— Это другое дело, — внезапно сказала Элси. — Одну минуту, миссис Кул, не вешайте трубку. Я пойду в кабинет и посмотрю, не смогу ли найти его среди ваших бумаг.
Берта нахмурилась, потом, поняв, что Элси ищет предлог, чтобы улизнуть от клиента, сидящего в офисе, подождала, пока не услышала слабый щелчок. Голос Элси Бранд, звучащий менее приглушенно, произнес:
— Здесь сидит женщина, которая хочет вас видеть; но она не представилась. Говорит, что это срочно, и предлагает большие деньги.
— Как она выглядит?
— Ей около сорока, но у нее хорошая фигура. Она выглядит немного… ну, словно она может при необходимости быть жесткой. У нее короткая вуаль, прикрепленная к полям шляпки, и она наклоняет голову так, что вуаль закрывает ее глаза всякий раз, когда она замечает, что я на нее смотрю. Она говорит, что не может ждать.
— Я сейчас приеду.
— А что я должна сказать мистеру Белдеру? Он звонит через каждые пять минут.
— Ты знаешь, что ему ответить. — И Берта повесила трубку.
Сержант Селлерс усмехнулся и взглянул на нее:
— Дела идут вполне сносно, Берта?
— Да-да.
— Очень рад. Вы заслуживаете лучшего, что может быть. Вы настоящий…
Берта сердито поднялась.
— Было бы не так уж плохо, если бы вы закончили фразу, — сказала она. — Почему, черт возьми, вы не развили свою мысль до конца и не сказали «человек» и в дальнейшем вели себя так, словно ничего не произошло. Но нет, вам нужно было остановиться и…
— Я боялся, что вы можете обидеться. Я не представлял, как это прозвучит, пока…
— А почему я должна обидеться? — поинтересовалась Берта.
Сержант Селлерс кашлянул.
— Я только попытался сделать вам комплимент, Берта.
— Понятно, — саркастически заметила Берта. — «Человек»! Фу-ух!
Глаза сержанта Селлерса оставались прикованными к двери и после того, как ее захлопнула Берта. Улыбка коснулась уголков его губ. Он потянулся через стол, поднял телефонную трубку и сказал:
— Вы записали разговор, который был у Берты с офисом? Прекрасно, запишите его и принесите сюда. Я хочу его просмотреть… Нет, пусть она идет. Веревка должна быть подлиннее… Я не хочу, чтобы она удавилась, но когда ее начнут тянуть, она будет двигаться с поспешностью и яростью. Тот, кто находится на другом конце веревки, будет выдернут на свет так быстро, что это напугает его до смерти… Нет, нет. Не пытайтесь перехватить письмо Белдера, не берите на себя ответственность за его вскрытие. Пусть Берта его распечатает, а я потом возьму.
Женщина, поднявшаяся навстречу Берте, когда та открыла дверь, на первый взгляд казалась молодой и привлекательной. У нее была стройная фигура, и ей еще могло бы подойти свадебное платье и даже школьная форма. Только когда острый взгляд Берты проник сквозь защитную сетку вуали и макияж и отыскал маленькие морщинки около глаз и напряженные складки у рта, она поняла, что посетительнице около сорока.
— Вы миссис Кул, не правда ли?
— Да.
— Я так и решила. Вы вошли так, как я и предполагала, судя по тому, что о вас слышала.
Берта кивнула и вопросительно взглянула на Элси Бранд. Элси почти незаметно кивнула в ответ.
— Входите, — пригласила Берта и проводила посетительницу в кабинет. — Вы сообщили моей секретарше ваше имя и адрес?
— Нет.
— В офисе заведен такой порядок.
— Я понимаю.
— Так что же? — спросила Берта.
— Мое имя и адрес я сообщу позже. Сначала мне хотелось узнать, есть ли у вас время, чтобы заняться определенным делом?
— Делом какого рода?
— Вы работаете на мистера Белдера?
— Я выполняю для него работу.
— Есть ли незаконченное дело, над которым вы сейчас работаете?
Берта нахмурилась:
— Я думаю, что могу не отвечать на этот вопрос. Вы хотите, чтобы я сделала что-то против интересов мистера Белдера?
— Нет. Одну только вещь, которая будет иметь для него очень большое значение.
— Тогда для чего эти вопросы?
— Миссис Белдер может это не понравиться.
— Миссис Белдер никоим образом не влияет на мою жизнь.
— Думаю, миссис Кул, вы человек, который мне нужен. Берта спокойно сидела и ждала дальнейших объяснений.
— Мистер Белдер, конечно, рассказал вам о семье… о миссис Голдринг и Карлотте.
Берта быстро и утвердительно кивнула.
— Вы с ними встречались?
— Да, встречалась.
Черные глаза женщины впились в глаза Берты Кул. Даже сквозь сетку вуали Берта могла видеть, как в них отражается свет, льющийся из окна, словно глаза были отполированными кусочками черного гранита.
— Продолжайте, — сказала Берта.
— Я мать Карлотты. — Ого!
— Теперь вы понимаете, почему мне необходимо держаться в тени до тех пор, пока не буду уверена, что вы сделаете то, что я хочу.
— А что вы хотите?
— Мне бы хотелось, чтобы вы поняли мою позицию.
— Прежде, чем вы займете мое время, — твердо начала Берта, — я хочу, чтобы вы поняли мою.
— В чем она заключается?
— Я работаю за деньги. Для сочувствия я отвожу внерабочее время. Я не могу принести душещипательную историю в банк, написать на обратной стороне свое имя, подать эту ценную бумагу в окошко и таким образом положить на свой счёт депозит.
— Не беспокойтесь, миссис Кул.
— Прекрасно, тогда продолжайте.
— Необходимо, чтобы вы поняли мою позицию и причины, лежащие в ее основе.
— Полагаю, — продолжила Берта, — вы хотите рассказать мне о той стремительной личности, ветреном обольстителе, который был отцом Карлотты.
Слабая пародия на улыбку коснулась губ посетительницы.
— Обольстителем была я.
— Вы меня заинтриговали.
— В юности я была необычайно красива. С того времени, как я помню себя, во мне сидел неукротимый, бунтарский дух. Я восставала против школьных кабинетов, против правил. Я называла мать лгуньей, когда она пыталась рассказать мне о Санта-Клаусе. Она никогда не объясняла мне, что такое реальная жизнь. К тому времени, когда она сочла, что я достаточно взрослая для серьезных разговоров, я уже могла рассказать ей такие вещи, о которых она никогда не слышала. Постепенно она это поняла. Думаю, я разбила ее сердце.