– Нет, мужик, – не выдержал Федор, – ну, ты дурак! Она и в самом деле ждет ребенка!
– В самом деле? Да, я дурак! – Бекрушев выбежал в коридор и изумленно уставился на свою фотографию, висевшую на входной двери. – Это что еще такое?!
– Портрет любимого человека, между прочим! – крикнула ему вслед Люська.
– Меня что, переехало асфальтоукладчиком?
– И мало было бы, – язвительно изрекла та. – Я бы тебя четвертовала!
Из густых сумерек воскресного вечера показались три качающиеся на ветру фигуры. Две из них обнимали и прижимали к себе третью. Но это был не любовный треугольник. Это были Петрович со Степанычем, они волокли очередного неадекватно соображающего товарища в сторону дома, где проживала Светлана.
– Во! Гляди! – кривой палец указал в сторону парочки, целующейся у подъезда. – Наш Бекхем! Обнимается со своей. Я ее знаю, она на девятом этаже проживает. А ты говорил: не туда доставили Бекхема, не туда доставили… В самую точку попали! Доставили прямо по месту назначения, как ценную бандероль. – И он обратился к неадекватному товарищу: – Так, значит, ты у нас…
– Ик… Ар…
– Икар ты наш, доставим в лучшем виде! У нас на третьем этаже Верка холостякует…