дождь не поливал! – прикрикнула на супруга Василиса Егоровна.
– А, – сказал Семен Семенович и откинулся на своей скамейке.
– Здорово! – восхитился Румянцев. – Столько поговорок знаете!
– Еще бы, – пояснила Эля, – деда драконом плавал, боцманом то есть. Ему, когда он на берег списался, на долгую память первый том словаря морских поговорок подарили. Это его любимая настольная книга.
– Я вам, Семен Семенович, – трогательно заверил Никита, – обязательно второй том подарю!
– В море побудешь, век не забудешь, – вздохнул дед, но обещание ему понравилось.
– Да что мы все о нем да о нем! – спохватилась бабуля. – У меня блины стынут!
– Свистать всех наверх! – Семен Семенович встал и направился к дому. – Это что же у нас будет, кок ты мой дорогой? Обед или второй завтрак?
– Хоть третий, – шепнула ему на ухо Василиса Егоровна. – Не мешай молодым поговорить.
– Договорились они уже, раз решили судьбы связать морским узлом!
– Маришка говорила, что они ссорились, а потом мирились, давить на них нельзя…
– А, Сирена-то наша?! Да она наболтает, – дед перед дверью обернулся и поглядел на внучку и ее кавалера. – Ничего сидят, смирно. А в морском мундире был бы краше! Не было забот, так построил дед пароход. – Семен Семенович толкнул дверь и вошел в дом. Следом за ним засеменила Василиса Егоровна.
Звать молодежь еще раз она не собиралась, понимала, нутром чувствовала, что не все у тех гладко. Слишком уж напуганной выглядит внучка, слишком уж уверенным держит себя ее жених. Был бы влюблен, смущался бы, что ли. Боцман вот смущался. Или они нынче другие, эти женихи?
Эля разговаривать не собиралась. К чему разговоры? И так все ясно. Приехал, берет ее в жены, практически в наложницы. В наложницы бы и взял, если бы они жили на Востоке. Вместо душевной беседы она предложила Румянцеву согласиться на предложение и отведать бабушкиных блинов, они у нее всегда получались пышными и румяными, с маленькими дырочками, по которым стекало масло… Эля так вкусно описывала, что Никита согласился. Они вместе зашли в дом, но он задержался у дверей.
– У моей бабушки была точно такая же изба! – воскликнул он, шагнул и ударился лбом о притолку.
– Больно? – посочувствовала Элька и собралась искать аптечку.
– Нет, – отмахнулся Никита, – приятно. Как-то нахлынули воспоминания детства.
– Я тебе говорил, Василиса Егоровна, – пробурчал дед, – ремонт в доме нужно делать! Почти двадцать лет вагонку не меняли. Брам-стеньгу на якорную цепь!
– Проходите, проходите, – заявила та, не обращая внимания на придирки супруга, – у нас без церемоний, как и у вашей бабушки.
Василиса Егоровна была отличной хозяйкой, у нее в руках, как говорится, все горело. Горело и в Элькиных, но совсем не так, хотя она во многом старалась походить на бабулю. Эля усмехнулась, этот олигарх еще не знает, что ей нужно многому научиться. К примеру, она понятия не имеет, как нужно пеленать малышей. Интересно, у них дети-то будут? У Скороходовой возраст поджимает.
Никита ел с удовольствием, слушал Семена Семеновича, с упоением рассказывающего о победах в морских сражениях, и о предполагаемых детях не думал. Если бы он знал, что такая мысль закралась в голову Белоснежки, то точно бы решил, что с ее головой не все в порядке. Он – и дети?! Это как Анжелика и космос. Впрочем, его бывшую невесту можно было бы туда отправить – совращать внеземные цивилизации бесстыдной красотой, чтобы те крутились около нее и не маячили в виде летающих тарелок по земным окрестностям.
Семен Семенович как раз остановился на Цусимском сражении, когда к дому подъехал грузовичок.
– Мы кого-то ждем?! – нахмурился рассказчик. – Адмирал теперь, чай, к нам пожаловал? Жених?
– Нет, – клятвенно покачала головой внучка, – больше никого не должно быть, честное слово!
– Там этот, – улыбнулся Румянцев, дожевывая блин, – мой начальник безопасности, этот, господин Левушкин, приехал. Дизайнера привез! – Никита встал и обрадованно потер ладони. – Будет вам помогать управляться на земле.
– Дизайнер? – недоверчиво переспросила Василиса Егоровна.
– Самый лучший, – похвастался олигарх.
– И что же он станет делать? Сажать картошку? – не доходило до старушки.
– Пусть посадит, бабушка, пусть! – заступилась за дизайнера Элька. Ей самой нисколько не хотелось возиться с навозом и вялыми картофелинами с длинными белыми ростками.
– Он посадит, – уже не так уверенно сказал Румянцев, – соблюдая пропорции и последние веяния…
– Эхма! – махнул рукой Семен Семенович, поняв, что про Цусиму больше никто слушать не станет. – Пусть дизайнер картошку сажает! Что мы, звери? Человек приехал, надеялся. Небось, – он подмигнул Румянцеву, – уже и задаток получил?!
– Естественно, – ответил тот, – и довольно неплохой.
– Так пусть работает, – согласился морской волк, – картошка у сарая под навесом как раз его и дожидается. Артиллерия морская зря снарядов не бросает!
Эля высунулась в окно, а Румянцев пошел встречать начальника безопасности.
– Вот, привез, – доложил Левушкин, выбираясь из своей иномарки и подбегая к грузовичку. – Три десятка плодовых деревьев и сотни две кустов, цветов что ли. Да, чуть не забыл, тот тощий очкарик в моей машине – ландшафтный дизайнер. Куда их девать-то?
– Левушкин, – прошептал Румянцев, наклоняясь к его уху, – с плодовыми кустарниками ты поторопился. Но дизайнер им требуется, пусть берет картошку у сарая и начинает с ней работать.
– Розы, может быть, выгрузить? Хорошие кусты, – он достал бумажку и по слогам прочитал, – «Ред-И-ден-Ро-уз». Во! Есть еще кустарниковая «Миш-ка» и ветвистые…
– Плетистые, господа, – поправил его выбравшийся самостоятельно из автомобиля и подошедший к ним очкарик-дизайнер. – Розы бывают плетистые, лучший сорт, огромные бутоны, стойкий аромат…
– Аромат-то? – К господам подошел Семен Семенович. – Так навоз у теремка.
– Сори? – поинтересовался дизайнер, с недоумением глядя на старого боцмана.
– Сори, чего уж там, приберемся, – махнул рукой дед и пошел за своей трубкой, про которую впопыхах забыл. – Видя волну, в море не ходи.