– Что-то я сегодня ничего делать не могу, – пожаловалась Василиса, – голова болит.
– Сейчас я тебе сделаю массаж, – оживился Степанов, – и все как рукой снимет.
Василиса решила, что сейчас он даст волю рукам. Что делать?!
Ничего плохого делать не пришлось – в дверь без звонка и стука ввалилась Алевтина. Ее раскрасневшееся лицо и расстегнутый плащ говорили о том, что она очень спешила донести до подруги последнюю новость.
– Ты представляешь, – начала она с порога, – этот гад потребовал от меня денег!
– Он захотел, чтобы за заказ расплачивалась ты? – Удивилась Василиса.
– Очень по-европейски, – заметил Андрей, – он что, француз?
– Он – Забелкин! – выдохнула прилетевшая Алевтина и приземлилась на табуретку. – Добрый вечер, – оглядев Степанова с ног до головы, она сразу сменила тему разговора. – А что вы тут делаете?
Василиса вспомнила слова Стеллы, что в принципе каждая женщина флиртует, как только видит мужчину. Независимо от себя и не обращая внимания на него. Зрение фиксирует самца, доводит информацию до мозга, и тот начинает посылать флюиды. Алевтинины разлетались с такой силой, что Василиса испугалась за школьного товарища.
– Чай мы тут пьем. Ты лучше расскажи, как твоя встреча с Пусиком.
– Ой, нашла о чем говорить, – махнула рукой Алевтина, – оказался таким жмотом, что рассказывать стыдно. Пришлось сказать официанту, что я вегетарианка, сидящая на щадящей диете после удаления желчного пузыря и половины желудка. Пусик так этому обрадовался. Но что я все о себе, да о себе. – Она повернулась к Андрею: – Вы-то как живете?
– Хорошо, – отважился сказать Степанов и замолчал, как рыба, набравшая в рот воды.
– Что ты не договорила про Забелкина? – напомнила подруге Василиса.
– Ах, да. И это все о нем. Представляешь, – она снова повернулась к Степанову, – представляете, возвращаюсь домой, звонок в дверь. Открываю, а там стоит Забелкин. Только я ему хотела сказать, что считаю его негодяем и бабником, как он кидается на меня и требует денег.
– Не может быть, – всплеснула руками Василиса.
– Может. Твой бывший Забелкин и не такое, оказывается, может. Кидается и требует денег. Я ему говорю, что денег уже нет, а он начинает бегать по квартире и переворачивать все вверх дном. Я открываю кухонную дверь, где у меня сидит Манюня, она выскакивает и… Вы представляете?!
– Загрызает его насмерть?! – продолжил Степанов.
– Нет, – разочарованно сказала Алевтина, – начинает его лизать. У нее течка. В это время она становится совершенно неадекватной. Прошлый раз она требовала взаимности от нашего участкового, я чудом, только чудом не оказалась в милицейских застенках. Пришлось применить все свое женское обаяние, я пообещала, что отдам ей грызть свою лайковую перчатку. Она поверила. Я не смогла обмануть ее доверие и отдала. Ты помнишь, Василиса, с каким трудом я нашла эти перчатки алого цвета в богом забытом магазинчике на окраине города?
– Ты что-то говорила про Забелкина, – снова напомнила Василиса.
– Ах, да. Так вот. Манюня его лизнула, и он обомлел. Увидел на ней три медальки и потерял дар речи. Потом зубами вцепился в одну из них – ту, что мы честно поделили из его сумки, – и принялся ее грызть. Манька растерялась от такой наглости, и я тоже. Ребята, у Забелкина помутился рассудок. Я его еле оторвала от доберманши. Хорошо, что монета оказалась прочной и осталась висеть на ошейнике. Забелкин очнулся и потребовал ее назад. Я бы отдала, честное слово. Знаю, что душевнобольных нельзя злить. Но Манюня обиделась на Забелкина и загнала его в коридор. Я ее еле удержала. Забелкин, убегая, кричал, что он еще вернется. Я так и не поняла, что с ним было.
– Его ударили по голове тяжелой сумкой, – мрачно сказал Степанов, – жалко мужика, совсем снесло крышу.
– Ты его избила?! – не поверила Алевтина. И правильно сделала.
– Не я. Бабушка-соседка, божий одуванчик, припечатала так, что он откинул копыта, на которых любил гарцевать перед бабами.
– И поделом ему, – сказала Алевтина, – будет еще у собачек медальки срывать, жадина. Андрей, – обратилась она к нему, – а как ты считаешь?
– Как мужика, его жалко, конечно, – ответил Степанов, – но как бывшего мужа – убил бы.
– Вот слова настоящего мужчины, – улыбнулась ему Алевтина, – а что ты делаешь завтра вечером?
Следующий день был выходным, не нужно было спешить на работу, приводить себя в порядок, мучиться на каблуках. Василиса встала с дивана ближе к полудню, провела расческой по разноцветной прическе, умылась и пошла на кухню заваривать себе кофе. Там она обнаружила оставленную вчера Алевтиной книжку с красочным заголовком «Ты – стерва!» и броскими рисунками, изображающими мужчину и женщину в странных позах: он от нее бежал, она его догоняла. Уроки обольщения со страниц своей книги давала неизвестная Василисе писательница Ксения Барс, и начиналась книга чрезвычайно интересно: «Я – стерва!» В этом признавалась писательница и советовала читательницам следовать ее примеру. У Василисы «стерва» ассоциировалась с эмансипацией, феминизмом и прочими прелестями женской свободы. Василиса хотела стать стервой. Но вовсе не ради того, чтобы обольщать мужчин. Совсем наоборот – не обращать на них внимания.
Она открыла книгу, налила себе кофе и приготовилась учиться.
Урок первый. Ксения утверждала, что непреклонное правило престарелых дам «никогда не заговаривай первой с мужчиной, пусть он сам сделает первый шаг» в наше время следует забыть раз и навсегда. Мужчины сегодня инфантильны, ущербны и робки. Они ждут-дожидаются только того момента, когда ты подойдешь к ним и предложишь провести вечер, ночь или начать жить вместе. Василиса решила, что писательнице не везло с мужчинами. На первом свидании, предлагала она, следует опровергнуть еще один древний постулат: «Молчи и внимательно слушай то, что говорит он». Конечно, можно и промолчать, но настоящая женщина молчать не станет, она сразу все разложит по полочкам: кто она такая и зачем ты ей нужен. Лучше сразу признаться, что ты – успешная бизнес-леди и тебе ничего не стоит сводить кавалера в ресторан, чтобы в приятном обществе насытить свой желудок. Василиса вздохнула и отпила горячего кофе. Она не бизнес-леди, ей придется молчать. Хотя почему, собственно, она должна молчать? Так ему и скажет: «Я – успешный курьер. И если месяц не поем, то вполне смогу покормить нас двоих в ресторане».
Урок второй начинался с сомнительной фразы: «Если тебе надоело сидеть вечерами одной…» Сомнения закрались в Василисину душу практически сразу, как только она взяла эту книгу в руки. Ей надоело быть одной. Так скоро?! Вот она свобода – хочу ем, хочу сплю, хочу хожу по квартире совершено раздетой. Василиса окинула себя критическим взглядом и подумала о том, что нужно одеться. Соседнему мальчишке на днях купили бинокль…