– Может быть, – сказал Мейсон. – Но кто бы ни выписывал тот, последний чек, он был выписан после чека на имя Орвала Кингмана, датированного днем убийства. Чек вполне мог быть оплачен наличными и… странное совпадение, что Сейди Ричмонд ставила «О.К.» на оплаченные счета и кто-то поставил «О.К.» на чек, выписанный на пятьсот долларов. Если выяснится, что чековая книжка принадлежала Лорингу Ламонту, то она будет очень ценным доказательством.

– Каким образом? – спросил Дрейк. – Возможно, он держал ее там, в секретере, и…

– Он не мог, Пол, то есть я думаю, что не должен был. Книжку взяли из его кармана. Чеки из книжки выписаны в период четырех-пяти дней, включая чек на оплату счета из гаража и чек за аренду квартиры. Нет, он не мог держать свою чековую книжку в таком отдалении и ездить туда каждый раз, когда ему понадобится заплатить за аренду квартиры или за ремонт автомобиля.

– Можно предположить, что чековая книжка принадлежала кому-нибудь еще.

– Тогда этот кто-то живет в доходном доме «Эндикотт-Армс».

– Во всяком случае, – сказала Делла Стрит, – мы получили ключ.

– Ключ к чему? – спросил Дрейк.

– Это именно то, – сказал Мейсон, – что меня интересует. Берись-ка за дело, Пол. А я хочу поговорить со своей клиенткой, может, она даст какую-либо информацию, которая нам поможет.

Глава 9

Мейсон сидел в комнате, специально отведенной для бесед адвокатов со своими подзащитными, и задумчиво смотрел на Арлину Феррис.

– Вы рассказали мне все? – спросил он.

– До самых мелочей.

– Они собирают против вас доказательства, – сказал Мейсон. – И выглядят очень уверенными. Такое впечатление, что они припрятали кое-какие факты, о которых я ничего не знаю.

– Я тоже не знаю, что это может быть. Знаю только одно: я его не убивала. – И через некоторое время с яростью добавила: – Иногда мне даже хочется, чтобы это была я. Если бы у меня в руках в тот момент оказался нож, то…

– Ну-ну, – прервал ее Мейсон, – нечего об этом говорить. Вы рассказали полиции свою историю?

– Рассказала. Может, и не надо было этого делать, но лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств казался таким милым и доброжелательным, что я подумала… ну, мне показалось, будто он вовсе не собирается арестовывать меня, а просто хочет, чтобы я все объяснила.

– Да, знаю, – сказал Мейсон. – Это одна из деталей полицейской техники. И вы рассказали?

– Я все рассказала.

– Все?

– Все.

Мейсон задумчиво нахмурился.

– Послушайте, – сказал он, – через несколько дней состоится суд, предварительное слушание дела, на котором мы с вами будем присутствовать. Цель этого слушания – выяснить, есть ли достаточно оснований для ареста вас по подозрению в уголовном преступлении. Там мы будем иметь право задавать вопросы и вызывать свидетелей. Как правило, вызов свидетелей ничего особенно хорошего не приносит, но зато дает возможность выяснить количество и весомость доказательств обвинения. Мы знаем, что произошли определенные события. Например, Лоринг Ламонт должен был вернуться в дом и съесть ветчину с яйцами почти немедленно по возвращении.

– Почему почти немедленно?

– А потому, что холодная яичница с ветчиной не слишком аппетитна. Вы уверены, что там было две тарелки с яичницей?

– Да, я только что разложила ее по тарелкам.

– Значит, вторую порцию и несколько бисквитов съел кто-то другой, – сказал Мейсон. – И этот кто-то должен был оказаться там спустя всего несколько минут после вашего ухода. Сколько машин вы встретили по дороге?

– Ни одной. Во всяком случае, до того, как я выехала с мощеной дороги на шоссе.

– Подумайте хорошо, – сказал Мейсон. – Вы уверены? Там должна была быть какая-то машина, идущая по дороге и…

Она яростно покрутила головой:

– Нет, я точно знаю, что там не было ни одной машины.

Мейсон опять нахмурился и, подумав, сказал:

– Если судить по вашему рассказу, то его поведение резко изменилось после того, как он в последний раз поговорил по телефону. До звонка он намеревался провести долгий, уютный вечер, а потом внезапно стал грубым.

– И еще каким!

– Что-то в ходе этой беседы в корне изменило план операции. Он понял, что если хочет получить желаемое, то должен торопиться. Кто-то шел к нему. У вас есть подозрения, кто бы это мог быть?

Она отрицательно покачала головой.

– Я не обратила особого внимания на тот разговор. Да он и не говорил много. Во всяком случае, до того момента, как положил трубку и прошел к параллельному телефону.

– Но тем не менее разговор был, – сказал Мейсон. – Ламонт пошел к отводному телефону, значит, ему не хотелось, чтобы вы слышали, о чем он будет говорить. Что он сказал, когда поднял трубку? Было в разговоре что-нибудь, что могло бы дать вам ключ к отгадке его собеседника?

Она покачала головой.

– Никаких имен?

– Я совершенно уверена, что он не называл ни одного имени.

– По его словам или по характеру беседы не могли бы вы сказать, был это мужчина или женщина?

– Нет, не могу… казалось, он соглашается с тем человеком. Во всяком случае, он не спорил.

– Почему вы так решили?

– Ну, он все время повторял: «Хорошо, хорошо»…

– Значит, он говорил: «хорошо»?

– Да, и я помню, что он несколько раз сказал «о’кей». Он сказал что-то…

Мейсон резко выпрямился.

– Подождите минутку. Попытайтесь вспомнить все, что касается этого «о’кей».

– Ну, он сказал «алло», потом сказал «привет». Ну, вы знаете, как говорят с хорошо знакомыми людьми, а потом сказал «о’кей» и еще «хорошо» или что-то в этом роде. Я не могу все вспомнить, мистер Мейсон, но точно помню, что он сказал «о’кей», и думаю, что еще один раз он сказал «хорошо, о’кей». Я помню, что два согласия подряд прозвучали несколько странно.

– А может быть, «о’кей» – это кличка того, с кем он говорил? – возбужденно проговорил Мейсон. – Кого-то, чьи инициалы О.К.

– Да, действительно, это может быть. Тогда понятно.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Не говорите об этом никому. Держите язык за зубами, а мы постараемся сделать все как можно лучше. Повторяйте то, что уже сказали. Но ничего не добавляйте, а главное, не говорите никому об этой телефонной беседе и об этом О.К. Об этом ни слова.